Азгар Шакиров: Тыва. Трабзон. Китай. Татары есть везде!

Актеры Татарского государственного академического театра имени Г. Камала с гастролями побывали по всему миру, повидали множество театров и сценических площадок. Некоторые из них поделились с нашими читателями впечатлениями от гастролей в тюркоязычные регионы – о встрече с «колыбелью тюркских народов» Тувой, турецким Трабзоном, китайской оперой, а также о метаморфозах Алма-Аты, гостеприимном Баку, завораживающем гроте Ашхабада, «татарской» Сибири и Европе.

Республика Тыва.

Возвращаясь из гастролей по далеким странам, я делаю записи о том, как живут люди в других государствах, об их культуре, их театральном искусстве. После поездки в республику Тыва, я решил обязательно рассказать об этом удивительном крае и его столице – городе Кызыл. Мне стало интересно, что в тысячах километров от нас есть город с таким родным и привычным для татарского уха названием. 
Говорят, люди поселились здесь еще двадцать тысяч лет назад. Эти места можно назвать колыбелью тюркского народа – на протяжении столетий земля последовательно переходила под покровительство тюркского, уйгурского, кыргызского каганатов. А потом эти земли завоевал Чингисхан. История тувинского народа – череда тяжелых испытаний и несчастий. В конце концов, в 1911 году тувинские нойоны попросили правительство царской России принять Туву в состав империи. Однако после революции 17 года Тува вновь обрела независимость, а уже в 30-х годах тувинцы, впервые в своей истории, разработали собственный алфавит и начали читать и писать на родном языке. Когда в 1944 году Тува вошла в состав РСФСР у них уже были собственная конституция, флаг, герб и даже золотой запас, который они целиком передали на нужды воюющего государства. С началом Второй мировой войны тувинцы стали первым государством, официально объявившим себя союзником СССР в борьбе с фашизмом. Они поставили на фронт сотни тонн зерна, мяса, меда и другого продовольствия, отправили десятки тысяч лошадей и сотни тысяч голов скота, десятки тысяч комплектов зимней одежды и тонны шерсти. После войны именно тувинский рогатый скот возрождал поголовье в разрушенной Украине. После присоединения к СССР они получили статус автономии. В августе 1991 года образовалась Республика Тува, а двумя годами позже они изменили свое название на «Республика Тыва». Сейчас коренной народ республики именует себя «тувинцы», всего их около трехсот тысяч человек. В столице Кызыл проживает примерно сто шестнадцать тысяч человек. 
Здание красивого, просторного театра, живописно украшено национальным орнаментом, ничуть не уступает нашему камаловскому. Вот у нас в Набережных Челнах, к примеру, людей проживает больше, чем во всей Туве, а собственного здания для татарского театра нет – повод задуматься. Вот с кого надо брать нам пример.
Город Кызыл расположен на берегу Енисея. Сам Енисей начинается именно в этом городе. В месте, где сливаются две полноводные, чистые горные реки. Название реки пошло от тувинского уважительного «Эней-су» – «Мать-река», говорят местные жители. Вода здесь чистая, вкусная и настолько прозрачная, что в некоторых местах можно увидеть дно. «Мать река» – это название теплом отзывается в моем сердце, наконец-то я услышал истинное тюркское наименование Енисея. 
Здание огромного великолепного национального музея в Кызыле меня просто потрясло. Экспонаты, представленные здесь, поражают воображение. Буквально несколько лет назад археологами было найдено захоронение Золотого хана. Те невероятные сокровища, которые хранились под землей на протяжении веков, теперь может увидеть каждый посетитель. По рассказам сотрудников музея, ханское одеяние, сшитое из золотых нитей, весило тридцать восемь килограммов. Да, чтобы носить на себе такую тяжесть надо быть действительно богатырем! Женщины тех времен воевали наравне с мужчинами. Вот она: на боевом коне, с пикой в руках, богатырского телосложения, первая бросается в атаку, мужчины за ней… Я такой экспонат увидел впервые. Что особенно привлекает внимание в этом музее, так это то, что большинство экспонатов выполнено из золота. Не в тех краях конкистадоры искали Эльдорадо! Обилием драгоценностей объясняется и полицейский досмотр на входе и выходе из музея. 
