Ринат Бекташев: «Молодость позволяет творить чудеса»

Режиссер Крымскотатарского драматического театра дал интервью «Идели» по случаю премьеры спектакля «Аршин мал алан», состоявшейся на сцене Государственного Большого концертного зала в Казани.

В преддверии нового года Казанская консерватория представила премьеру знаменитой музыкальной комедии азербайджанского композитора Узеира Гаджибекова «Аршин мал алан». В постановке, представленной на сцене Государственного Большого концертного зала имени С. Сайдашева, приняли участие творческие коллективы Казанской консерватории. Постановщик спектакля – заслуженный деятель искусств Украины Ринат Бекташев. 

– Вы впервые поставили «Аршин мал алан» в 2013 году в Крымскотатарском театре, к столетию создания этой комедии. И даже привозили спектакль в Казань в 2015 году на фестиваль «Науруз». Как возникла идея поставить этот спектакль с оперной студией Казанской консерватории и оркестром Tatarica? 

– Как всегда, спонтанно. Для нашего театра Казанская консерватория стала вторым домом, сюда на подготовку приезжали наши вокалисты и с большим восторгом отзывались о консерватории. Я так думаю, что в этом большая заслуга Рубина Кабировича Абдуллина, потому что здесь собрались лучшие специалисты и самые талантливые люди, которые делятся своим мастерством со студентами. Возникла идея поставить спектакль, почему бы и нет? В таких условиях, честно сказать, я работаю в первый раз. Концертный зал – это не театральная сцена, здесь нет оркестровой ямы, свет и акустика здесь другие. Но ничего, сориентировались, справились.

– В вашем театре вы предпочитаете компактные декорации, которые можно сложить в обычный чемодан и увезти с собой. Оперной студии тоже приходится обходиться минимумом. На ваш взгляд, жесткие рамки мешают режиссеру или наоборот, побуждают креативно решать задачи?

– Все зависит от постановки, от материала – насколько его можно адаптировать к таким условиям работы. В принципе, когда ты стоишь перед задачей минимально использовать что-либо, то в голове возникает множество идей. В нашем случае мы долго думали с художником спектакля Булатом Ибрагимовым, как быть, ведь ситуация усложняется тем, что оркестр находится на сцене. Нужно было визуально отделить инструменталистов от певцов, поэтому мы решили поставить на сцене огромную раму. За этой ширмой находился оркестр, и оттуда появлялись все действующие лица. 

– Вы ставите и комедии, и серьезную классику, и даже пьесы собственного сочинения… 

– Говорят, голь на выдумки хитра. У нашего народа 50 лет не было театра, и те драматические произведения, которые были у нас в довоенный период, исчезли. Существовали шикарные переводы и Шиллера, и Чехова, и Шекспира… Вся классика была переведена на крымскотатарский язык! В период, когда наш народ выслали, ни для кого это не представляло ценности – все потерялось, и мы начали восстанавливать театр с нуля. Но народ хочет видеть в театре и что-то свое, специфическое, где можно услышать родной язык и чувствуется своя ментальность. Приходится иногда что-то выдумывать, дописывать, переделывать.

– Какие жанры вам ближе как режиссеру? 

– Бывают такие периоды, когда с удовольствием ставишь что-то серьезное. Если внутри накипело, наболело, постановка трагедии – это возможность выплеснуть свои эмоции и выразить мысли. Иногда хочется, наоборот, повеселиться, и тогда рождаются комедии. Честно сказать, от «Аршин мал алан» я не ждал ничего особенного и не старался сделать его «фестивальным», а спектакль неожиданно стал получать призы (труппа Крымскотатарского театра получила Гран-при фестиваля «Театр. Чехов. Ялта» за постановку комедии – прим. ред). 

– Многие спектакли вы буквально «рисуете». И в постановке «Аршин мал алан» много красочных тканей. Это связано с вашим опытом работы на текстильном комбинате?

