Марат Сафаров. Ворота старого Касимова

Первое, что видят на набережной Оки туристы, прибывающие в Касимов на речных кораблях, да и многие автомобилисты, – это Водяные ворота, или Петровская застава – две колонны в стиле ампир (с двуглавыми орлами). Исстари все прибывающие по Оке входили в Касимов через эти колонны-ворота. Здесь стояла специальная сторожевая будка, где проверяли документы, отмечали прибывший по реке груз, выявляли беглых крепостных, лихих людей. 
 

КАК ПЕТР I ХАНСКУЮ МЕЧЕТЬ СНЕС 
 

Петр I побывал в Касимове дважды: в 1695 и 1722  гг. В последний свой приезд во время Персидского похода остановился Петр в городе ненадолго, всего на несколько часов, но распорядился прекратить бесполезное и обременительное для горожан строительство оборонительной стены вокруг города. Время крепостей прошло, сохранившись лишь в татарском имени города – Ханкирмән (ханская крепость). Петровское время принесло много испытаний татарам. Не случайно уже в наши дни при реконструкции Петербургской улицы в Казани в самый последний момент решили не возводить памятника императору… В Казани знают и помнят историю. А путешествие царя по реке в 1702 г. без остановки в городе надолго запомнилось касимовским татарам. Приняв Ханскую мечеть за церковь, Петр перекрестился на не, а узнав о своей оплошности, в гневе приказал снести татарскую святыню. Таково устойчивое предание, а разными историями, где фигурируют известные всем персонажи или скромные обыватели, весь Касимов наполнен. Есть и иная версия, датирующая снос мечети лишь концом XVIII в. и указывающая на происки местного генерала-землевладельца. Впрочем, минарет Ханской мечети из окского камня в любом случае уцелел. Его прямой собрат – Малый минарет в Булгаре, который тоже видел Петр. Касимовский минарет – памятник старины, уникальный образец татарской архитектуры и лучшая в городе обзорная площадка. В старом Касимове поднимались на минарет муэдзины Ханской мечети, пять раз в день провозглашая азан над татарской слободой. Туристам же крутой подъем по винтовой лестнице подарит классические касимовские виды на Оку, заокские дали, купеческую застройку одного из самых колоритных городов России, так накрепко связанного с историей татар. Минарет – мощный, подлинный, всем видом своим напоминающий о Средневековье. В благодатную эпоху Екатерины  II касимовские татары восстановили Ханскую мечеть, получив на это личное разрешение императрицы – еще одно подтверждение татарской исторической памяти, в которой Екатерина осталась с ласковым эпитетом әби патша – «бабушка-царица».

ИВАН ГАГИН – ГЕНИЙ МЕСТА 

Большую часть года через вход, оформленный в стиле классицизма, можно войти в Ханскую мечеть, где иногда проводятся намазы, а в боковых помещениях организована небольшая, но познавательная выставка, посвященная касимовским татарам. Мусульманская община и краеведческий музей (кстати, в этом году отмечает свое 100-летие) мирно уживаются здесь, хотя с переездом основной экспозиции в Дом Алянчикова на Соборной площади поток туристов в мечети заметно иссяк. Организованные группы с круизных теплоходов не всегда доходят до татарской слободы или лишь быстро пробегают между мечетью и мавзолеем (текие) Шах-Али. А в Касимов надо приезжать с запасом времени, гулять по его улицам основательно и неспешно. Подобно любому старому городу, он медленно открывает себя. Побывав в Касимове пять раз, я лишь немного разобрался в его причудливой топографии, незримых границах былых слобод, оврагах и старых воротах. От Водяных ворот улица поднимается вверх, по направлению к Соборной площади. Дома здесь старые, с толстыми стенами и низкими окнами. Поднимаемся от Оки по крутой дороге. Рязанский спуск выведет на Соборную площадь, где поражают своим масштабом, но и соразмерностью облику провинциального города Торговые ряды – детище архитектора-самоучки Ивана Гагина (1771-1844) – гения места.

