Евгений Татарский. Гайка на болте

Евгений Татарский родился в 1985 году в городе Ялта, в Крыму, в семье врачей. Окончил с отличием школу в г. Алупка (2002); Крымский государственный медицинский университет (г. Симферополь, 2008) по специальности «лечебное дело»; Украинскую военно-медицинскую академию (г. Киев, 2011) по специальности «хирургия». Служил в рядах вооружённых сил Украины (г. Киев, г. Кривой Рог). Живёт и работает хирургом в Крыму (Феодосия). Печатался в периодических изданиях России, Финляндии, Молдавии, Германии, Израиля, Новой Зеландии, США. 

ГАЙКА НА БОЛТЕ

Этот вечер не предвещал Виктору Петровичу ничего необычного. Но случилось так, что ему захотелось. Бывает такое. Даже в пожилом возрасте бывает. По правде сказать, ему давно уже ничего такого не хотелось и не моглось тоже. Уже несколько лет находясь во власти андропаузы, по-научному называемой «на пол-шестого», Виктор Петрович жил в том гармоничном состоянии, когда прелюбодеяние не страшно по физиологическим причинам. Хотя возраст у него был ещё вполне активный, до шестидесяти, и некоторые его сверстники не только хвастались, но и на самом деле «баб щупали». А он не мог.

А тут – бац! – и захотел. И всё бы ничего, но он решил, что эту ситуацию – а вдруг последний раз в жизни? – нужно непременно использовать. 

С детства наш герой был ярым противником всевозможных лекарств, и в тот вечер у него даже мысли не возникло воспользоваться каким-нибудь препаратом на основе силденафила или даже экстракта эврикомы длиннолистной. Ну не подумал он об этом! А сразу начал действовать.

Найти доступную даму оказалось не проблемой. Что это была за представительница слабого и неизменно прекрасного пола, и на каких там они условиях договорились, для этой истории совершенно не важно. Важно другое – его орган никак не хотел удерживать в себе кровь.

Тут нужно сделать небольшое отступление для тех, кто не совсем понимает, каким именно образом происходит пресловутая эрекция. Если коротко и донельзя упрощённо, то дела обстоят примерно так. При появлении желания у здорового мужчины сокращаются мышцы промежности и передавливаются вены, приток же крови по артериям сохраняется. В результате происходит наполнение органа кровью, которая собирается в двух, так называемых, пещеристых телах. Заполненные кровью тела эти и придают форму, размер и упругость всей конструкции. Самое главное, при сдавлении кровь продолжает поступать, но перестаёт оттекать. Это важно.

И вот наш герой с горячим сердцем, хмельной головой и вялым пиптиком в разгар вечера вспоминает любопытный случай, произошедший много лет назад в златоглавой Москве. Две дамочки, уставшие от нехватки мужского внимания, решили, скажем так, убить двух зайцев одним ударом. И мужикам отомстить, и себя порадовать. Нашли какого-то зазевавшегося и изнасиловали. Вот так. Желания у их жертвы почему-то не возникло, а без участия его переполненного кровью органа мероприятие теряло всякий смысл. Но они не растерялись и передавили его хозяйство у основания резиночкой. Кровь притекла, расправила свалявшиеся пещеристые тела оппонента, оттечь из-за перетяжки не смогла и... в общем, дамочки остались довольны.

Этот эпизод из отечественной истории и всплыл в памяти Виктора Петровича после того, как он и его дама окончательно уразумели, что просто так, без стимуляции, у них ничего не получится. Только он подумал, что резиночки там всякие, верёвочки и бантики – это как-то не по-мужски. Поэтому решил действовать максимально сурово. А что может быть суровее КамАЗа? Тем более, что запчасти от этой машины имелись у него в гараже в ассортименте. 

Откинув в сторону стальную проволоку и резиновый шланг, он остановил свой искушённый взгляд на калёной стальной гайке. Несмотря на относительно небольшое отверстие, он без особого труда «навинтил» гайку на свой, прошу прощения, «болт». По самое не балуйся навинтил, под корень. И что бы вы думали? Желаемый эффект был достигнут.

Вернее, он оказался совсем не таким, на который бедняга рассчитывал. Кровь действительно затекала под гайкой в «отросток», и оттечь оттуда уже не могла. В результате та часть органа, которая оказалась снаружи стального препятствия, наполнилась кровью под завязку, а у сдавленного гайкой корня ничего, естественно, не наполнилось, оставшись тоненьким. Произошло переполнение кровью трёх четвертей органа, но желанной эрекции так и не возникло. Оп-пачки. Вот это нежданчик.

Виктор Петрович опечалился. Ещё бы – такой план провалился. Увидев, как стремительно ткани начинают растягиваться под напором нагнетаемой крови, он вструхнул и попытался гайку стащить. Но она не пошла. Он принялся сдаивать её со всей пролетарской ненавистью. Даже лубрикантом смазал, в лучших традициях. Но было уже поздно.