– Я действительно выдумываю костюмы и декорации, потому что актеру иногда проще объяснить на бумаге, как это будет выглядеть. Так получилось, что свою судьбу я сначала строил как художник по тканям. Потом в одночасье все перевернулось, когда к нам на комбинат приехала делегация актеров, среди которых была заслуженная артистка РСФСР Нина Ульяновна Алисова. Если помните, она сыграла в «Бесприданнице» Якова Протазанова с Анатолием Кторовым. Мы с ней подружились, и именно она повлияла на мое решение все бросить и уехать поступать в Москву. В Москву тогда не получилось, поэтому я поступил в Ташкент (Ташкентский театрально-художественный институт им. Н. Островского – прим. ред.). Такая история.

– То есть, история торговца тканями в чем-то была вам близка?

– (смеется) Наверное, да. Так вот, «Аршин мал алан» – это действительно о торговце тканями. Поэтому в сценическом решении много красочных тканей. Что вы хотите, это же Азербайджан! Это всегда ярко, это всегда чуть-чуть более сочно и многоцветно, чем у европейцев. Здесь сочетается несочетаемое, ведь восток – дело тонкое! 

– Вы поставили «Аршин мал алан» в Казанской консерватории на русском языке, а некоторые вокальные номера исполнялись на татарском. Так было задумано?

– Изначально была идея перевести всю пьесу на татарский, но времени катастрофически не хватало, и мы оставили только несколько вокальных номеров. Язык очень важен. Да, Чехова тоже переводят на другие языки, но перевести текст с той тонкостью и филигранностью, которая звучит именно в его подаче, иногда просто невозможно. Порой не совпадает даже смысл. При переводе классики в нашем театре бывали ситуации, когда на русском языке фраза звучала нейтрально, а в крымскотатарском варианте выходило так, что зал умирал со смеху. Я считаю, что песни в «Аршин мал алан» должны звучать либо на татарском (крымскотатарском или языке казанских татар), либо на азербайджанском. Потому что это композиторская задумка, и мелодика языка должна «попадать» в определенные звуки. Кроме того, мне хотелось, чтобы солисты попели и на татарском, и немного на азербайджанском языке, это красиво. 

– Как вам работалось с нашими солистами?

– Когда сталкиваешься с людьми, которые еще не размяты и податливы – это счастье. Хуже, когда невозможно разгрызть «гранит» устоявшегося актера. У консерваторских солистов очень хорошая школа, все имеют хорошую базу, с ними легко работать – они хотят! Ребята по-настоящему загорелись, я не знаю, чья это заслуга – моя или Гаджибекова, или всех нас вместе. Главное, у нас сложилась команда.

– Как вы выбирали солистов в премьерный состав?

– Любой успех в жизни, любой результат связан с трудом. Тех, кто трудился больше остальных, я и выбрал. Возможности и талант человеку даются природой в разном количестве. У кого-то 30 процентов, у кого-то 100, но даже они не помогут, если не умеешь пережить и донести нужную мысль или эмоцию до зрителя. В «Аршин мал алан» значительная доля текста, много чисто актерской работы. Среди ваших консерваторских ребят есть очень талантливые от природы мальчики и девочки. Конечно, нужно еще много работать, поскольку нужен опыт. Но именно эта постановка дает им возможность попробовать себя и в актерском мастерстве, и вокальном. Ведь неизвестно, как сложится их судьба. Теперь, если они попадут в драматический театр, они смогут и играть роли, и петь. Если б еще танцевать умели, вообще была бы красота. Например, в Крымскотатарском театре у нас все универсалы – актеры занимаются у станка, ходят на вокал, и они всегда в форме.

– Что важнее для актера – молодость или опыт?

– Иногда молодость позволяет творить настоящие чудеса. Непреодолимое желание показать себя и быть на высоте может больше помочь человеку, чем опыт. Ведь бывают актеры, которым уже все поднадоело, они опытны, они все сыграли и устали от этого. Я всегда за то, чтобы молодым была открыта дорога.