Именно ему Касимов обязан целым созвездием первоклассных зданий. Гагин в Касимове повсюду, его присутствие ощущается и теперь. Родился Иван Сергеевич Гагин в Касимове в потомственной купеческой семье, занимавшейся продажей мда. В 1794 г. Иван обвенчался с дочерью чиновника городского магистрата Анной Яковлевой. Унаследовав небольшое состояние своих родителей, Иван Сергеевич решил обратить полученный капитал в дело – производство фаянсовой посуды. Не рассчитав свои силы, не имея опыта торговли, молодой купец разорился. Историк Михаил Погодин, друживший с Гагиным, пишет, что Иван Сергеевич очень тяготился своей неприспособленностью к торговле и даже хотел покончить с собой. Вот так Погодин пересказывает признание Гагина: «Пошел я вниз по Оке с твердым намерением броситься в реку, выбрал место, оглянулся кругом, ступил на камень, чтобы броситься с него, вдруг слышу я как будто голос внутри себя: «Остановись, что ты делаешь? Ты себя погубишь». Я остановился, испуганный, перекрестился и сошел с камня на берег, – начал молиться, – и блеснула мне в голове мысль: не судил мне, видно, Бог наживать деньги; у меня не осталось ничего, ничего мне и не надо. С голоду не умру. Дай обреку себя на службу добрым людям, православным христианам, безданно, безпошлинно». Служить, правда, Гагину довелось за гонорары, и не только православным христианам, но и по заказам татар-мусульман. В 1816 г. Гагин поступил на службу землемером.

Известно, что свою работу Иван Сергеевич выполнял тщательно и добросовестно. В эти же годы землемер начал составлять планы строений. Лишь к 40 годам Гагин начинает заниматься архитектурным проектированием, обследовать и зарисовывать археологические памятники касимовской округи и татарские древности, сохранившиеся в городе и его окрестностях. Одновременно он работает над историей родного города, часто посещает касимовских татар, увлеченно собирая сведения о былом ханстве на Оке. В 1820-х гг. Гагин активно занимается проектированием как общественных зданий, так и домов для касимовцев – дворян, купцов, мещан. В 182325 гг. он разрабатывает проект торговых рядов на Соборной площади Касимова – свой главный реализованный проект. Кроме выполнения проектных работ, Гагин много трудится как чертжник, составляя фиксационные и обмерные чертежи различных построек, подлежащих ремонту или перестройке. В 1830- е  гг. архитектор Гагин становится известным и за пределами Рязанской губернии: его знают в столичных, в том числе придворных кругах. 

«ПОДОШВЫ В ДОБРОТЕ НЕ УСТУПАЮТ ЛУЧШИМ ИНОСТРАННЫМ» 

Соборная площадь, где каждое здание архитектурный памятник, – центр русской части города. Но одна из важнейших для Касимова фамилий – купцы Шакуловы – татары, сеиды (потомки пророка Мухаммеда). Они имели прямое отношение к Торговым рядам. Торговля связывала русских и татар, обособленно живших в своих слободах сообразно укладу и религиозным традициям. В первой половине XIX в. наиболее значительным кожевенным производством в Касимове владел Хамза Салехович Шакулов. Кожевенное заведение он купил у купца Полежаева. Хамза Шакулов заново отстроил и значительно расширил производство: в начале 1830- х гг. завод Шакулова располагался в двух каменных двухэтажных корпусах, где были установлены 175 чанов для выделки кожи. На заводе Шакулова работало 135 человек. В 1833 г. на данном предприятии было изготовлено 38 тыс. различных кож на сумму 346 500 рублей! Продукция завода Шакулова отличалась высоким качеством. В книге «Выставка изделий Рязанской губернии 1837  г.» отмечалось, что «кожи, выделываемые на сем заводе, а особливо подошвы, в доброте не уступают лучшим иностранным». Сырье для кожевенных предприятий Касимова закупалось в Малороссии и в южнорусских губерниях, а также в уездах Рязанской и Тамбовской губерний; химикаты и красители приобретались на Нижегородской ярмарке и в Москве. Сбыт продукции в основном осуществлялся на различных ярмарках (Лебедянской, Михайловской, Урюпинской). Однако Хамза Шакулов почти всегда сбывал продукцию в Москве.  Хамза Шакулов имел прямое отношение к возведению Торговых рядов, и по его заказу работал Гагин. Согласно замыслу Шакулова, в данных   рядах могли бы арендовать места под торговлю мелкие касимовские торговцы.

