Борис Вайнер. Лито существует для талантов. Возраст таланта не важен

Тезис об отсутствии в литобъединениях молодёжи некорректен. Во-первых, молодёжь есть, хотя и меньше, чем хотелось бы. Во-вторых, это подмена понятий. Лито существуют не именно для молодых, а для талантливых людей любого возраста. А количество талантов в каждом поколении примерно одинаково.

Мне кажется, если юноша или девушка будут откровенны, то могут на этот вопрос ответить вам, например:

«Я ленив».

Или: «Я не доверяю тому, что исходит от старшего поколения».

Или: «Мне достаточно одобрения друзей».

Или: «Я понимаю, что эта профессия не дает никаких денег, а все вокруг настраивает меня на достижение экономического успеха».

Или: «Я боюсь отдавать свои тексты «на растерзание». (А всякое литобъединение, как сформулировал еще Булат Окуджава, – это место для «своевременного битья»).

Писательская профессия очень редко обеспечивает финансовое благополучие, да и то почти исключительно в коммерческих жанрах – любовный роман, детектив, фантастика, к тому же при условии весьма высокого КПД – скажем, 3-4 романа в год. А освоить писательское ремесло трудно. Хотя, с другой стороны, таланту научить нельзя, ремеслу же – при наличии начальных способностей – вполне возможно. Правда, минимальный срок такого обучения – 10-15 лет, и это годы, иногда десятилетия личного риска автора: ведь может оказаться, что попытки были напрасными.

Литобъединения сегодня в значительной мере сохранили своё место в механизме вхождения в литературу начинающих авторов. Чтобы перечислить, скольким людям – в том числе молодым – лито скорректировали «зрение», помогли с освоением техники письма, да просто с публикациями и с изданием книг – потребовалось бы немало журнального места.

У нас в литобъединении (в отличие от, скажем, литературного клуба) основная часть занятий – это освоение писательского мастерства, неизменно включающее анализ новых произведений участников. По множеству параметров. Если автор работает над своими текстами, нарабатывает поэтические «мышцы», осваивает приёмы ремесла, усваивает критерии, по которым оценивают стихи или прозу его «товарищи по цеху», у него в конце концов многое получается. А если он не даёт себе такого труда, то, к сожалению, как литератор не растёт. То есть в сорок лет пишет так же, как в двадцать.

Далее. Чтобы состояться, автору необходимо погружение в живую литературную среду, нужно пройти определённую школу. Как в спорте.

Встретив на страницах СМИ новое поэтическое имя, я почти всегда могу сразу определить, есть ли у человека за плечами литературная школа.

Можно ли быть одиночкой? Да, конечно. Но тогда ваши шансы серьёзно уменьшаются. Чтение (как учёба) – вещь полезная, но и она, и мнение близких или друзей, обычно не слишком разбирающихся в предмете, школы не заменяют. Равняться всё-таки нужно на тех, кто «в теме», а не на тех, кто волею случая оказался рядом.

Так что молодёжь-то в лито приходит, но редко кто так предан литературе, что может пройти неизбежные испытания. Обычно юный писатель – существо хрупкое, от подробностей литературной учёбы далёкое и воспринимающее указание на ошибки как личную обиду потому, что тексты лежат близко к душе. Я тоже когда-то был таким молодым человеком, и на одном из серьёзных семинаров был сурово «побит». Но именно этот семинар оказал решающее влияние на выбор мной профессии. После него я долго не писал, но мне хватило упрямства и сил вернуться.