Тувинцы, хотя и являются тюркским народом, но ислам не исповедуют – они буддисты, чем и отличаются от нас, татар. Тыва на протяжении столетий входила в состав Монгольской империи, этим и объясняются их религиозная принадлежность. От современной столицы Тывы до Монголии всего пара сотен километров – такое тесное соседство не могло не наложить свой отпечаток на культуру тувинцев.
Сами тувинцы мне очень понравились, если слушать их речь внимательно, то отчетливо заметны общие корни наших языков. Тувинцы свои края называют «колыбелью тюркских народов» – нет оснований не верить этому. Здешний народ еще не обрусел до той степени, как народы, проживающие в средней полосе России. Удаленность от Москвы, суровый климат, сложный ландшафт – все это помогло сохранить национальное самосознание, самобытную культуру и язык до наших дней. Тем не менее, все надписи и в магазинах, и в государственных учреждениях – на русском языке. При таких тенденциях их культура постепенно сойдет на нет, как и наша. Тем не менее, показательно то, что их молодежь предпочитает говорить на родном языке, слушать музыку с национальными мотивами, в то время как татарская молодежь, говорящая на родном языке – уже большая редкость.
У них не встретишь бесконечные просторы пшеничных лугов – местность все больше гористая, но домашний скот нет-нет да и увидишь пасущимся на склонах этих гор. С тех пор, как прекратили существовать колхозы, животноводство, судя по всему, пришло в упадок. Фермы, которые нам довелось увидеть, выглядели заброшенными. Что касается цен, то они не отличались от казанских. Народ очень похож на наш. Если на минутку представить себе Альфию Авзалову, то можно будет получить представление о внешнем виде типичной тувинской девушки – все они напоминают нашу Альфию. 
Сергей Шойгу для тувинцев – национальный народный герой, его уважают, им восхищаются абсолютно все. Его отец Кужугет Серээевич – тувинец, в свое время был заместителем председателя Совета министров республики. Мама – русская. Александра Яковлевна была зоотехником, а потом служила в минсельхозе. Окончив десятилетку, Сергей Шойгу поступил в Красноярский политехнический институт, после которого трудился в разных городах России. Почти два десятилетия он занимал пост министра МЧС, а сейчас возглавил министерство обороны, но как высоко бы ни поднималась его политическая карьера, не было года, чтобы Сергей Шойгу не навестил родную Тыву, говорят местные жители. Более того, нередко он приезжает сюда вместе с президентом Владимиром Путиным. «С чего вдруг столько внимания личности Шойгу?», – спросите вы, а я отвечу: никто больше из представителей не титульной нации России не смог подняться на такой уровень политической власти. Я думаю, в нынешнем процветании и ухоженности республики не последнюю роль играет покровительство знаменитого земляка. Взять, к примеру, набережную Енисея в Кызыле – она настолько красива, что не стыдно показать иностранным туристам. Учтите при этом тот факт, что городок-то небольшой, даром, что столица, и ста двадцати тысяч жителей не наберется. В городе стоит дом родителей Сергея Шойгу, улица, на которой он расположен, носит имя отца министра. 
Мы привезли в Кызыл две комедии: «Свет моих очей» Туфана Миннуллина и «Банкрот» Галиасгара Камала. В первый день шел спектакль, в котором я не задействован. Воспользовавшись этим, я решил пройти в зрительный зал, посмотреть какая публика ходит в театр. Стою у дверей, а люди старшего возраста подходят ко мне и здороваются. Оказалось, это наши, татары. Переехали в свое время кто из Балтасей, кто из Муслюмова, так и осели в Тыве. А меня узнали по фильму «Белые цветы», как выяснилось, его даже в Тыве транслировали. Их предводительница – одна симпатичная женщина, имя уже забыл, к сожалению, так вот, она рассказала, что у них в республике есть татарская диаспора, которая насчитывает более шести сотен человек. В тот день на спектакль пришло более тридцати наших земляков, и каждый хотел со мной сфотографироваться, ну как откажешь своим соплеменникам, живущим далеко от родины?! Пока с каждым поговорил, сфотографировался – устал безумно. А они рассказывают про свою жизнь, про родные деревни вспоминают с тоской. Пожалел я их – ведь покоиться им после смерти вдали от родной земли. Все билеты на спектакль были распроданы. Тувинские татары смотрели представление в наушниках с переводом. Что ж, и в этом узнаю наших татар.
