Тимур Садыков: Кастинг не удался – у современных подростков другие лица

Для создания демо-версии фильма «Братья» режиссер провел кастинг в мае – июне 2017 года, на который пришло в общей сложности сорок человек. В какой-то момент стало понятно, что подобрать актеров будет не так-то просто – современные казанские подростки не имеют того звериного страха в глазах.

– Тимур, как возникла идея этого проекта?
– Это веб-сериал под рабочим названием «Братья», 8 серий по 5 минут для трансляции в социальных сетях и на канале You Tube. Это проект, посвященный нашему недавнему прошлому, когда улицы нашего города с конца 80-х заполонили подростковые банды. Идея проекта возникла очень давно. Сейчас возникла нехорошая тенденция – романтизация того времени. Я как свидетель и участник этих событий прекрасно помню, что никакой героики в этом не было, ничего романтичного. Людей на улице убивали. И об этом надо говорить: это было очень жестокое, очень сложное для нас время, сильно повлиявшее на нас и в дальнейшем. И до сих пор это аукается. Мне хотелось, чтобы люди помнили, знали. Это была волна уличной преступности, очень мощная.

– Вы застали ее как раз в подростковом возрасте?
– В 85-м году мне было десять лет. А самое жестокое время началось, когда нам было по четырнадцать – пятнадцать лет. Это были времена, когда на неделе по два-три человека убивали или калечили в уличных драках. Тем более, я жил в одном из самых криминальных районов Казани. Это напротив ЦУМа, бывшая улица Ванцетти, ныне – Яхина. Мой дом до сих пор стоит, несмотря на то, что все уже там вокруг снесли, теперь в нем находится служба судебных приставов. Нужно понимать, что это еще было тяжелое время с точки зрения быта. Как бы ни вспоминали люди Советский союз, у меня нет никакой теплоты к нашему советскому прошлому. Конечно, это мое детство, и я с большим удовольствием вспоминаю какие-то периоды, было очень много светлых моментов. Но они не связаны с городом, с советским прошлым или школьными годами, хотя у меня был прекрасный класс в школе №1. А в бытовом плане это было мерзейшее существование. С отвратительными условиями, бытовыми неурядицами и просто повальным алкоголизмом. Сейчас бьют в набат: «Нация пьет!». Нация пила всегда, начиная с Великой Отечественной войны, и алкоголизм был жуткий. На самом деле, у нас во дворе мужики выпивали очень умеренно, а в основой массе все вокруг были настоящие алкоголики. Старшее поколение особенно. Этому еще способствовало то, что вокруг ЦУМа было больше количество пивных ларьков. 

– Это время зафиксировано в нашем документальном кино и в литературе. Что лично вы хотите добавить? 
– Когда Морозов снимал «Опасные “игры” молодых»,  я еще был подростком. Материалы-то были, статьи выходили большие, художественная литература. Я знаю, что милицейские чины, которые занимались этим, писали об этом. Я знаю, что чины КГБ, которые, собственно, и прекратили все это, тоже писали об этом. В принципе, это заслуга одного человека, который просто сумел договориться с криминальным миром и прекратить враз. К сожалению, ненадолго, но огромное количество криминала на наших улицах просто ушло. Мы же знаем, сколько потом «таких» депутатов пересажали. Вспомните печально известного Шашурина. Про остальных мы не будем говорить, доказательств у нас нет, есть только слухи.

Семейная драма «Братья» разворачивается в двух временных линиях. 1987-й – это конец Советского союза. Конец одной страны, одной эпохи, одной идеологии. 94-й – это начало другой страны, другой идеологии, другой эпохи совершенно. И оба времени были очень жестокими. Мы пережили страх и ужас конца 80-х, и 90-е нам уже не так сильно аукнулись – мы уже знали, как бывает хуже. Если говорить о примерах, то референсом мы брали фильм «Во все тяжкие» о том, как прекрасный добрый и милый учитель химии Уолтер Уайт превратился в жестокого наркодиллера и убийцу Хайзенберга. Примерно то же самое будет у нас. Деградация очень милого, где-то даже симпатичного подростка Сергея и превращение его в озверевшего уличного бандита, а потом раскаяние. В общем, такая детективно-драматическая у нас составляющая.

– Что такое веб-сериал?
– Это очень короткий формат, специально созданный для трансляции в сети Интернет. Основной канал обычно – YouTube. Менее известный – это Vimeo, платформа для видеохостингов. Создается канал. На него выкладывается сериал по 5 минут. Если хронометраж сериала в ТВ-формате колеблется от 25 до 60 минут, иногда и до полутора часов доходит, то веб-сериал – это 5 – 8 минут. Очень короткий, емкий и сжатый формат

– Что же можно рассказать за 5 минут, если это не скетчком?
– Есть примеры форматов такого рода – фильмы ужасов, где за 5 минут успевают напугать, делают триллеры, детективы. Конечно, формат очень подходит для скетч-шоу, в комедийный жанр он очень хорошо укладывается. Мы имеем сейчас материал на полноценный восьмисерийный сезон телевизионного формата. То есть 8 серий по 45 минут. Мы хотим со временем трансформировать пятиминутную серию в сорокапятиминутную. Веб-сериал нам нужен для того, чтобы привлечь внимание. Во-первых, к той проблеме, которую мы поднимаем, во-вторых, к самому проекту, естественно. Я являюсь абсолютно независимым кинематографистом, у меня нет поддержки со стороны государства, я не являюсь каким-то аффилированным лицом, все реализуется либо за счет инвесторов, либо пожертвований, либо краудфандинга. Первый свой фильм я снял целиком на собственные средства. А на второй мы собрали деньги на краудфандинговой платформе. Финансирование приходит со всех сторон. И в этом прелесть независимого кино и одновременно его проклятье. И поскольку независимому кинематографисту проще работать с некрупными формами, мы выбрали формат веб-сериала.

