Айрат Бик-Булатов. Как я детишек журналистике учил

Неожиданный для меня опыт – рассказывать про журналистику детям 5–7 лет. Да не просто рассказывать, заявленный мой мастер-класс в программе значился так: «Выпускаем газету с Айратом Бик-Булатовым».

Накануне меня обуяла маленькая паника: ну как это я за какой-нибудь час выпущу газету с шестилетками? Да они же ещё и писать толком не умеют! Ругал себя, что согласился. Но Павел Анатолич Шмаков умеет уговаривать.

Шмаков – любитель красивых аббревиатур. Директор солнца предложил мне провести мастер-класс на луне! Каков заголовок! А ведь всё правда, нужно только кавычки расставить, и кое-где заменить строчные буквы на прописные, получится школа «СОлНЦе» (специализированный олимпиадный научный центр) и её воскресный общегородской проект для младшешкольников «ЛУНа» (лаборатория увлекательной науки).

Занятия проходят в три потока по 45 минут, потом дети меняют станции кружков и приходят на новое занятие. В первый поток на мой журналистский кружок никто не пришёл. Я был очень доволен! Смог выдохнуть и попить воды. Потом достал заранее купленный ватман, листочки бумаги, маркеры, клей, ножницы... разложил всё.

Вспомнил свои вчерашние судороги, рытьё по всяческим сайтам журналистских кружков, поиск различных игр... Я взял с собой всякие предметы, которые можно сассоциировать с журналистикой, например, игрушки внука, скажем, меч: журналистика тоже бывает острой, может ранить; а ещё грабельки пластмассовые, а посредине такое ситечко вставлено: мы, де, роем землю и процеживаем много информации, прежде чем доберёмся до факта, отделим его от фейк-ньюз. Была ещё шишка, подаренная мне другом, студентом-актёром из Алтая. Чтобы добраться до орешка-информации, нужно снять всю скорлупу... 

«Всё это сложно, слишком сложно», – говорил я себе, решив-таки не играть, а прямо выпускать газету. Первое задание для ребят: придумать название для газеты и обосновать, почему оно им нравится. Кто мог – написали сами, за остальными пришлось записывать мне (поэтому получилось без этих трогательных детских ошибок в орфографии, которые у писавших самостоятельно я оставлял, разумеется). 

Я ещё сказал, поскольку мы называемся «Луна», давайте что-то связанное с луной, сам предложил им несколько вариантов (лунапарк, луноход, лунатик), кто-то воспользовался подсказками, а кто-то нашёл свой вариант (кратер, астероид, звездопад, солнечное затмение, полнолуние).

Мысль с названиями оказалась счастливой для нашей газеты. Благодаря этому – раскрылись характеры ребят. Их увлечения и темпераменты. Вот примеры:

            «Мне нравится кратер, потому что туда падали метеориты, и он глубокий, и туда можно прыгать, и там могут быть новые минералы». Это сказал Максим Мингалеев. Посмотрите, как важно ему, с одной стороны, что туда можно прыгать, а с другой – 

минералы! То есть и наука, и спорт! Так я ему и сказал: «Наверное, ты хочешь выпускать научно-спортивную газету». Максим согласился.

А вот Оксана Швыдкина назвала бы свою газету «Палналунья». «Мне нравится палналунья потому что можно рассказывать страшные истории». Какое это хорошее слово – «Палналунья», будто имя какой-нибудь ведьмы из страны Оз.

Серьёзный научный подход продемонстрировал Иван Преснов, он выбрал луноход, не просто выбрал, но и нарисовал его: «На нём можно ходить по луне, сверлить кратер и можно найти ценный нефрит». Ваня знает, что ищет не просто минерал, а нефрит! 

Рустем Дасаев показался мне будущим художником. Его вариант – «Звездопад». Когда смотришь на звездопад, то кажется, что видишь радугу, которая «разделилась на части и они падают в море и свецецо в море».

Волшебно! «На Ван-Гога похоже, – сказал я, – ты знаешь Ван Гога?» Рустем не знал, зато встрепенулся Нурлан: «У Ван Гога ещё такая картина есть, где небо ночное, такое цветное». Я не поверил: только что мальчик четырёх лет описал картину «Звёздная ночь» Винсента Ван Гога!

Нурлан не выбирал название, всё это время он рисовал цветными карандашами картину. На ней узнаваемо красовались мечеть Кул Шариф, башня Сююмбике, Спасская башня, президентский дворец и малиновый цирк! Моему внуку тоже четыре, он, кажется, неплохо развит, но до такого – куда нам, а уж Ван Гог – тут я просто молчу!

