Профессор ЛАРИСА БРАЖНИК: «Занятие творчеством — это обязательная часть жизни человека»

В апреле 1945 г. вышел указ комитета по делам искусств при Совете народных комиссаров СССР об основании Казанской консерватории. Поступать в только открывшийся храм искусств приезжали молодые люди со всей страны. Некоторые студенты не только получили здесь любимую профессию, но и остались работать в родных стенах и даже встретили свою судьбу.

Серию юбилейных интервью со свидетелями исторических событий продолжает беседа с заслуженным деятелем искусств Татарстана, доктором искусствоведения, профессором КГК Ларисой Владимировной БРАЖНИК. В разные годы она возглавляла кафедру теории и истории музыки, являлась проректором по научной работе, преподавала сольфеджио, методику, гармонию и вела спецкурс по ангемитонике. Всю свою жизнь Лариса Владимировна изучает профессиональную и традиционную музыку тюркских и финно-угорских народов Среднего Поволжья и Приуралья, национальную музыкальную культуру. Ее труды публикуются в авторитетных научных изданиях, сборниками по сольфеджио пользуются педагоги самых разных регионов России, а через ее мотивирующие занятия прошло не одно поколение студентов.

– Вы родились и учились в Магнитогорске. Как судьба привела Вас в Казань?

– В 1956 году я и еще несколько выпускниц Магнитогорского музыкального училища приехали поступать в Казанскую консерваторию. Это было связано с тем, что председателем государственной комиссии на выпускных экзаменах был преподаватель Казанской консерватории Ростислав Сергеевич Таубе. Мы получили направление на поступление от Министерства культуры Советского Союза. В те годы в консерваторию могли поступать не только отличники, но и те, кому предоставляли направление. Причина этому – активное открытие музыкальных училищ и школ в разных регионах страны, в эти заведения требовались педагоги, куда выпускников потом отправляли работать.

– Какой Вы помните Казань в студенческие годы? 

– Во времена моей учебы Казань была совершенно другим городом: очень старым, новых построек почти не было, даже в центре были деревянные здания. Казань – музыкальный город. В год моего поступления открылось новое здание оперного театра. Все эти события накладывали большой отпечаток на жизнь города. 

– А консерватория?

 – Когда я поступила, вся консерватория располагалась на улице Пушкина, где сейчас находится фортепианный факультет. Общежития у нас не было, поэтому приезжие студенты снимали квартиры.

– Сколько стоила аренда? 

– Стипендия у отличников была 140 рублей, а за квартиру мы платили 100 рублей. На наши деньги — это примерно 1800 рублей. Но мы приходили туда только ночевать. Поступать нас приехало несколько человек, но в итоге мы остались вдвоем с Лидией Алексеевной Федотовой (профессор кафедры теории музыки и композиции, кандидат искусствоведения). Мы жили на улице Кирова, ныне Московская.

– У вас была насыщенная студенческая жизнь?

 – Да! В седьмом часу утра мы выходили из дома и шли в консерваторию, чтобы «захватить» класс для занятий. Потом мы шли на лекции, индивидуальные занятия, позже сидели в читальном зале, где выполняли письменные работы. Читальный зал был для нас спасением, потому что свободных классов часто не было. Вечером вся консерватория присутствовала на концертах преподавателей и студентов. Проходили они ежедневно где-то в шесть вечера. Мы посещали все концерты и слушали много прекрасной музыки. А после оставались в консерватории, чтобы дальше продолжить заниматься. Около 11 часов вечера мы уходили домой и шли по пустынным улицам города.

– Вы не боялись так поздно возвращаться домой? 

– Нет, тогда мы идти по пустому городу не было страшно…

– Многие педагоги вспоминают студенческую атмосферу с особым трепетом. А какой она была для Вас? 

– Студенческая атмосфера того времени окутана чувством единения. Мы все друг друга знали: скрипачей, пианистов, музыковедов. Тогда еще не было отделения народных инструментов, но вместе с тем была развита хоровая культура. Выступления хоровой капеллы всегда были очень интересными. Несколько раз в году проходили студенческие капустники, танцевальные вечера, которые все с большим удовольствием посещали. Сейчас такого нет, мне кажется, что нынешним студентам этого не хватает. 

