БАИТ «САК-СОК»

                                                                           «Сак-Сок» – миф о распаде тюркского монолита

Все, что сегодня осталось в памяти – какие-то птицы, какой-то прутик, мать прокляла детей. Почему дети, которые с удовольствием понимают «Краденное солнце» Чуковского, совершенно не знают о том, что «Сак-Сок» – это наш солярный миф? Базовый смысл баита – попытка объединения народа. 
Существуют разные версии происхождения «Сак-Сока». От слова «сөяк» – «кость», распадающаяся на части. В древнекитайском «синь-янь» – «левый-правый» – это части, которые не совпадают. В мифе говорится о тюркских племенах, которые переживали своеобразный религиозный спор между солнцепоклонниками и сторонниками луны. В конфликте всегда присутствует материальная составляющая – не могли поделить плодородные земли. Для этого была построена китайская стена. Одно племя осталось в пустыне, было обречено на голод и должно было откатиться на нашу территорию, а другие остались на плодородных китайских землях. Возникла легенда о том, что распавшиеся, не выполнившие завет родителей навсегда будут прокляты и обречены на жизнь в одиночестве. 

Суть этого мифа очень проста, это вариант «Краденого солнца», бродячий сюжет, и детей надо с этим знакомить. И здесь катарсис открытия своего мира происходит, дети считают, что какие-то Сак и Сок, древние тюрки – это так далеко и не имеет отношения к ним. Баит рассказывает о том, что жили-были батыр (отец) и его жена Табиба-Чак-чак. Див украл солнце – появилась китайская стена, которая заслонила горизонт. Батыр собрался разбить мечом эту китайскую стену. И обратился за помощью к своим сыновьям, чтобы они принесли ему заветную стрелу (осиновый кол, серебряная пуля – аналоги в русской культуре) от мамы из дома, чтобы спасти это солнце. 
Легенда имеет языческие корни. Тенгри сжалился над батыром, оживил его, и каждый год он возвращается вороном, ведь батыра звали Мардуган-карга, то есть, грач, который возвращается каждую весну и запускает новый природный цикл. И мы сразу вспоминаем популярный сегодня обряд, который стал весенней забавой, «карга боткасы» («воронья каша»). Все, сцепка нашей тысячелетней истории произошла. 
Есть вторая версия, тоже очень интересная. Отец послал не за прутиком, а за медом, чтобы смазать свои плечи и уберечь от солнечного ожога, чтобы солнце, которое вырвется из-за стены, наконец, не обожгло. А дети попали в полосу темноты, испугались за себя и спрятались в лесу, чтобы переждать ночь. Таким образом, они не выполнили приказ старшего поколения. По закону мифа космос нарушен, нарушение заветов родителей оборачивается хаосом в мифологической картине любого народа, и это случилось. Отец освободил Солнце, но погиб. Тенгри оценил самоотверженный поступок батыра, оживил и вернул его в облике грача. 
Это объясняет странную жестокость матери, что совершенно не вмещается в нашем мировоззрении – как это мама проклинает своих детей?! Это очень интересно, и современный ребенок это примет! Потому что, когда ты объясняешь этот миф, он балансирует в мировых сценариях. 

 Перевод Розы Кожевниковой

Медресе-мечеть, застеклённая дверь,
Про Сак-Сок баит ты услышь – поверь.

Было нам суждено до рожденья, видать,
С материнским проклятьем по свету летать.

Зеленеет камыш по-над Волгой-рекой,
Слышен голос Сак-Сок в глухомани лесной.

Я и жёлтой рубахи не носил ещё,
Не простившись ни с кем, я из дома ушёл.

Летним утром в лесах поёт соловей,
Коль сама прокляла, мама, слёз не лей.

Светлой жизни теперь нам уже не видать,
Прокляла нас навеки родимая мать.

Не бранил нас отец и не гнал за порог,
Проклиная, нас мать обратила в Сак-Сок.

Засыпая, всё те же мы видели сны,
Одиноко бродили мы в летние дни.

Утка с выводком жёлтых утят у реки,
Вспомню – сердце горит и болит от тоски.

Лет по шесть было нам, вместе бегали мы,
Обратившись в Сак-Сок, разлучились с семи.

Вороных я запряг посредине села,
Мать едва прокляла, – проросли два крыла.

– В лес вошла я, а там поёт соловей,
Помутился рассудок – не нашла детей.

Сколько слёз пролила – не расскажешь того,
Было двое детей – нету ни одного.

– Мама, много лапши понарезала ты,
До прихода отца бед наделала ты.

Оставался в мечети тогда наш отец,
Вдалеке истомились теперь мы вконец.

Я зелёный кушак не носил ещё,
Не простившись ни с кем, я из дома ушёл.

На реке полоскала бельё ты с досок,
Мама, видно, не думала ты про Сак-Сок.

– В лес вошла и калину задела ногой,
Сын аукает там в глухомани лесной.

– На крыльце дубовая дуга у дверей,
Материнская воля – слёз, отец, не лей.

Как играли вдвоём в те былые мы дни!
Что нас мать проклянёт, и не думали мы.

Мама нас прокляла, – ты узнал ли, отец?
Над тобой мы летим – увидал ли, отец?