Радости «Науруза»: Дон Жуан, князь Мышкин, царь гуннов и другие

Топ-5 заметных спектаклей фестиваля

Этот рейтинг – дело в максимальной степени субъективное и, естественно, не претендующее на истину в последней инстанции. За годы существования международного фестиваля «Науруз» и его образовательного форума постановок было множество. Что-то быстро забылось, а что-то свежо в памяти и до сих пор и осмысляется, и радует. 

1. «Дон Жуан». ТГАТ им. Г. Камала. Режиссер Фарид Бикчантаев. 

История страстности или бесстрастия? Дуэль со смертью или пофигизм? Эклектизм или прием, позволяющий провести героев сквозь время? На все эти вопросы должны были дать себе ответы зрители, пришедшие на спектакль. Все смешалось в этой постановке – эпохи, стили, и это вовсе не эклектика, это «вечное возвращение», это своего рода реинкарнация героев из века в век. «Дон Жуан» Бикчантаева – спектакль спрессованных смыслов, спектакль вечного поиска художника ответа на сакраментальные вопросы: что такое добро и зло, порок и добродетель?
Дон Жуан в камаловском спектакле – устал и в чем-то даже мудр. Он – словно предтеча «лишних людей», ему скучен этот мир, и его истории соблазнения – это попытки уйти от вселенской скуки. Он, несомненно, талантлив, он бравирует своей смелостью, он бросает вызов высшим силам. Он все время ходит по лезвию ножа, и в этом его энергетическая подпитка. Дуэль со смертью? Почему бы нет?
Но — минутный драйв — и снова привычка, «вонючее чудовище», как говаривал известный поэт-символист. Коль скоро уж мы упомянули о символистах, то, пожалуй, именно эта эпоха с ее эстетикой символа и метафоры, с ее буффонадой вперемешку с изящной театральностью сквозит в комедии Мольера в постановке Фарида Бикчантаева. 

2. «Бич Божий». Национальный театр Будапешта. Режиссер Аттила Виднянский.

Аттила Виднянский отказывается от привычного «театра куба» и ставит спектакль в «театре сферы». То есть зрительские ряды практически «обнимают» центр сцены, действие же разворачивается посередине. Его спектакль о тезке – покорителе Аттиле, которого именовали «Бич Божий». 
В постановку, в которой, как в фольклорном обряде, будет гореть жертвенный огонь в чашах, будет лететь пыль, звуки топота многотысячной конницы сотрясут зал и заглушат голоса актеров, а сок из настоящих огромных гранатов разольется по «языку» -дорожке (и это будет еще одна метафора: сок граната – это кровь), «входишь» постепенно.
Она словно вырастает из кажущегося, на первый взгляд, хаоса и обретает вполне четкие смысловые границы. Как бывает в эпосе, когда идет зачин, и только после него начинаешь понимать суть и словно обретать зрение.
Вообще, связь с фольклором, с мифологией и таинственным народным подсознанием – одна из черт «Бича Божьего», хотя герои его разговаривают на вполне современном языке и костюмы для персонажей в смысле принадлежности к эпохе выбраны нарочито эклектичные. Но одна из многих тем спектакля, перенасыщенного смыслами, – столкновение двух культур, когда одна старается поглотить другую.

3. «Черная бурка» ТГАТ им. Г. Камала, режиссер Фарид Бикчантаев. 

Фарид Бикчантаев сумел выстроить метафорический театр, заключив его в рамки музыкально-драматического спектакля. «Черная бурка» – это спектакль-притча. Автор пьесы Георгий Хугаев рассказывает свою историю эзоповым языком. Здесь действующие лица – звери, но они так похожи на людей, стала для постановщика материалом для художественно-нравственного исследования современного мира. Своим стремлением к любви, верностью, жаждой свободы, попыткой вырваться из заколдованного круга компромиссов звери – это мы, двуногие, мы, «венец Вселенной». 
«Черная бурка» в Камаловском театре – это спектакль, где одно из важных выразительных средств – это пластика. Практически у каждого персонажа есть свой бессловесный «монолог» - танец, характеризующий его. Пластическое решение в сочетании с очень точной психологической составляющей – вот одна из отличительных «Черной бурки». 
 
4. «Идиот». Театр «Мена Фортос», Литва. Режиссер Эдмундас Някрошюс.

Почти пятичасовой спектакль, где есть бережное отношение к Достоевскому, но есть и некоторые вольности в адрес  автора. Режиссер сосредоточил внимание на четырех главных героях – князе Мышкине, Рогожине, Настасье Филипповне и Аглае. Герои молоды, это принцип Някрошюса, и если для автора романа главное в «Идиоте» – это обращение к христианским мотивам, то режиссер постановки делает больший акцент на чувствах персонажей, словно препарируя их.  
«Идиот» Някрошюса, где манера существования актеров то становится эпической, то неожиданно уходит в надрыв, – спектакль несколько болезненный. Пожалуй, больны все его персонажи, от главных до второстепенных. Одна из первых метафор – это санитарный поезд, на котором везут Мышкина. Зрителю как будто изначально показывают финал истории. 
Да, наверное, поклонники Достоевского могут быть немного удивлены или даже расстроены, потому что «Идиот» Някрошюса все же некоторым образом отличается от нашего хрестоматийного понимания романа. Но – это новый «Идиот», который, возможно, в чем-то оттеняет привычную книгу. 

«Оборотень». Театр R.A.A.M (Таллин), режиссер Сергей Потапов (Саха). 
В принципе, пьеса эстонского классика Аугуста Кицберга «Оборотень» – традиционная мелодрама, так ее прежде и ставили, в частности, на российской сцене. Мелодрама, не претендующая на особую глубину и философичность, ставя ее, так легко сбиться на сентиментальность. Потапов сотворил из «Оборотня» легенду, пропитанную фольклорными мотивами, причем сумел сделать это столь дозированно, что понимаешь – у постановщика безукоризненный вкус. 
Сценография спектакля более чем лаконична – аскетичный крест в центре сцены и несколько скамеек. Крест в этом контексте, надо полагать, и символ христианства, которое принял северный, лесной народ, и крест, который несет главная героиня Тина – дочь женщины, обвиненной в колдовстве и забитой насмерть.
Фабула «Оборотня» проста – любовный треугольник, две сильные женщины не поделили мужчину. Но полагать, что «Оборотень» Сергея Потапова только об этом, – нестерпимо банально. Его спектакль – как хорошо, четко и грамотно, прочитанная оперная партитура, куда дозированно и умело введены фольклорные мотивы.
Потапов выстроил довольно жесткую режиссерскую конструкцию «Оборотня», при этом каким-то чудесным способом добился от актеров, всех без исключения, максимальной свободы. И в этом тоже своего рода – единение с природой.
Но за «инакость» всегда, во все времена, приходилось платить. Христианская культура борется с язычеством. Язычество – это игра с огнем, когда можно, худого не ведая, случайно узнать такие тайны, которые узнавать не следует. Тоска, отчаяние, любовь – вот чем пронизан спектакль Сергея Потапова, подчиненный четкому ритму.