На второй день ситуация повторилась в точности. После окончания спектакля наши земляки вышли на сцену и очень тепло нас поблагодарили. Руководители республики Тыва подарили нам на память сувениры. Приезд академического театра в Кызыл для них стал большим событием. Каждый день нас приглашали выступать на радио и телевидение. Наш приезд в республику превратился в своего рода праздник тюркских народов. Руководство тувинского театра делало все возможное для нашего комфорта, и это приятно, ведь тувинский театр постоянный гость на нашем фестивале «Науруз» и руководство нашего театра, также всегда старается угодить гостям. Не зря говорят: «Как аукнется, так и откликнется». 
Одно я понял в результате этой поездки: тюрки России хотят объединения и, я надеюсь, что связующим звеном в этой консолидации станут татары.

Трабзон. «Никто не ушел из зала»
В Трабзон мы приехали на XI Международный театральный фестиваль стран Черноморского бассейна. Этот турецкий город располагается в живописной долине среди гор, с которых на него открывается восхитительной красоты панорама. Добирались мы сюда из Стамбула на самолете – всего полтора часа пути. Поселили нас в пятизвездочный отель. Трехразовое питание – чего только душе угодно, напитки – ни в чем себе не отказывай, внимания столько, что стало даже неловко. Нас с таким почетом еще никогда не встречали. Ровно в назначенное время нас ждала машина, которая отвозила на запланированные мероприятия, все было так четко организовано – нам не мешало бы у них поучиться. Когда у трабзонского театра наряду с американским, японским, российским, итальянским, испанским, немецким я увидел флаг Татарстана, то испытал непередаваемое чувство радости и гордости за свою республику! Ведь на фестиваль приехали театры из пятнадцати стран, и мы в их числе, а ведь это даже не фестиваль тюркских театров – это международный фестиваль. И, наверное, вы можете вообразить себе мои эмоции, когда в довершении ко всему посредине огромной афиши на здании театра я увидел изображение себя и Нафисы (Хайруллиной, – прим. ред.).
Мне довелось увидеть спектакли театров из Израиля и Литвы. Мне показалось, что постановки они сделали специально для фестиваля. По тому же принципу и израильтяне поставили спектакль по мотивам «Одиссеи» Гомера. Игра учеников Полунина тяготела больше к клоунаде, в ней смешалась английская, итальянская, испанская, немецкая речь, особенно позабавило, когда они вставили турецкое «cehennem» – «ад». Такая форма была выбрана специально, чтобы заинтересовать зрителя. Но публика реагировала достаточно сдержанно. Литовский театр представил спектакль по «Крейцеровой сонате» Толстого. Однако без досконального знания первоисточника невозможно было понять, о чем идет речь. Литовский язык большинство присутствующих не понимало, да и турецкие субтитры, которыми сопровождался каждый спектакль, мы, к сожалению, не воспринимали. В общем, просмотр превратился для нас в разгадывание ребуса. Наш татарский зритель такой спектакль не принял бы вообще. Хорошо еще я вспомнил в общих чертах фабулу повести, поэтому местами мог смотреть спектакль вполне осмысленно. 
Как я уже говорил, каждый театр пытался удивить зрителей какими-то новыми формами театральных постановок. Однако, как правило, после первого отделения количество зрителей в зале становилось заметно меньше. Рассказывали даже, что с некоторых спектаклей люди уходили прямо во время представления. Услышав такое, мы боялись, что с нашей постановкой произойдет то же самое. Спектакль начался, в зале тишина – зрители внимательно ловят каждое слово. Перевод транслируется на экранах. Турецкие зрители смотрели этот спектакль точно так же, как смотрела бы его наша татарская публика. Никто не покинул зала. В конце, вручив нам под громкие аплодисменты подарки, нас с почетом проводили со сцены. 
