Александр Селивёрстов. Друзья до смерти (рассказ)

– Мы же с тобой подруги. Это всё ради тебя, понимаешь?

Стеша лежала в весенней слякоти. Даша стояла подбоченясь и закрывала собой солнце. Стеша громко хныкнула, коснулась впалой щеки и тут же отдёрнула пальцы, почувствовав боль. Даша схватила пухлыми, похожими на сардельки пальцами подругу за руку и резко потянула на себя так, что чуть не вывихнула суставы.

– Это ради тебя, – повторила она, вытирая мокрый от пота лоб.

Стешины глаза, похожие на тинистые запруды, дрожали от ужаса; из аккуратного носика, чуть подёрнутого вверх, сочилась кровь. Стефания жадно дышала, будто боялась, что её снова ударят и выбьют воздух из лёгких. Широкое лицо Даши растянулось в улыбке.

– Зачем тебе другие? Зачем тебе с Кристиной общаться? С Людой? Знаешь, какие они? Знаешь, что они про тебя говорили?

Стеша не знала. Она виновато смотрела исподлобья, как смотрят битые хозяевами псы, и лишь изредка мычала и кивала. Дома она сказала, что на неё напал хулиган.

Наутро Стеша одиноко стояла в школьном коридоре и глазами искала Дашу. Прозвенел звонок. Даша победоносно вошла в окружении трёх подруг, но тут же запнулась взглядом о Стешу:

– Чего встала, чувырла? Пошла вон!

Стеша знала – нужно переждать. Даша не в духе. Она злится за то, что её предали, предпочтя других.

Так было раньше, так случалось и много позже, когда девочки окончили школу, превратились в девушек и погрузились в амурные проблемы. Даша звала Стешу на ночёвки: «Мы же подруги с тобой, так? Вот и приезжай». Стефания ехала к подруге, как князья в ставку хана, – с покорностью.  В Дашиной квартире был кавардак, где всё молило о пощаде: обои, жёлтая от копоти плита, потрескавшаяся посуда. Но хозяйка была беспощадна ко всему, что её окружало.

Налегать на спиртное она начала ещё в старших классах. Стеша противилась: «фу, как ты можешь!», но, получив увесистую оплеуху, стала тоже прикладываться к стакану, чтобы не злить Дашу. В минуты опьянения ей казалось, что они взаправду подруги: сидели в обнимку, обсуждали третьесортные сериалы по телевизору, мучили плешивую кошку, единственную, кто в тени Даши жил своей жизнью. Порой Стеша теряла самообладание и изливала душу.

– Зачем ты мне это рассказываешь? Мир вокруг тебя не вертится. Послушай лучше, какое у меня горе, – жёстко чеканила Даша, глядя в мерцающий экран телевизора.

Стеша лежала на дашином плече полупьяная, Даша же была, как говорится, ни в одном глазу.

– Я никому не нужна.

– Ну, неправда, Даш, – Стеша прониклась состраданием к подруге.

Даша вскочила, задрала майку, оголив дряблый живот и обвисшую грудь.

– Посмотри на это. Я жирная. Разве ты не видишь? Как можно полюбить такую? Кто захочет со мной познакомиться?

Ещё у самого подъезда Стеша зареклась, что не выдаст своей тайны подруге. Пару дней назад ей написал парень – ничего особенного, за исключением того, что это был первый парень в её жизни. И она, кажется, влюбилась.

– А со мной познакомились, – сказала она развязным от счастья и алкоголя голосом.

Чёрные глаза подруги вспыхнули, как автомобильные покрышки.

– Кто тебе напишет, Стеша? Посмотри на себя: доска – два соска. Даже подержаться не за что.

Стройная и красивая Стеша почувствовала себя болезненно худой, вся сжалась и обмельчала.

– А у меня не за что?

Даша засмеялась так, что даже прихрюкнула от удовольствия.

– Конечно, нет! Ты же плоская, как разделочная доска! Если тебе и пишут, то только извращенцы, чтобы сексом с тобой заняться и всё. Ты что думаешь, кому-то нужна? – Даша пятернёй впилась в лицо подруги и сжала до боли. – Морда у тебя, как у селёдки, честное слово. Ты мне-то поверь, я твоя подруга.

