ЗУЛЯ КАМАЛОВА: «В Австралии мне не хватает российских поклонников»

Известная певица, музыкант и композитор Зуля Камалова, проживающая в Австралии, в этом году записала свой четвёртый альбом на татарском языке на стихи казанского поэта Йолдыз Миннуллиной (настоятельно рекомендую послушать эту замечательную работу). Концертная презентация пластинки «Алты көн ярату» («Шесть дней любви») состоялась 30 августа этого года в рамках очередного фестиваля современной городской татарской культуры и искусств ТатКультФест и вызвала большой интерес у публики. По словам Зули, в последние годы она особенно чувствует связь с родным народом и сейчас, в непростой для родного языка период (его обязательное изучение в Татарстане отменено), считает необходимым продолжать работу в выбранном ею ключе. В новом интервью мы поговорили с Зулей Камаловой о е триумфальном концерте на прошедшем фестивале ТатКультФест, театральных проектах, выступлении с Ильхамом Шакировым, фольклорной музыке и многом другом.

– Большим событием стало исполнение Вами вживую нового альбома на фестивале ТатКультФест. А какие у Вас впечатления от этого мероприятия?

 – Я очень рада, что Ильяс Гафаров и его команда вкладывают столько энергии и изобретательности в этот фестиваль. Я вижу, как растет и развивается фестиваль, и уверена, что, благодаря ему, мы услышим ещё о многих интересных культурных начинаниях на ниве новой татарской культуры. 

Для меня было большой радостью представить новый альбом. Во-первых, это чисто татарский альбом на стихи прекрасного поэта Йолдыз Миннуллиной, во-вторых, его создание горячо поддержали, в том числе материально, мои российские поклонники, и мне было особенно приятно вживую сыграть эти песни, над которыми мы с Михилем Холландерзом (саунд-продюсер из Нидерландов) работали почти год. Мне очень нравится эта музыка, и я надеюсь, что нам еще представится возможность сыграть е в Татарстане.

– Вместе с Вами на фестивале выступала группа «Аигел», в последние годы добившаяся большого успеха и признания. Сложилось ли у Вас какое-то мнение об этом коллективе? Кстати, не все знают, что Аигель Гайсина ещё и отличный переводчик (в числе прочего она переводила и стихи Йолдыз Минуллиной).

 – Айгель, безусловно, очень сильный артист, я ее видела в прошлый раз, в этом году не получилось. Было бы здорово, если бы она еще больше делала материала на татарском языке. По поводу переводов – об этом я не знала. Мне было бы очень интересно посмотреть переведённые ею стихи Йолдыз Минуллиной.

– Интересно узнать Ваше отношение к творчеству Ильхама Шакирова, Альфии Авзаловой и группы «Башкарма».

 – Ильхама Шакирова я обожаю и благодарна судьбе за то, что мне выпало счастье сыграть с ним совместный концерт в 2007 году. С Альфией Авзаловой не привелось встретиться, хотя на вышеупомянутом фестивале я познакомилась с е дочерью, и она подарила мне книгу о жизни и творчестве мамы. Это, конечно, невероятный артист с удивительной судьбой. С Данисом Бедретдином из группы «Башкарма» я знакома с 2003 года, я уже не помню, как случилось, что я послала ему свои записи, и мы поняли, что нас многое связывает, и с тех пор продолжаем сотрудничать и общаться.

– Расскажите, пожалуйста, о Ваших театральных проектах. Мне кажется, о них даже не все Ваши поклонники знают. 

– Их не так много. В 2014 я придумала моноспектакль про трёх женщин. Музыку к нему написала и сыграла в нем все три роли. Мне было очень интересно попробовать и воплотить это в жизнь, но пока я не думаю, что буду продолжать в том же ключе. После этого у меня был еще немного актерского опыта, а также большой проект – разработка концепции и написание музыки к современной опере «Белоснежка», премьера которой состоялась в Австралии в 2016 году. Сейчас я работаю над проектом, жанр которого пока не могу определить. Наверное, это так называемый лайв-арт с элементами вовлечения зрителей. Здесь его еще называют партиципаторный театр. Но выйдет он еще не скоро. 

– Можно ли где-то посмотреть видеозаписи Ваших спектаклей? 