Трабзон – городок небольшой, жителей всего четыреста тысяч человек. Это вам не Анталия, где из-за наплыва туристов и отдыхающих не протолкнуться. Ни нефти у них нет, ни газа и, несмотря на это, город процветает! Красота, порядок, повсюду идет строительство – через десять лет Трабзон будет не узнать. Эх, подумал я, вот бы российские малые города были такими же уютными. Наверное, оттого что был май, природа казалась очень похожей на нашу – все утопало в зелени и цветах. В Трабзоне еще можно увидеть турок, не растерявших своей традиционной, аутентичной культуры, особенно это заметно по женщинам, приехавшим из деревень: их одежда, поведение – настолько скромны и застенчивы, у нас таких женщин не встретишь – они являли собой разительный диссонанс с городской публикой.
По случаю окончания фестиваля было организовано настолько пышное торжество – мы были искренне поражены такому размаху, даже губернатор приехал. Директор нашего театра Шамиль Зиннурович (Закиров, – прим. ред.) подарил ему книгу, посвященную столетию татарского театра. Я не выдержал и спросил губернатора: «Почему Вы не столько на турка, сколько на татарина похожи?». Оказалось, что он из болгарских турок, переехал в Турцию из города Тырново. И действительно, весь его внешний вид, его манеры, казались очень близкими и знакомыми. Выяснилось, что губернатор – большой поклонник нашего «Рубина», рассказал нам о последней победе команды над «Барселоной», которую мы пропустили из-за участия в фестивале. Более того, оказалось, что он лично знаком с президентом Татарстана Рустамом Миннихановым.
Во время торжества руководитель израильского театра Федор Макаров, очень хваливший нашу постановку, поинтересовался у меня, сколько мне лет. Когда ответил, что семьдесят, не поверил. Литовские артисты также высоко оценили наш спектакль: «Мы ни по-татарски, ни по-турецки не знаем, однако нам было понятно абсолютно все», – восхищались они. И я верю, потому что на подобных банкетах артисты, как правило, говорят друг другу правду. Артисты трабзонского театра также высказали свое мнение. «На этом фестивале не было других коллективов, играющих на вашем уровне. Вы стали настоящей жемчужиной нашего форума», – воодушевили они нас своей высокой оценкой.
К чему я это пишу? Если бы жив был Гаяз Исхаки и увидел, как в Турции на показе спектакля по его пьесе «Кукольная свадьба» флаг Татарстана соседствует рядом с флагами крупнейших мировых держав, что бы, интересно, он чувствовал? Наша поездка стала своего рода данью памяти одного из величайших, не имеющих себе равных татарских писателей своего времени, положивших жизнь на алтарь возрождения национального самосознания и духовного развития нашего народа. Мы показали турецким зрителям масштаб личности Гаяза Исхаки. Для меня нет большего счастья. Я много писал о том, какое значение имеет Гаяз Исхаки для нашей культуры и, тем не менее, повторю еще раз: он первым рассказал о трагедии татарского народа и указал пути выхода! Если бы татарские писатели продолжили его путь, наша литература поднялась бы на еще более высокий уровень. Что поделаешь, его произведения мы смогли прочесть лишь спустя сто лет. Чтобы почтить память великого соотечественника, мы отправились на кладбище в Стамбуле, где захоронен прах писателя и вместе прочли молитву у его могилы. Это воспоминание остается одним из самых дорогих моему сердцу. 
Когда я езжу по другим странам, то обращаю внимание на состояние кладбищ – степень их ухоженности является для меня показателем уважения к памяти предков. Слава Богу, могила Гаяза Исхаки порадовала меня чистотой и порядком. Я стоял там, испытывая огромную радость и даже какую-то гордость за это. Мне кто-то сказал ранее, что его захоронение выглядит плачевно, и я очень боялся увидеть это, отправляясь на кладбище. Какое счастье, что мои страхи не подтвердились, хочется выразить огромную благодарность и признательность нашему руководству за это. Позор был бы нам как народу, если бы мы предали забвению могилы своих великих сыновей. Посетители кладбища, увидев такую огромную делегацию, спрашивали нас: «Вы кто? Откуда?». И мы с гордостью отвечали: «Мы из Казани, татары, приехали почтить память нашего великого соотечественника Гаяза Исхаки». 