– Лариса Владимировна, расскажите о Ваших педагогах! 

– Педагоги, в основном, были приезжие из Москвы и Ленинграда, но также мы учились у первых выпускников Казанской консерватории. Яков Моисеевич Гиршман провел нам совершенно уникальный курс музыкальной формы. Мы изучали все сонаты и симфонии Бетховена, Шуберта, Брамса. Он сам исполнял их на рояле, так как был неплохим пианистом. Мы готовили устные ответы, и не было случая, чтобы кто-то пришел неподготовленным. Все занимались очень ответственно и активно. Зарубежную музыку преподавала выпускница Московской консерватории Халима Ибрагимовна Терегулова, которая до приезда в Казань работала в городе Клин в доме-музее Петра Ильича Чайковского. Запомнились уроки Галины Яковлевны Касаткиной, она была интереснейшим педагогом, преподавала нам русскую и советскую музыку. Народное творчество преподавал Игорь Лундстрем (брат руководителя оркестра Олега Лундстрема), который вместе с другими музыкантами приехал в Казань из Китая.

– Не могу не спросить Вас о Назибе Гаязовиче Жиганове… 

– Назиб Гаязович – это выдающийся татарский композитор, значимое явление в истории татарской музыки и культуры. С его именем связано не только основание Казанской консерватории, но также открытие Средней специальной музыкальной школы-десятилетки при консерватории, открытие музыкальных училищ в Альметьевске, Нижнекамске, Набережных Челнах. Он был очень внимательным к учебному процессу. Часто (без предупреждения!) приходил к педагогам на уроки, чтобы ознакомиться с их методикой преподавания. Еще я помню, как всей консерваторией мы ходили на последнюю репетицию перед премьерой его оперы «Джалиль» в новом здании оперного театра. С большим удовольствием слушали эту прекрасную музыку. 

– Вы посвятили большую часть своих работ татарской музыке, кто вдохновил Вас? 

– В 1957 г. в Москве был издан сборник романсов на русском и татарском языках Рустема Яхина.  Я привезла его с собой в Магнитогорск на летние каникулы и каждый день пела, аккомпанировала себе романсы. Я просто влюбилась в эту прекрасную музыку. Именно благодаря творчеству Рустема Яхина, начала увлекаться татарской музыкой в целом.

– Вы преподаете в консерватории несколько десятилетий, сильно ли изменились студенты сегодня? 

– Студенты не изменились. Всегда есть те, кто приходит учиться, чтобы обрести новые знания, они занимаются с полной отдачей. А есть те, кто относится к учебе халатно. Я всегда говорю, что поступление в консерваторию – это не итог вашей деятельности. Напротив, это только начало для того, чтобы научиться чему-то новому и по-настоящему осознать первые шаги в избранную профессию. Студенты должны радоваться тому, что у них есть возможность учиться бесплатно в прекрасном вузе.
 
– Вы поддерживаете связь со своими учениками?

 – С некоторыми мы общаемся и дружим, как подруги. Кто-то из них сейчас не живет в Казани, кто-то в Ульяновске, Саранске, Москве, а кто-то и в других странах.

– В чем заключается Ваш главный принцип в работе со студентами?

– Я стараюсь помогать студентам, много подсказываю и советую. Ответственного человека, прежде всего, надо хвалить, чтобы он достиг еще большего. Не надо только отрицательно отзываться об их работе, ведь это отталкивает студентов от выполнения их обязанностей. 

– Как вы познакомились со своим супругом Маратом Гакифовичем Ахметовым? 

– Очень просто! С Маратом Гакифовичем мы учились на одном курсе в консерватории. А поженились уже после третьего. К счастью, у нас сложились очень хорошие отношения с родителями и братьями в наших семьях.

– Что вас связывает уже столько лет? 

– Многие годы нас связывает увлечённость музыкой. Мы с большим удовольствием занимаемся педагогической деятельностью и творчеством. Марат Гакифович несколько часов ежедневно занимается на скрипке, я пишу учебные пособия, статьи, монографии.

– В чем секрет вашей счастливой семейной жизни? 

– Секрет заключается во взаимном уважении деятельности друг друга на протяжении многих десятилетий. Полное взаимопонимание, где каждый осознает, что занятие творчеством не просто увлечение — это обязательная часть жизни человека.