Долгое время велась борьба между Шакуловым и купеческим собранием, также претендовавшим на строительство рядов. В итоге Касимовская городская дума постановила строить ряды Шакулову. Аргументом в споре послужило то, что Хамза Салехович обязался передать одну из лавок в своих рядах в распоряжение городской думы; все доходы от продаж товара в этой лавке пошли бы в пользу города. В результате в Касимове появился цивилизованный центр торговли. В двухэтажных рядах Шакулова располагались 33 торговых помещения, которые Хамза Салехович сдавал торговцам. В последней трети XIX в. кожевенное производство в Касимове постепенно приходит в упадок. Среди факторов, повлиявших на это, – консервативная технология производства и, соответственно, постепенное снижение качества продукции. Однако более важным являлось то обстоятельство, что через Касимов не прошла железная дорога, значение же речного пути по Оке падало, кроме того, навигация по Оке не проводилась все зимние месяцы, когда река замерзала. Предприимчивые касимовские татары активно переходили к выделке и продаже меха, в том числе мерлушки – шкурки с ягненка грубошерстной породы. Некоторые подобные предприятия существовали и ранее: так, мерлушечное производство Ишимбаевых успешно функционировало еще в конце XVIII в.  Значительно позднее Мурсалим Кастров, причисленный к купечеству в 1840-х. гг., занимался изготовлением овчинных тулупов, а его сын, купец 2-й гильдии Сайфулла Мурсалимович Кастров, владел мерлушечным производством. Торговлю своей продукцией в различных городах Российской империи Кастровы осуществляли через многочисленных представителей. Одними из первых среди касимовских предпринимателей Кастровы начали издавать рекламные проспекты. 

СОРЕВНОВАНИЯ НА ЛУЧШИЙ ОСОБНЯК
 

В течение всего XIX в., словно соревнуясь, русские и татарские купцы, строя свои особняки (а дом Фатеха Кастрова на Оке и вовсе назвали «дворцом»), возводили ворота, украшающие и ныне Касимов. Обычно две, три, а то и четыре квадратные колонны красного кирпича в них увенчиваются аккуратными белыми завершениями. Касимов – не столица и не губернский город, земли здесь много (естественные преграды – овраги Успенский, Никольский, всего семь), поэтому купеческие владения были сродни обширным усадьбам. Иногда, непосредственно в усадьбе за красивыми воротами организовывалось производство, особенно в пору увлечения местных татар кожевенным делом. Главным для удачного расположения производства была близость к водоемам (городским ручьям или к Оке), что позволяло беспрепятственно получать воду для вымачивания кожи. Эта закономерность сохранялась очень долго, несмотря на все попытки городских властей отвести под промышленное производство в Касимове отдельный участок. На Ханской площади в доме Ахмеда Кастрова за воротами кипела жизнь. На усадебном дворе был построен склад для хранения готовых шкурок мерлушки. Отсюда товар отправлялся в большие города России и в Западную Европу. На этом же дворе прислуга рубила в деревянных корытах стерлядей, купленных рано утром на Оке у рыбаков. Стерлядь отваривали и кусочки рыбы, тщательно очищенные от костей, завернув в марлю, давали хозяйским младенцам вместо соски. Как с юмором говорила мне Рауза Ахмедовна Кастрова (1911-2012), проведшая детство в этом доме и сохранившая в своей памяти многие касимовские купеческие сюжеты, именно дореволюционная стерлядь дала ей силы прожить целый век. Для купеческих семейств Касимова было характерно широкое использование наемного труда в доме. Это были кухарки, няни, кормилицы, кучеры, дворники. Их жизнь в доме в основном протекала на кухне. В большинстве своем хозяева относились к прислуге доброжелательно, дети часто воспринимали кухарок или нянь как родных людей. Помимо заработной платы, они к праздникам одаривались подарками; женщины – обычно отрезами на платье, полотенцами, скатертями, мылом. Примечательно, что значительная часть прислуги происходила из окрестных русских деревень и, работая у татарских купцов, осваивала в той или иной степени татарских язык. 