На этом же кладбище находится могила и другого нашего величайшего соплеменника Юсуфа Акчурина. Ее мы тоже нашли, возложили цветы и помолились там. Я поражен, до какой степени талантливых и образованных людей породил наш народ! А ведь эту легендарную личность, профессора Стамбульского университета, который смог стать личным советником самого Ататюрка, у нас в Татарстане почти не знают. Нам так долго внушали, что многие наши передовые соотечественники являются врагами народа, предавшими родину, что мы до сих пор не в состоянии до конца осознать их истинное величие. Интересно, кем могли бы стать эти люди на своей родине, если в чужой стране смогли достичь подобных высот? Наверняка им бы оказалось под силу возвысить наш народ, поднять его на новый уровень.
Я думаю, что в настоящее время татары могут заявить о себе перед мировой общественностью только через язык искусства. Поскольку сегодня наш театр, наши артисты пользуются признанием за рубежом, надо пользоваться этой возможностью. Когда наш театр приглашают на гастроли в другие страны, я очень радуюсь этому: во-первых, есть возможность увидеть, чем живут, как развиваются другие театры, во-вторых, учишься давать правильную оценку собственной работе и больше ценить собственную культуру. Мы есть. Наш театр, наших артистов с нетерпением ждут в любой точке мира, значит, мы достойны этого. Поэтому необходимо сохранять и развивать традиции татарского театра. Особенно сейчас, когда само наше существование находится под угрозой. И не стоит ждать, что кто-то создаст комфортные условия для сохранения татарской культуры, языка и традиций, мы должны полагаться только на себя. Большие надежды в этом вопросе я возлагаю на театр: он способен сохранить национальное самосознание в нашем народе. Поэтому пусть наше правительство не беспокоится о потраченных на культуру средствах – это окупится сторицей. Такие мысли и чувства пробудила во мне эта поездка в Турцию.

Китай. «Нам многому стоило бы у них поучиться!»
Китайская Народная Республика была основана 1 октября 1949 года. К настоящему моменту население превысило миллиард четыреста тридцать миллионов человек. Столица Республики, город Пекин был построен еще в 472 году до нашей эры. Он постоянно менял свои названия, а в двенадцатом веке его даже называли по-тюркски «Ханбалык». В 1431 году город, наконец, обрел свое современное название, которое буквально означает «Северная столица». В настоящее время здесь проживает почти двадцать два миллиона человек. 
Когда мне сказали в театре, что на гастроли в столицу Китая мы везем «Принцессу Турандот», я не поверил своим ушам. Нет, этого не может быть! А когда мне сообщили, что нам выпала честь открывать международный театральный фестиваль, я и вовсе решил, что меня разыгрывают. Невозможно было представить, как в самом сердце огромного Китая, театр из далекой и такой маленькой по сравнению с Пекином Казани покажет свой спектакль. Сказать кому из артистов старшего поколения – не поверят. Англия, Германия, Турция, Финляндия – еще куда ни шло, но показ в Пекине – серьезный повод для гордости. Чтобы было понятно, почему этот факт оказал на меня такое впечатление, хочу отметить, что событие подобного рода случилось в истории татарского театра впервые. 
Из Казани в Москву, из Москвы в Пекин – дорога заняла у нас чуть более девяти часов. Наши руководители удачно подобрали рейсы – не пришлось мучиться от многочасового ожидания в аэропорту. Поэтому настроение у нас было замечательное. Когда прилетели в Пекин, я обратил внимание на один факт: между аэропортом и нашей гостиницей примерно час пути и хоть бы одна завалящая пробка на пути следования – свободно все, ни на минуту не задержались. Улицы просторные, вдоль дорог красивые деревья, 20-30 этажные здания, напоминающие Нью-Йорк и Токио, и не подумаешь, что здесь живут китайцы, а ведь нам рассказывали, что Пекин похож на большую деревню.
В гостинице нас приветливо встретили красивые девушки-администраторы, к нашему приезду номера уже были готовы. Так как театр находился рядом с гостиницей, то сразу же по приезду мы решили пойти посмотреть сцену, на которой нам предстояло играть. Национальный театр совершенно новый – только что построили. Зал не похож на традиционный театральный, больше напоминает концертный. Фарид Бикчантаев посоветовал нам говорить громче и не сбиваться с ритма.