– Расскажите, пожалуйста, о своих предыдущих проектах.
– У меня два игровых фильма. Короткометражный фильм под названием «Быстро» снят по одноименному рассказу сибирского писателя Виталия Сероклинова. Я вычленил главную тему – это телефонный разговор. Я не показываю при этом крупно лица героев, потому что я считаю, что это общее место, когда женщина остается без поддержки и вынуждена решать достаточно сложные, эмоциональные проблемы сама – оставить ребенка, не оставить. Поэтому у меня там развиваются две временные линии, я тоже немножечко там с этим играю. Мне всегда нравится, как Виталий пишет. И мне всегда хотелось с ним поработать. И я у него попросил разрешения использовать его текст. Фильм «Быстро» показали на British shorts movies channel прошлой весной. Это новая платформа, созданная в Великобритании, специально для короткометражных фильмов. Они показывают практически все короткометражные фильмы, более-менее интересные, у себя. Это кабельный канал. Фильм прокатился по нескольким фестивалям. Призов он не собрал, поскольку в коротком метре очень сложно конкурировать. Короткого метра очень много, его снимают практически все, в отличие от полного метра. Второй фильм – «Как вызвать дьявола в домашних условиях». Это мистическая комедия. Она о том, как долго бездельничавший мужчина средних лет не знал, как устроить свою жизнь, и решил вызвать дьявола. Вместо дьявола к нему явился сосед с бутылкой водки. Фильм прокатился по нескольким российским фестивалям, он был в программе фестиваля «Киты» в Мариуполе, был во внеконкурсе на Казанском международном фестивале мусульманского кино. Сейчас мы его заявили на несколько международных фестивалей. 

– Кто у вас в команде?
– У меня собственная студия, мы работаем больше как продюсерский центр. Костяк – это я и мой партнер Татьяна Чемикосова. «Кормит» нас реклама. И мы организовывались изначально как рекламный продакшн. И желание было снимать кино, как-то возникли знакомства, в Казани начали появляться мощности, с которыми можно было бы работать. И еще немаловажно – региональный рекламный рынок начал схлопываться. Кризис его очень здорово подкосил. Благословенный 2007 год не повторится никогда.

– Какие мощности вы имеете в виду?
– Появились люди, которые хотят делать кино. Во многом благодаря участию в этом Казанского института культуры. Появилась там кафедра кино и телевидения, и она начала выпускать, скажем так, специалистов. Я не могу их полноценными специалистами назвать. Но это ребята, которые хотят развиваться, и из них уже вырастают люди, которые что-то делают, неплохие у них есть проекты. Но это пока все – энтузиазм. Есть там аппаратура, есть люди, которые, наконец-то, начали писать современные сценарии, не оглядываясь на текущие задачи по подъему татарстанского кинематографа – я к этому иронично отношусь. И по моему глубокому убеждению, нельзя научить быть режиссером. Потому что это не профессия, а мировоззрение. Во всем мире существуют режиссеры, у которых нет профильного образования. Наличие образования расширяет кругозор, прививает вкус. У нас нет административной инфраструктуры – от второго режиссера до буфета. Потому что нет постоянной работы для этих людей. 

– На форуме «Время кино» очень активно продвигается понятие «региональное кино». Как вы к нему относитесь?
– Я его не понимаю.  Что такое региональное кино? Это значит – кино, сделанное в конкретном регионе?  Или кино местечковое, сделанное только для этого региона, для конкретного регионального зрителя? Или это кино на национальном языке? Корейское кино, английское, американское, итальянское  кино – региональное? Мы можем снимать на татарском для всего мира. Вопрос в том, что нужно поднимать определенный уровень тем, который был бы интересен всем. Чтобы собрать кассу, нужно делать фильмы по типу «Аватара» с очень простым и понятным всем сюжетом. Я не понимаю, когда говорят: «Давайте делать региональное кино». Давайте просто делать кино!

– А «Братья» – это региональное кино?
– «Братья» – это просто кино. На самом деле, история понятна абсолютно всем. Мы же не делаем упор на том, что это только для казанцев. Я понимаю, что очень близко воспримут эту тему те, кто тогда это пережил.  Это поколение нынешних тридцати-сорокалетних, которые очень хорошо нарвались тогда на этот криминал и очень пострадали от него. Сейчас для продвижения этого проекта мы будем создавать отдельно страницу в социальной сети, где мы будем просить людей делиться своими историями об этом. Я с большим удивлением узнал, что гуппировки существовали и в начале 2000-х, и от них были пострадавшие, и достаточно много.  И мы работаем над тем, чтобы этот фильм не превратился в сериал формата НТВ о каком-то бесконечном непонятном криминале. Или о каких-то парнях с нашего района, которые были боксерами и вдруг стали членами ОПГ.

– Это будет добрая история?
– Нет, она очень жестокая. И я хочу показать ее без прикрас, как и было.

– Реальных прототипов нет?
– Это собирательные образы. Я не ставлю задачу написать портрет бывших криминальных авторитетов. Показать срез эпохи больше через драму одной семьи.