Стеша вернулась домой сама не своя. Она порвала отношения с парнем, которому «нужно только одно». Стеша знала – Даша сразу не простит. Так и случилось: подруга нарочито общалась с другими, обзывая её разными словами и удалив из друзей в социальных сетях. Стеша чувствовала себя похороненной заживо.

Но вскоре она ощутила, как в неё входит лучик света: не нужно было больше ходить на ночёвки и служить помойным ведром для чужих страданий. Да, Стеша всё ещё с опаской выходила на улицу, но у неё появились осанка и достоинство во взгляде.

Такой её заметил Олег. Чуткий, заботливый, смешной, нелепый и серьёзный Олег. Он походил на большого плюшевого медведя – за его спиной можно было спрятаться от целого мира. Стеша расцвела, как роза в засушливой степи после дождя. Однажды Олег встал на колени: «Ты выйдешь за меня?». Стеша плакала от счастья.

            «Приезжай», – коротко написала Даша, с которой Стеша не виделась больше года.

Казалось бы, возьми и откажись, но забитый, испуганный ребёнок сидел внутри Стеши. Она попыталась объясниться с Олегом, лгала и ему, и себе, что это её лучшая подруга. Но когда наутро она приехала с синяками, Олег рассвирепел, как медведь, пробудившийся от голода: «Больше ты к ней не поедешь».

            «Между нами стоит твой парень, – написала Даша. – Я твоя подруга, помнишь? Я – единственная, кто поддерживал тебя в трудную минуту. Тебя никто не будет любить так, как я».

Стеша металась между двух огней.

– Выбирай, – сказал Олег.

– Почему я должна выбирать? – трепетала Стеша. – Ты – мой парень, будущий муж. Она – моя подруга.

– Выбирай, – вторила Олегу Даша.

Стеша ходила кругами по квартире.

– Ты что, забыла – мы с тобой вместе семь лет! – кричала Даша по телефону. – Семь лет дружбы ты хочешь променять на пару месяцев с каким-то мужиком?! Да ты и впрямь потаскуха! Ни совести, ни любви не знаешь! Ты, как бродячая собака, кто прикормит, к тому и идёшь! Тварь! Тебе плохо было со мной? Плохо?!

Стеша собрала вещи, в её зелёных глазах загнанного зверя была пустота. В закрывающуюся дверь лифта девушка бросила Олегу тихое «прости»...

Он молча курил и смотрел в окно, откуда на него глядела тягучая, как смола, ночь… Олег ждал, что Стеша опомнится, но прошёл час, второй, третий. Он оделся и выскочил во тьму. Мотор тревожно рычал, чуя беду. Фары рыскали по сырой осенней земле, прорезая чёрную пелену.

Олег стремглав поднялся на нужный этаж и забарабанил в дверь. Никто не отвечал. Он прислонил ухо и услышал хлёсткие удары по телу. Похоже, били ремнём. Олег застучал снова, никто не открыл. Он выбил дверь в два удара и остолбенел: тело любимой, которое он изучал ночами, точно карту мореплаватель, лежало изуродованное в луже крови, а большая баба с багровым от злости лицом остервенело лупила его бляхой ремня.

Он набросился на это животное, повалил на пол, его пальцы впились в широкое горло, багровое лицо сделалось пурпурным, почти чёрным. Олег впервые ощутил жажду смерти и желал утолить её как можно скорее, пока вдруг Стеша не оттащила его.

– Ты же убьёшь её! Убьёшь её! – кричала Стеша плача навзрыд.

Опомнившись, Олег накинул на Стешу покрывало и, смачно плюнув Даше в лицо, вышел с любимой из квартиры.

– Тебя никто не полюбит! Никто! – кричала Даша вслед и заливисто смеялась. – Ты же ничтожество! Тварь.

Спустя девять месяцев у Олега и Стеши родилась дочь. «Пусть будет Даша», – сказала Стефания, лёжа в родильной палате. Олег всё понял – Даша снова замаячила на горизонте. Её не победить.

Через два года он развёлся и забрал с собой дочь. Ещё через год Даша и Стеша замелькали в криминальных хрониках: убийство в состоянии аффекта на бытовой почве.

От любви до ненависти один шаг. Никто так не любил Стефанию, как Даша.