Нурлан оказался вундеркинд. После занятия подошёл к шкафчику, на котором изображён русский герб, спрашивает папу: «А почему Георгий не так нарисован?» Это он о Георгии Победоносце! Папа рассказал чудеса: ребёнок вовсю читает энциклопедии, рисует, а один раз выяснил сам, что в Пермском крае нет своего герба («Я не поверил сначала, погуглил, смотрю, действительно, местный верховный совет никак не может утвердить»), и тогда Нурлан сказал: «Ничего, я им нарисую! Папа отправь им!» И нарисовал: «Передай им, что я их поздравляю, теперь у них есть герб!» 

Картинку для газеты подписал левой рукой (левша, кто бы сомневался!): «Нурлан», и по совету отца добавил: «4 года». Ух! И восхищаешься, и боишься за такого ребёнка! Лишь бы сохранить, удержать! Родителям – тяжёлый и счастливый крест…

Когда пришли старшие школьники (а «старшие» на ЛУНе это всего лишь 4-классники), я рассказал о том, за что не люблю большинство школьных газет из тех, что встречаю на сайтах разнообразных школ: я вижу, как их ученики хорошо учатся, ходят в театры, участвуют в конкурсах, добиваются всяческих успехов. Всё это, конечно, здорово, но это получается такая витрина школы. И газета делается для школьных администраций, директоров и завучей, желающих как раз и получить сделанную руками детей эту самую витрину. 

А троечники где? Где, я спрашиваю, троечники? Или вы будете делать вид, что их в вашей школе не существует, как вообще не существует никаких проблем? Или, положим, так: троечники есть, но они показаны в газете только как проблема. Но ведь бывает, что из троечников потом получаются замечательные люди! 

Мне хочется, чтобы школьные газеты говорили о реальной жизни учеников, чтобы голос каждого был учтён, чтобы в газету попадали не только за хорошие оценки и успехи, но чтобы поводы были самые разные и человеческие. Чтобы наши сомнения и страдания, переживания, удивления, достижения и потери имели бы шанс найти себе место на страницах газеты. В каждом ребёнке надо разглядеть человека!

Поэтому центральным пунктом моего второго занятия сделалось интервью с пришедшими «лунатиками» постарше. Я и начал с того, что мы, взрослые, совсем вас не знаем, подчас не понимаем. Интервью и будет шансом узнать вас получше!

Из интервью с Дианой я узнал, что она занимается шахматами, шашками и музыкой. Причём в шашках любит комбинации! А музыку предпочитает быструю! Интересно, что все эти занятия такие «усидчивые», но в них она выбирает самые драйвовые элементы: комбинационную игру и быстрый темп! Я спросил её, а не ходила ли она в спортивные секции? Диана ответила, что пробовала художественную гимнастику, но у неё не очень получалось. Вот как! Физические нагрузки оказались тяжеловаты, но темперамент просится наружу, ищет выхода! И находит. В музыке, шашках, а ещё – в приключенческих детских книгах и путешествиях, куда они ездят всей семьёй. Этот случай мне кажется вполне счастливым, когда ребёнку удалось, не впадая в уныние, заместить, найти способ для выражения своего внутреннего «я»!

Ева и Юля рассказали о том, через какие испытания прошла их дружба, про свои отношения с прежними подругами, где у них было много конфликтов, они даже употребили слово «шантаж», имея в виду, что их прошлые подруги мешали Юле и Еве дружить между собой. Девочки уверены, что от родителей помощи не получат, а только обычное назидание и совет вроде того, что «поговорите с ней». «Понимаете, четвёртый класс – это такой первый переломный момент. До этого времени ты ещё дружишь со всеми, тебе все нравятся. А в нашем возрасте ты уже начинаешь выбирать, что твоё, что нет, выбираешь своих друзей и подруг...»

Меня поразили взрослые и взвешенные рассуждения девочек о поколенческих психологических проблемах. Интересно, что форма интервью становится иногда и таким своеобразным психологическим тренингом. С этим, конечно, нужно поосторожнее, хорошо бы проконсультироваться с психологом-профессионалом.

Будучи знаком со многими авторскими педагогическими методиками, я, конечно, вспоминаю, что, например, в системе Селестена Френе школьная журналистика играет одну из важных ролей. Концепция Френе (школы-клуба) успешно воплощалась в Татарстане. Набережночелнинскую школу Френе закончили многие мои друзья из автограда, ставшие потом музыкантами, поэтами и актёрами.

Кстати, в предложенных названиях газеты было ещё одно: «Творение», это вариант Николины Шкулетич: «Творчество – это главное в жизни». И не важно, что ничего лунного в этом варианте не видно, на первый взгляд, творчество – оно и на луне творчество.