Церемонию открытия фестиваля вели на французском и английском языках. От имени камаловского театра выступил директор Ильфир Якупов, он вручил принимающей стороне наши подарки и, поблагодарив организаторов фестиваля, пожелал всем присутствующим удачи. После директора слово взяла режиссер Ма Джэньхон, поставившая в нашем театре «Принцессу Турандот». Она долго и воодушевленно рассказывала о татарском театре на родном китайском языке.
В первый день наш спектакль посмотрели официальные лица, гости фестиваля. А пришедших на второй день обычных зрителей было так много, что даже на ступенях лестниц сидели люди. По окончанию спектакля была очень теплая и оживленная беседа театральных критиков со зрителями. Обсуждали «Турандот». Прозвучал интересный вопрос: допустимо ли ставить пьесу итальянца Карло Гоцци методами и приемами традиционной китайской оперы, имеющей двухтысячелетнюю историю? Действительно, удалось ли татарскому театру освоить приемы китайской оперы, можно ли эти традиции использовать в других театрах? Эти вопросы запали мне в душу. У Фарида Бикчантаева спросили, ходит ли татарская публика на этот спектакль. «Спектакль идет при аншлагах, наш зритель ходит на постановки с удовольствием и оценивает их очень внимательно», – ответил Фарид. В общем, китайцы остались довольны работой своих соотечественников – режиссера и художника спектакля – и высоко оценили талант наших артистов. Я, кстати, обратил внимание на то, что не все присутствующие были готовы принять «Принцессу Турандот». Хотя она и близка им по форме исполнения, но само произведение не родное, итальянского писателя.
Китайскую оперу, как правило, ставили в императорских дворцах, простой народ, зачастую никогда ее и не видел. Так что можно сказать, что такое явление, как театр, не имел широкого распространения в стране. И сейчас в Китае государственных театров очень мало, по пальцам можно пересчитать, даже Пекинской опере всего-навсего одиннадцать лет. Несмотря на это в Пекине уже много лет проходит всемирно известный оперный фестиваль. 
Наши руководители организовали для нас экскурсии в императорский дворец и на Великую Китайскую стену. Эти великолепные сооружения – наследие великой и древней китайской культуры, они известны на весь мир. Входной билет в пересчете на наши деньги стоил, примерно, 150-200 рублей. Для меня самым интересным оказалось то, что посмотреть на эти чудесные творения древних зодчих приезжают, в основном, сами китайцы. Тысячи жителей Поднебесной, разбитые на группы, подняв государственные флаги, радостно идут сюда, как на большой праздник. Я решил, что их, таких организованных и одинаково одетых, специально отправляют сюда в качестве поощрения за хорошую работу из деревень и районов. Ведь в других странах все эти древние памятники архитектуры привлекают в основном иностранных туристов. В Китае же думают по-другому и любовь к древнему наследию государство, в первую очередь, старается привить собственным гражданам – они должны гордиться своей историей.
Я довольно много гулял пешком по Пекину, и мне ни разу не довелось увидеть трущоб или разрушенных домов. Зато у нас, в самом центре Казани можно увидеть заброшенные, обветшавшие дома. Рядом с нашей гостиницей строили четыре многоэтажных дома. За одну неделю построили четыре этажа, и по ночам, оказывается, работали. Я такого в нашей стране никогда в жизни не видел. Нет сомнений, что народ, который способен так работать, рванет далеко вперед. Эти люди готовы трудиться не покладая рук днем и ночью и знают цену труду. Страна, которую мы еще совсем недавно считали одной из наиболее бедных и отсталых, сейчас показывает всему миру пример того, как надо работать и жить. Здесь никогда не увидишь на улице курящих, пьющих пиво подростков. Это ведь у нас пить и курить учит само государство, ни родители, ни учителя не могут запретить. 
Многое есть в Китае, чему стоило бы поучиться и нам. Как рассказывали местные жители, если человек хочет начать собственное дело, то ему создают все условия для реализации его проекта, а если какой-то чиновник вовремя не окажет помощь, то независимо от статуса он лишается должности. 
