Рок-музыкант Олег Сакмаров: Узнав, что я из татарской деревни, Аксенов пришел в восторг

Олег Адольфович Сакмаров родился 14 марта 1959 года в Казани. Рок-музыкант известен также под прозвищем «Дед Василий». Играл в группах, «Аквариум», «Наутилус Помпилиус», «Юпитер», «Выход». Окончив Ленинградскую консерваторию, занялся музыковедческой и журналистской деятельностью, во второй половине 1980-х годов написал множество статей и эссе о жизни и творчестве «Аквариума» и других отечественных рок-групп. Впоследствии тесное сотрудничество и дружба с БГ способствовали тому, что в 1989 году он вышел на одну сцену с группой «Аквариум» в качестве музыканта на рок-фестивале «Аврора» в Ленинграде. С этого момента считается ведущим мультиинструменталистом группы. Яркими соло на флейте, гобое и других инструментах Сакмаров во многом определил звучание «Аквариума» и «БГ-бэнда» 90-х годов. При его активном участии записаны самые яркие альбомы группы с 1991 по 2001 годы — «Русский альбом», «Любимые песни Рамзеса IV», «Кострома Мон Амур», «Навигатор», «Снежный лев», «Гиперборея», «Пси». С 1990 по 1995 год Сакмаров участвовал в студийной и концертной деятельности «Наутилус Помпилус», куда привнес мягкость и интеллигентность звучания, неожиданную классичность аранжировок ряда песен. В 2000-х годах Сакмаров выпустил ряд сольных альбомов («Шелкопряд», «Живой самолет», «Джим», «Святой и грешник»), а также участвовал в записи альбомов таких групп, как «Картуш», «Зерна», «Сон Лемура», The СкаZки и др. 

– При каких обстоятельствах вы познакомились с Аксеновым?

– Наша дружба с Василием Павловичем началась с концерта «Аквариума» весной 1997-го в Вашингтоне, в старинном «Гастон-холле» Джорджтаунского университета, на котором присутствовал Аксенов (он тогда жил в Вашингтоне и преподавал в этом университете). На следующий день после выступления наш знакомый Илья Левин устроил у себя в квартире прием, куда пригласил и Василия Павловича. Отношение к Аксенову у меня с юности было особенное. Он, как и я, из Казани, моя мама чуть ли не в одной школе с ним училась, на одной улице жили. И книги его я читал не как литературные произведения, а как единую хронику жизни удивительного человека. Трудно мне было запросто подойти к любимому писателю, но, когда осмелился, завязался интереснейший разговор. Василий Павлович оказался замечательным собеседником и рассказчиком, деликатнейшим человеком с тонким чувством юмора. А за этим стояла такая глубина, что никогда не позволяла забыть, какой титан находится рядом с тобой. Я очень рад тому, что Аксенов увидел во мне серьезного читателя, интересовался моим мнением по поводу каждого своего нового романа, спрашивал, что происходит в моей музыке, что нового у Гребенщикова. Любопытная история произошла летом 2004 года. На родительской даче под Казанью, на крутом берегу Волги, я взахлеб читал только что полученный в подарок от Аксенова его новый роман «Кесарево свечение». Книга так поразила меня, что я взял в руки мобильник и набрал номер писателя в Биаррице. Мы долго разговаривали о книге, а в конце он спросил, откуда я звоню. Услышав ответ: «Из деревни Ташевка Вернеуслонского района Татарии», – Аксенов пришел в восторг. Оказывается, в этой заволжской глухомани он бывал мальчиком много раз и даже сейчас не может вообразить, что оттуда можно по телефону запросто позвонить в глухомань французскую. Этот «телефонный мост» Верхний Услон – Биарриц он частенько вспоминал впоследствии. Именно в ходе этой беседы возникла идея подготовить совместный творческий проект, где писатель читал бы стихи из своих романов, а я создавал бы импровизированный музыкальный контрапункт на флейте и саксофоне. В результате, в сентябре 2004 года на моем бенефисе в клубе «Б2» состоялось первое наше совместное выступление, которое имело большой успех у публики. С тех пор мы стали регулярно вместе выходить на сцену, играли в Москве и Питере, выступали вместе на презентациях всех его новых книг, в том числе романов «Вольтерьянцы и вольтерьянки» и «Редкие земли». А в декабре 2007-го, незадолго до его инсульта, выступили вместе на презентации книги его стихов «В краю неведомых Фудзиям». Какое счастье, что я организовал видеозапись этого концерта! Теперь понимаю, что это было, наверное, последнее концертное выступление в жизни писателя… От самих этих слов не по себе, до сих пор трудно представить, что Василия Аксенова уже нет с нами. А на экране он живой, гениальный, светящийся. Красивый, любимый всеми, навсегда молодой…