ПОДОЗРИТЕЛЬНО МАЛЕНЬКИЙ КАЛЫМ ЗА «ЗВЕЗДНУЮ» НЕВЕСТУ
 

Касимов, столь уютный летом, был создан для отдыха, однако уже в мае купчихи с детьми и прислугой переселялись на дачи, обычно распложенные в родовых селах Касимовского уезда Рязанской или Елатомского уезда Тамбовской губерний. Многие из этих дач представляли собой аналоги дворянских имений. Например, Саида Сафиевна Девишева (кстати, из первого выпуска татарской оперной студии при Московской консерватории) говорила мне, что родилась в 1907 г. в имении Шилино близ Елатьмы. И действительно, богатые татарские купцы покупали у разорявшихся помещиков их владения близ Оки – сюжет, схожий с чеховским «Вишневым садом».  Сами летние выезды были целым событием в жизни семьи. В деревнях купеческие дети общались со своими сверстниками-крестьянами (в самом Касимове круг общения носил сословный характер), участвовали в народных играх. В целом, жизнь крестьян для многих уже представлялась экзотичной, более разнообразной, яркой, чем налаженный быт купеческой семьи. Многие семьи посещали Санкт-Петербург и Москву (тем более что в местных мусульманских общинах выходцы из Касимова вплоть до 1917 г. играли ведущую роль), крымские курорты; наиболее состоятельные – курорты Германии. По торговым делам многие ездили в западноевропейские города, очень часто в Среднюю Азию, Петропавловск, где велась заготовка сырья. Старой традицией была поездка на знаменитую Макарьевскую ярмарку (Мәкәрҗә ярминкәсе) в Нижний Новгород, где касимовские купцы встречались, обменивались новостями, заключали сделки и часто договаривались о заключении браков со своими знакомыми. Так однажды казанские фабриканты Юнусовы на ярмарке условились о браке своей дочери и сына касимовского меховщика Хайруллы Кастрова. Касимовцев немного смутила поспешность и невысокий запрошенный калым за казанскую невесту из столь богатого и известного рода. Все открылось уже в Касимове, когда был прочитан никах (а читали его без молодых, которых по обычаю заменяли свидетели) и молодая жена вдруг упала в конвульсиях. У не оказалась эпилепсия (или, как говорили тогда, падучая болезнь), и, родив девочку, она вскоре умерла. 