Дама, с сомнением глядя на это действо, ретировалась. С замирающим сердцем он оглядел дела рук своих и ужаснулся. Гайка надёжно блокировала отток крови, увеличив диаметр фаллоса раза в три. Пораскинув стремительно трезвеющими мозгами, он пришёл к выводу, что путь у него теперь только один – гайку нужно распилить. Правильно решил, между прочим.

Он зажал гайку в тиски вместе с кусочком своей плоти и взялся за пилу. Но, прежде чем её включить, всё-таки задумался. Потрогал пальцем шершавый бесчувственный диск болгарки, и во рту у него мгновенно пересохло. А страшно ведь! Тут какое дело – скользнёт ненароком диск по гладенькой поверхности гайки и чикнет мягонький кусочек организма, далеко не самый лишний. Одно мгновение – и всё, коротышка, спиленный сучок, обрубок. Жалко всё-таки.

Пристраивался, примерялся, даже пилу пару раз включал... Нет, страшно. Открутил он себя от тисков и принялся искать, чем можно на гайке борозду нарезать. Порылся в ящиках, нашёл маленький напильничек, именуемый надфилем, сел на стульчик и принялся наяривать. Пилил-пилил, точил-точил, спустя примерно час борозда наметилась. Какой-никакой, а успех! Воодушевлённый прогрессом, он вторично прикрутил себя к тискам и включил пилу. Настал момент истины. 

Медленно, чтобы бешено крутящийся диск не соскользнул и не освободил его за одно мгновение, он опустил режущую поверхность в намеченную борозду. Жжжжжих! Брызнули искры, диск на пару миллиметров вгрызся в сталь, но...

Заскрежетав от боли зубами, он отбросил пилу и, изогнувшись пополам, принялся судорожно дуть на раскалившуюся гайку. О том, что при трении выделяется энергия в виде тепла, он за всеми перипетиями как-то позабыл. Но когда зажатый орган обожгло, как утюгом, резко вспомнил этот закон физики.

Дёрнулся было за бутылкой воды, чуть тиски не оторвал. Ну, или что там самое тонкое во всей этой конструкции? В общем, рванулся, но недалеко. Трясущимися руками снова взялся за ручку тисков, освободился и стремглав бросился к воде. Вода была техническая, мутная, но сейчас ему было всё равно.

Охладив бесчувственную гайку, он повалился на свой стульчик и глубоко задумался.

Долго ли коротко ли, решил он попросить о помощи. И прибежал в ближайшую часть МЧС. А куда ещё ему бежать с такой-то проблемой?

Пожарные долго чесали в затылках, разглядывая лысого мужика с фиолетовой окольцованной сливой между ног. К слову сказать, герой-любовник попался не застенчивый и предъявлял своё проблемное место всем без разбору, надеясь, что хоть кто-нибудь сможет ему помочь. Но кроме шуток про то, что обручальные кольца, оказывается, бывают разные, и пояса верности должны выглядеть по-другому, ничего от пожарных не добился. Хотя, нет, они вызвали машину скорой медицинской помощи и эвакуировали его с глаз долой.

В больнице люди, не первый день с чудиками общающиеся, также развели руками. Между прочим, есть один способ снять кольцо с органа, но вышло так, что уролога, знающего методику, в тот момент в дежурной бригаде не было.

Собрался консилиум из дежурных докторов, и стали они излагать свои мысли по данному вопросу. Перетянуть у основания... сделать надрезы... спустить кровь... из головки, к пещеристым телам никакого отношения не имеющей, вырезать клиновидный ломтик... Вариантов было много, но все какие-то членовредительские. В общем, зашла медицинская дискуссия в тупик. Никто не хотел брать на себя ответственность за то, что искромсают орган, пока он ещё жизнеспособен. Вот если бы мужик попозже приехал, когда уже некроз наступил бы, тогда всё просто – чик-чик, и все дела.

Вот и что делать? Мужик-то молодец, приехал в больницу за помощью, мол, помогите мне, добрые люди в белых халатах, вы же в институтах обучались. Приехал, перегрузил проблему со своей скромной личности на головы нескольких докторов и расслабился. Лежит себе в перевязочной, руки за голову, сливу свою фиолетовую у всех на виду держит, штанов не одевая, и ни о чём не волнуется. Чувствует себя, короче говоря, в надёжных руках, бездельник.

А доктора фотографий на мобильные телефоны понаделали, пересылают своим друзьям и родным как новую хохму, а что с ним делать, не знают. Тут ответственный хирург и говорит:

– А давайте Михалыча позовём. Он у нас на все руки мастер. Тем более, у него и инструменты быть должны.

Михалыч – это дежурный сантехник, которого иногда и к слесарным работам привлекают. Ему позвонили по внутреннему номеру и пригласили в перевязочную в приёмный покой. Да пилу по металлу велели прихватить. 