– Увы, полных версий нет. Да и не нужно. Спектакль, как известно, – это живое творчество, в видеозаписи не воспринимается. Я рада, что есть еще виды искусства, которые должны оставаться живыми. В случае с музыкой это тоже так, хотя музыка в записи – это отдельный вид искусства, по сравнению с живым выступлением. Может быть, появится когда-нибудь и виртуальный театр, когда можно будет ощущать себя погруженным в действие рядом с живыми актерами, не отрываясь от дивана (улыбка). Но, думаю, до этого ещё далеко.

– Да, новый альбом вышел совсем недавно, но, может быть, у Вас есть какие-то ещё задумки?

– Задумки есть всегда! Пока о подробностях умолчу.

– Чего Вам не хватает в Австралии из того, что есть в России?

–В Австралии у меня несколько другой слушатель. Там мне не хватает таких поклонников, которые понимали бы самую суть того, что я делаю в татарской музыке. Я знаю, что в России мои слушатели по-настоящему ценят мой подход. И вдохновляются сами! Мне это очень приятно.

– Был ли период, когда Вы сомневались в выбранном пути и хотели уйти из музыки? 

– Это происходит достаточно часто. Конечно же, я никогда не уйду из музыки, но заниматься этим профессионально, то есть зарабатывать на жизнь, не просто. Мир так быстро меняется, что не всегда понятно, как адаптироваться. Я думаю, что многие музыканты меня поймут.

– Где-то читал, что Вас в последнее время интересуют книги по психологии и эзотерике. С чем это связано? И какие произведения понравились в последнее время? 

– В данный момент я пишу магистерскую работу на тему того, как практика партиципаторного искусства, основанного на современной философии телесности, может воздействовать на самоосознание и благополучие участника такого действа. Иначе говоря, я штудирую научные статьи и монографии на подобные темы и пытаюсь понять, как можно вовлечь зрителя в интерактивный творческий процесс так, чтобы это могло стать инструментом самоисследования.

– Оказали ли на Вас какое-то влияние американские фолк-сингеры: Джоан Баэз, Боб Дилан, Карен Далтон и др., либо эта музыка прошла мимо Вас? 

– Эти исполнители меня не очень трогают. Любимые северо-американские певцы того времени – Джони Митчел и Леонард Коэн. Их я обожаю.

– В России бардовское движение изначально, в отличие от Америки, почему-то не было связано с нашей фольклорной музыкой. Как Вы думаете, чем это объясняется? 

– Я подумала над вашим вопросом, не знаю, согласятся ли историки, но полагаю, что это связано с тем, что фольклор в момент развития бардовского движения был под влиянием советской повестки. Некоторые фолк-ансамбли до сих пор не оправились. Мне кажется, сейчас появились авторы, творчество которых больше связано с фольклором, хотя и не могу сказать, что здесь я эксперт.

– Как Вы относитесь к благотворительности? Волнуют ли Вас эти вопросы или в целом Вы к этой стороне жизни равнодушны? 

– Было много случаев, когда я принимала участие в благотворительных концертах. Хотя иногда странно, что артисты, которые не так уж и хорошо зарабатывают, по сравнению с некоторыми другими профессиями, приглашаются в такие проекты. Неплохо бы быть богачом, чтобы что-то действительно в этой области делать.

 
– Многие признают, что сложившаяся модель авторского права в стране, да и за рубежом не работает. Но жить творцам как-то надо. Может быть, назрела какая-то новая система взаимоотношений в данном вопросе? 

– Тема интеллектуальной собственности весьма серьезна. Здесь больше вопросов, чем ответов. Очень трудно определить, как на нас влияют произведения других авторов. Было много нашумевших кейсов, когда композиторы судились друг с другом за несколько нот. Может быть, уже есть технология, которая может определить, какой процент вашей мелодии по-настоящему оригинален. Игорю Стравинскому приписывается цитата: «Хороший композитор не подражает – он крадет». Вот интересно, что бы он сказал о множестве подражающих ему современных композиторах? А еще у меня есть знакомый композитор, который старается ничего больше не слушать, чтобы, не дай бог, не испытать влияния! То есть я хочу сказать, что авторское право – это аморфное понятие, хотя я не призываю воровать, конечно. В любом случае каждый автор всегда пропускает через себя, а там уж как выйдет.

– Чем занимается Ваша дочь Зифа? Испытывает ли интерес к Вашему творчеству? 

– Дочь у меня в подростковом возрасте, у нее период становления собственной личности. Пока не до конца понятно, во что это выльется. Она увлекается скалолазанием, играет на кларнете и немного рисует. Конечно, меня волнует, что ее ждет. Надеюсь, что ее будущее не темно.
фото из личного архива