ПУТЕШЕСТВИЕ ЦАРЯ ИЗ ПЕТЕРБУРГА В КАСИМОВ 

Но вернемся из Татарской слободы к Набережной. Здесь жили русские купцы. Лишь в самом начале XX в. на берегу Оки обосновался Фатех Кастров. Памятный мне разговор с его племянницей Раузой Кастровой навел на мысль об особом хронотопе Касимова, когда сокращается дистанция времени и события, кажущиеся архаикой, становятся близкими, понятными – почти на расстоянии вытянутой руки. К примеру, разные житейские неудачи своего дяди Рауза Ахмедовна связывала с его женитьбой на девушке из семьи «новых богачей». В ответ на мой вопрос Рауза Ахмедовна пояснила, что в Касимове ценились невесты из купеческих семей, чей капитал был приобретен до отмены крепостного права (иске байлар), а разбогатевшие в пореформенное время крестьяне и мещане считались нуворишами. Высокая репутация старых денег! В этом сюжете удалось на миг заглянуть из XXI в. в эпоху царствования Александра II. Кстати, об Александре.  В 1837 г., когда ему исполнилось 18 лет, путешествуя по губерниям России, будущий император-Освободитель посетил Касимов. Он совершал сво путешествие в сопровождении воспитателя, учителя и наставника – знаменитого русского поэта, переводчика и литературного критика Василия Андреевича Жуковского. Выехали они из Петербурга 2 мая.  Путешествие шло неспешно. 9 августа конный поезд наследника в 11 экипажей, поливаемый постоянным дождем, мчался по грязной дороге. Двинулись из Нижнего Новгорода на Владимир. Быстро проехали Ковров, Вязники, Гороховец, Муром, Касимов, Рязань, Зарайск и Венв... 17 августа остановились в Туле. Программа была везде одна: осмотр некоторых достопримечательных мест, монастырей и соборов, больниц, тюрем, казарм, училищ, прием депутаций, потом бал (если город губернский). Посещение провинциальных городов лицами царствующей фамилии во все времена являлось историческим событием, поднимало значение этих городов. К приезду высокопоставленного лица в городах и весях приурочивалось открытие церквей, школ, богаделен; выравнивались дороги, починялись мосты, подновлялись фасады домов, проводились выставки промышленных и художественных изделий. Древний, известный в России Касимов не стал исключением. Наследник приехал в Касимов со стороны Мурома (проездом с Нижегородской ярмарки), переночевал в городе. Ему пришлись по душе красоты Касимова, и он с большим удовольствием полюбовался на него из-за реки. Вместе со своими приближнными Александр переправлялся на правый берег Оки, чтобы проследовать далее на Рязань. Для такого случая была заранее подготовлена вместительная лодка. Именно здесь Александр произнс слова, которые помнят до сих пор: «С той стороны (с северо-востока) Касимов – деревня, а из-за реки – губернский город». Ночевали цесаревич и Жуковский, согласно преданию, в роскошном деревянном доме Баркова, и ныне украшающем Набережную. Хозяин дома Дмитрий Сергеевич Барков, организовавший специальные комнаты для приема цесаревича,  в том же 1837  г. и умер, но начало его жизни не предвещало богатства и приема столь именитого гостя. 

КАК КРЕПОСТНОЙ БАРКОВ КАСИМОВСКИЙ КВАРТАЛ ВЫКУПИЛ 

В конце XVIII в. в послке Сынтул близ Касимова на одном из заводов, принадлежавших известным промышленникам-железоделателям Баташовым, служил в конторе девятнадцатилетний крепостной Дмитрий Сергеев сын Барков. Грамотный, умный, старательный юноша был на хорошем счету и со временем мог бы занять привилегированное положение в иерархии заводских служителей. Но неожиданно он стал неотступно просить хозяина Андрея Родионовича Баташова дозволить ему поступить в «аптекарские ученики». Возможно, на Баркова оказало влияние знакомство с врачами, которые служили при заводах и постоянно обращались в контору со своими нуждами. А может, сказались родовые склонности, полученные от кого-то из предков, занимавшихся «зелейным промыслом», то есть пытавшихся врачевать с помощью трав, заговоров и прочих народных средств. Лесные мещерские края исстари славились целителями-зелейщиками, опытными знахарями. У Баркова проявился незаурядный целительский талант. Сам суровый заводчик оценил способности своего крепостного, проникся к нему доверием и сделал его своим домашним врачом. Четыре сына Баркова – Василий, Фдор, Тимофей и Иван — также усердно овладевали медицинскими знаниями, помогая отцу. После кончины Андрея Родионовича Баташова Дмитрий Сергеевич был определн подлекарем при большом заводском комплексе; сын Василий стал при нм аптекарем. Вскоре Василию Дмитриевичу пришлось отправиться в Петербург, чтобы ухаживать за тяжело заболевшим новым хозяином – Андреем Андреевичем Баташовым (по упорным касимовским слухам, страдавшем от сифилиса...).