Решив посмотреть, как выглядят обычные китайцы, я направился на вокзал, благо он располагался по соседству с гостиницей. Люди, которых я увидел, напомнили советских граждан образца пятидесятилетней давности, так, наверное, выглядели мы, когда полвека назад приезжали из деревень в Казань. Я как будто в деревню вернулся, но разница в том, что эти люди приехали в Пекин с огромными мешками всевозможных товаров на продажу. Сейчас весь мир заполонили китайские вещи. Даже во время хаджа я вдруг с недоумением обнаружил, что мой коврик для намаза – и тот китайского производства. И не только это. Во время олимпийских игр в Пекине американцы опозорились своими костюмами, сшитыми в Поднебесной, большой скандал тогда разгорелся. 
Люди, которых я видел на улице, все были одеты очень скромно. В Китае хвастаться своим богатством считается первым признаком дурного тона, как бы человек ни был богат, свое превосходство над другими никогда не демонстрирует. Только российские толстосумы, выезжая за границу, выставляют себя на посмешище и  из кожи вон лезут, чтобы показать свою состоятельность. Хвастаются не патриотизмом и служением своему народу, а тем, как ловко они его обкрадывают. Китайские богачи, напротив, жертвуют свои средства на культуру, на реставрацию памятников архитектуры
Каждый день я старался смотреть китайское телевидение. Хотелось узнать, как у них все устроено в этой сфере. Да, разница с нашими федеральными каналами разительная. Падших женщин, пьющих мужчин, разводящихся артистов, избитых детей – все, что на российском телевидении показывают с утра до ночи, здесь увидеть не довелось. Все больше передачи об истории Китая, о современных китайских ученых и об их научных подвигах. Очень много музыкальных программ, по уровню и качеству ничуть не уступающих мировым. Здесь не испытываешь сложную смесь отвращения, брезгливости и стыда, как при просмотре российских каналов – их телепередачи можно смело смотреть всей семьей вместе с детьми. На каждом телеканале много внимания уделяют людям труда, рассказывают, каких успехов они добились в своей отрасли, пробуждают чувство гордости за своих соотечественников и желание быть похожими на них. Пример того, что почета, уважения и достатка можно добиться честным трудом на благо родины. Я подумал, что и наше татарстанское телевидение должно последовать этому примеру: воспитывать уважение к людям труда, к сельским жителям, которые нас кормят – это очень актуально.
В глубине души я считаю, что было бы намного лучше, если бы мы приехали на этот фестиваль со спектаклем, поставленным по одному из татарских произведений, для нас это было бы счастье – поделиться теплом собственной культуры. Об этом зашел разговор во время приема в российском посольстве. «Мы хотели бы вернуться в Китай с гастролями, – сказали мы им, – поможете?». На что представители посольства ответили, что сделают все возможное, при условии, что мы сможем договориться с директором Пекинского театра. Я уверен, если мы поедем с одним наших татарских музыкальных спектаклей, китайский зритель примет нас. В Китае о таком народе, как татары, мало кто знает, но справедливости ради надо отметить, что и о том, кто такие русские, им также почти ничего не известно. У меня сложилось впечатление, что их интересы сфокусированы в первую очередь на самих себе, что вполне объяснимо: шутка ли, четверть населения планеты – китайцы. К сожалению, без знания языка с местным населением особо не поговоришь, об их мыслях и чувствах из первых рук не узнаешь. Хорошо еще, что нас повсюду сопровождали Ахметзян, Асхат и Рифкат – татарские парни, выросшие в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, кстати, крупнейшем из районов Китая по площади. Они не покидали нас ни днем, ни ночью, помогали нам общаться с местными жителями, покупать гостинцы для родственников, мы им бесконечно благодарны за это.
Руководство нашей республики и театра я тоже хотел поблагодарить за возможность знакомить мир с нашим театром, с нашей культурой. Мы представляли в Китае не просто татарский, а российский театр, потому что на этом фестивале в качестве представителей Российской Федерации выступали мы одни. Искусство и творчество сближает народы, дает возможность показать душу народа. Китайцы живут с глубоким осознанием того, что они великая нация. Если жить с ощущением, что твой народ несчастный, убогий, презираемый, то у такого народа не может быть будущего! Татары – великий народ, его будущее в наших собственных руках, никто не может нас сломить, потому что мы – татары. Эта мысль должна прочно засесть в наших головах, в наших душах – мы должны впитывать ее с молоком матери. 

Перевод с татарского Диляры Низамовой