– Меломанам вы известны, в первую очередь, по участию в «Аквариуме» и «БГ-бэнде».

– Группа «Аквариум» сыграла огромную роль в моей судьбе. Именно под влиянием Бориса Гребенщикова я решил связать свою жизнь с рок-музыкой. Если говорить фактами, то впервые в роли музыканта «Аквариума» я выступил в сентябре 1989 года и впоследствии играл с БГ до 2002 года. Признаюсь, вначале я немного тосковал по консерваторской атмосфере, но уже не хотел туда возвращаться. Рок-музыка казалась важнее, крупнее, весомее. Годы с «Аквариумом» и «БГ-бэндом» прошли очень насыщенно. Все это время шло интенсивное расширение сознания. Психоделики, духовные практики. Соловки, Святая Русь, буддизм, шаманы, Сай Баба… Множество поразительных знакомств, богословские беседы и ночные бдения на гастролях. Гребенщиков – не только прекрасный поэт и музыкант. Он еще и большой мыслитель, философ. С особенным трепетом я вспоминаю двухлетние гастроли с «БГ-бэндом». Это было практически паломничеством по России. В каждом городе мы посещали по утрам монастыри, общались с церковными иерархами. Гребенщиков покупал иконы на Измайловском рынке, еще где-то и дарил их в епархиях. Да и сами песни из «Русского альбома» меня невероятно вдохновляли в то время (да и сейчас тоже). Несмотря на свою герметичность и метафоричность, они представляли собой абсолютно точный комментарий к происходящему, к окружающей нас действительности.

– Почему вы отошли от классики и выбрали рок-музыку?
– Рок-музыка меня привлекла тем, что имеет очень мощные выразительные средства, накопленные ею в 60–70-е годы, которыми очень хотелось воспользоваться. К тому же, классика имеет дело, прежде всего, с музыкальными формами: звуками, созвучьями, а рок – это более «вербальная» форма, и мне это интереснее.

– Как вы относитесь к новым альбомам Гребенщикова, вышедшим уже после вашего ухода?

– Откровенно говоря, они мне кажутся менее интересными, чем ранние. Качество записи, может быть, и улучшилось, но хороших песен, по-моему, стало меньше. Мне ближе «БГ-бэнд» и «Аквариум» 90-х годов — времен «Русского альбома», «Костромы» и «Навигатора». Впрочем, критиковать Гребенщикова я не хотел бы по этическим соображениям. Я прекрасно осознаю, что на нашей сцене «Аквариум» был и остается недосягаемой вершиной, несмотря ни на что.

– Какие воспоминания у вас остались от общения с Ильёй Кормильцевым, автором текстов песен группы «Наутилиус Помпилиус»?

– Илья был уникальным, чутким и добрым человеком. И при этом необыкновенно талантливым. Хотя и колючим временами. Он не переносил фальшь и ложь и сражался с нею до последнего. Его песни «Скованные одной цепью», «Апостол Андрей», «Титаник» – вершины мировой культуры. Такого, как он, больше не найти. Я очень благодарен судьбе за дружбу с ним.

– Вы планируете написать продолжение автобиографической книги «Разговор с золотой рыбкой», выпущенной казанским издательством в 2004 году?

– Нет. Просто вдруг понял, что всей правды о людях, которые меня окружают, я все равно не смогу написать. Придется что-то приукрашивать или замалчивать, чтобы никто не обиделся. Тогда стоит ли все это начинать? Да я и не вправе утверждать что-то наверняка, навязывать свое мнение и видение как единственно правильные, а печатное слово, как ни крути, создает такой эффект: что написано пером… Скорее, хотелось бы выпустить книгой свои новые стихи. Их я в последнее время написал немало.