Одновременно выполняя обязанности лекаря, сиделки и личного секретаря, Василий сумел не только расположить к себе сурового господина, но и своими советами способствовал тому, что Баташов решился-таки на радикальные, хотя и небезопасные методы лечения, приведшие к временному успеху. В отпускном документе прижимистый заводчик оговорил: «Даруемою им от меня свободой воспользоваться не прежде, как по кончине моей, а до того времени быть им в собственном мом владении и во всяком послушании, исполняя возложенные на них должности с таковым же усердием, как и прежде сего». Через год Андрей Андреевич скончался, и свободные Барковы уехали в Касимов, где приписались к торговому сословию. Поначалу торговали в городских рядах хлебом, дочь Дмитрия Сергеевича Матрна отправлялась коробейницей по деревням с мануфактурой. Но самый большой доход давала врачебная практика, которую развернули в Касимове Дмитрий Сергеевич с сыновьями. В 1830 г. бывший крепостной Дмитрий Сергеевич Барков был избран городским головой. Казанским читателям, возможно, будет интересно узнать, что просвещенные потомки Дмитрия Баркова участвовали в сборе средств для установки в Казани в 1847 г. памятника Гавриилу Державину. В марте 1818 г. Дмитрий Сергеевич приобрел небольшой дом с усадьбой и «плодовитым садом» в 1-м квартале Нового Посада Касимова. В 1832 и 1834 гг. владения семьи расширились за счет приобретения трех соседних усадебных мест.  В 1840 г. был приобретен еще один соседний участок. После слома имевшихся на нем ветхих построек он также был «обращен в усадьбу при доме имеющуюся».  В результате в середине XIX в. почти весь квартал оказался в собственности семьи Барковых, а площадь усадьбы по самым приблизительным подсчетам превысила 13 тыс. квадратных метров. В особняке на Набережной был отделанный под мрамор парадный зал, где частыми были купеческие застолья, собиравшие элиту русской части города. Но особенно славился в Касимове сад Барковых, устроенный со всеми изысками, свойственными тому времени. Небольшой дом в конце 1830-х гг. к моменту приезда цесаревича Александра был перестроен (считается, что при участии Гагина) и на его месте появился «фасадный» особняк, сегодня остающийся одним из интереснейших памятников касимовского ампира. Дом и сам по себе прекрасен, а его колонны и ворота – подлинное искусство. 

ОСИРОТЕВШИЙ ГОРОД 

Старых ворот в Касимове не сосчитать. Особые, из красного кирпича, с деревянными дверьми-вставками – на татарском кладбище. Здесь редко бывают туристы: кладбище находится в отдалении от основных маршрутов. А за воротами – кладезь для любителей восточной эпиграфики: многочисленные памятники с арабской вязью, несколько купеческих семейных мавзолеев, выстроенных по образцу текие Шах-Али. И вновь касимовский хронотоп: на одном из мавзолеев – Шакуловском – приведена родословная-шәҗәрә, благодаря которой от купцов XIX  в. можно легко проследить прямой порядок имен до последней касимовской ханши Фатимы-Султан, умершей в 1681 году. Похоронена была ханша не здесь, а на Старом посаде. Сюжет о Фатиме-Султан особый. Быть может, еще вернемся к нему. А закончим наш рассказ о воротах старого Касимова цитатой из сочинения немецкого путешественника Петра Палласа, посетившего Касимов летом 1768 г.: «С грустью показывали мне местные татары груды камней, в которые были превращены остатки старого ханского дворца и некогда внушительные ворота, украшенные готическими капителями и арабскими надписями. Место, где стоял ханский дворец, ныне отвели под жилой дом генерала Симонова, а колонны и фрагменты ворот с надписями отправили в печь для обжига известняка, чтобы получить строительный материал. Великолепную старую башню, возле которой стояла мечеть, удалось пока спасти». Потом в город пришел расцвет и благополучие. А ныне, к сожалению, вновь можно с грустью говорить о сохранении ворот старого Касимова, как и всего архитектурного наследия этого удивительного по красоте города. Совсем недавно активно обсуждался снос собственником целой усадьбы с воротами. Препятствий этому не нашлось. Разрушаются дома Шакуловых и Ахмеда Кастрова, стремительно ветшает пустой дом Баркова и другие памятники старины. Город с богатейшими туристическими потенциалом пока выглядит заброшенным, словно осиротевшим без своих рачительных прошлых хозяев.