Ну, Михалыч пилу взял, – даже не пилу, а эдакий лобзик переросток – и прибыл в пункт назначения. Ещё ни о чём не подозревая.

– Чего здесь случилось-то? – светски поинтересовался он, стараясь дышать в сторону от дежурных докторов. Во-первых, чтобы себя не выдать, во-вторых, чтобы доктора от испарений не захмелели. 

– Нужна твоя помощь, Михалыч, – ответила одна из медсестёр, на щеках которой уже горел румянец от смеха, – распилить кое-что нужно. Идём.

Пригласив его следовать за собой в перевязочную, где на столе мирно почивал прикрытый простынёю гайконосец, медсестра нахлобучила сантехнику на голову медицинскую шапочку.

– А что пилить-то нужно? – Михалыч начал подозревать недоброе.

– Да так, сейчас увидишь, – отмахнулись медсёстры.

Доктора блуждали рядом, продолжая размышлять, что им делать, если вдруг сантехник не справится с возложенной на него функцией. Тем временем на многофункционального Михалыча, сжимающего лобзик, уже набросили хирургический халат и принялись завязывать его сзади.

– Так что нужно распилить? – не унимался сантехник.

– Да там, кое-что металлическое. На человеке. 

– Человека пилить надо? – перепугался Михалыч.

– Да нет же, гайку там одну, – успокаивали его. 

И тут пациент по просьбе медиков слез со своего ложа и предъявил экипированному сантехнику, грубо говоря, свой объект. Фиолетовый разбухший баклажанчик с блестящим стальным набалдашником. Михалыч, как увидел, каракатицей отпятился назад, срывая с себя медицинские полупрозрачные одеяния, да так быстро, что доктора едва успели отобрать у него лобзик. Не сбавляя скорости отступления, разом протрезвевший от увиденного, сантехник попросил звать его исключительно в тех случаях, когда сломается раковина или засорится канализация, и уединился в своей каморке до утра снимать напряжение.

Доктора попытались было пилочкой решить проблему самостоятельно, но секунд через пятнадцать поняли, что камазовскую гайку лобзиком не проймёшь.

И вот тогда было принято самое правильное решение. Снова позвонили в МЧС и вызвали бригаду спасателей. Эмчеэсники приехали. 

– Только нам пилить нечем, – пожал плечами капитан. – А тут нужна болгарка.

Но пациент заявил, что болгарка – это вообще не проблема, и позвонил сыну, чтобы тот привёз в больницу электропилу, которая до сих пор лежала у него в гараже. Если у любителя экспериментов есть сын, значит, даже при неблагоприятном исходе – отомрёт орган или его случайно эмчеэсники отпилят – премию Дарвина пациенту никак не получить. Опоздал. Нужно было раньше над гениталиями измываться, пока ещё генофонд не пополнил своими хромосомами. А теперь-то уж что, кто-нибудь другой лауреатом в этом году станет. Благо, чудаков хватает. Снова какой-нибудь американец отличится. 

Итак, носитель генов незадачливого «казановы» привёз пилу и заодно газовый ключ-попугай. Больного (правда, какой же он больной?.. хотя и здоровым его назвать трудно) проводили в операционную и уложили на стол. Анестезиолог сделал ему спинномозговую анестезию, и у бедолаги отнялись ноги. Короче говоря, всё шло по плану.

Троих эмчеэсников экипировали аки хирургов от бахил и перчаток до шапочек и масок. Подключили пилу, провели с огромным трудом между органом и гайкой тонкий металлический проводник, чаще всего используемый в нейрохирургии, и приготовились пилить. Обложили гайку стерильными простынями, приготовили банку с фурацилином и огромный шприц Жане. Тут же медсестра с инструментами и шовным материалом и хирург – на случай, если что-то пойдёт не так. 

И начали действо. Один из спасателей держал гайку руками, второй осторожно пилил, а вот зачем там третий был нужен, никто так и не понял, даже он сам. Простоял всё мероприятие как зритель. Хотя зрителей там, конечно, хватало.

Чтобы гайка не раскалялась, хирург постоянно лил из шприца Жане фурацилин на место соприкосновения диска пилы и стали, а брызги летели... Под конец спасатели были все с ног до головы в фурацилине с металлической пылью. Благо, потом всё одноразовое одеяние, которое форму с погонами закрывало, можно было снять и выбросить.

Итак, распилив почти до конца (имеется в виду внутренний конец гайки, тот, где резьба) одну сторону, гайку с застрявшим в ней спасаемым органом перекрутили на сто восемьдесят градусов и распилили с противоположной стороны. Затем взялись газовым ключом, вклинили в распилы отвёртки и надавили...

Больной поехал на каталке в урологическое отделение под наблюдение до утра, а гайка стала звездой утренней пятиминутки у начмеда. Все, кто складывал вместе эти две половинки детали от КамАЗа, поражался, до чего узкое в ней отверстие, и недоумевал, как же он всё-таки ухитрился её навинтить.