Галина Булатова. Читая великую душу творца (о Диасе Валееве)

В 2008-м году мне попал в руки двухтомник «Уверенность в Невидимом», изданный в Казани. Тогда я ещё не знала, что его автор – Диас Назихович Валеев – известный прозаик, драматург, философ, эссеист, человек удивительно интересной и сложной, во многом трагической судьбы. Открыв ту, в кожаном коричневом переплёте с серебряными буквами прекрасно изданную книгу, я уже не могла от неё оторваться. «Человек порой духовно воссоединяется с будущим задолго до реального соединения», – писала я в своей тетрадке слова Диаса Назиховича и понимала, что прикасаюсь к чему-то громадному, всеобъемлющему, вызывающему дрожь открытий. Надо сказать, что незадолго до случайного (случайного ли?) обнаружения двухтомника я прочитала «Розу Мира» Даниила Андреева. Было очевидно, что литературно-философское течение, по волнам которого я уже неслась, подарило мне алые паруса в лице Диаса Назиховича и его путеводных книг.

Глубина и объём написанного (а вслед за «Уверенностью в Невидимом» я с удовольствием «проглотила» романы «Я» и «Астральная любовь») заставляли меня удивляться всё больше и больше. «Человек может и должен сам, не полагаясь на чудо и авторитет, выбирать между добром и злом… только в этом постоянном выборе, в постоянном поиске выхода из лабиринта и проявляется его человеческая сущность...». «Границы искусства, как и границы государств, требуют тщательной охраны. Но есть ли часовые на его границах?». «Вся история философии – это путешествие по стране гениальных метафор, обнимающих собой мир». Нравственность, искусство, философия – во всём автор являл себя ярко и доходчиво. Когда же я осознала, что Валеев совершил переворот в моём мировоззрении теорией мегачеловека и Божественного Абсолюта, то мне захотелось написать ему и поблагодарить от всей души, ибо очень мало на свете книг, созданных именно для нас, способных раскрыть и объяснить нам мир, объяснить в некотором роде себе самих себя.

Так началось наше общение с Диасом Назиховичем. Он ответил на письмо, поблагодарил за неравнодушие и поддержал мою надежду, что когда-нибудь я смогу приехать в Казань (тогда я жила в Тольятти. – Б.Г.) и пообщаться с ним лично. Повод приехать и даже переехать в Казань вскоре нашёлся. Кроме того, я давно мечтала иметь котёнка, а кошка Валеевых совсем недавно окотилась, и Диас Назихович говорил, что был бы рад подарить мне котёнка.

2009-й год. В памяти отпечатались скромная обстановка квартиры Валеевых на улице Груздева, радушие Дины Каримовны, супруги Диаса Назиховича, и необыкновенно внимательный, с затаённой грустинкой взгляд человека, пришедшего с обложки книги, человека-легенды – так виделось и ощущалось мной.

…Диас Назихович рассказывал о трудной судьбе своих произведений, о сложных взаимоотношениях в среде литераторов, о политической и властной составляющей жизни, которая часто становится лакмусовой бумажкой человеческих отношений... Не о том ли его мысли из «Уверенности в Невидимом»: «Часто, например, говорят, что стало уже банальностью: «Власть портит человека». Нет, власть не портит, а лишь выявляет в человеке те качества, которые в других условиях были незаметными, существовали не как действительность, а как возможность»? Многое было поведано, многое почерпнула из его книг...

«Освобождение от Бога в его старых формах, древних языческих, присущих микроэпохе, или формах, найденных шестью основными мировыми религиями в макроэпоху, есть обретение Бога в формах, адекватных текущей современности, адекватных новой колоссальной эпохе мегамира». Я вчитываюсь снова в эти слова, рассматриваю зарисованную мной из книги схему религиозных учений каждого времени.
«Все традиционные религии несут в себе мотив страха. Все боги взывают к человеку: «Уверуй в меня!». Идея таких взаимоотношений между человеком и Богом – уверуй, покорись, признай меня как Высшее начало – резко звучит и в индуизме, и в иудаизме, и в христианстве, и в исламе... И нигде Бог не говорит человеку: «Поднимись! Стань лучше! Стань выше!» Нет, всюду непременно один и тот же вопрос: «Уверовал ли ты в меня?» Религия Сверхбога задаёт человеку другой вопрос: «Поднялся ли ты, человек? Возвысился ли над собой, вчерашним? Стал ли выше, чем был сегодня утром?»

Несколько раз мы посещали Диаса Назиховича вместе с поэтом Эдуардом Учаровым, говорили о религии и философии, науке и поэзии. Волнительно просматривался светлый горизонт нового времени, куда показывал Диас Назихович: «Впереди состояние сознания, когда наука станет полностью «обо́жена», а понятие Бога, Небога, или Абсолюта, полностью «онаучено». Панрелигия будущего – универсальная философия, контуры которой я пунктиром намечаю, очевидно, воспользуется всем полезным и необходимым, что накопили предшествующие мировые религии, оккультизм, астрология, науки, мистический опыт, искусство».

Да, и искусство тоже. Искусство как часть творчества, которое по своей природе шире и глубже: «Стань творцом! И знай: творчество разнообразно. Это не только писание книг, картин, но делание любой вещи. И в творчестве вещей, идей и образов ты всегда мегачеловек. Ты увеличиваешь богатства мира, материальные и духовные, ты – сродни творящей силе природы. И здесь ещё одно отличие от традиционных религий: основной путь к Богу в них – молитва, слово. Молитва остаётся и в религии Божественного Абсолюта. Но, возможно, главный путь к Сверхбогу – делание, поступок, творчество, производство».

И вставал вопрос: как современники, соотечественники воспримут откровение человека, покусившегося на святая святых – догмы традиционной религии? В романе «Я» автор выдаёт потрясающую по своей пронзительности мысль: «Нет пророка в своём отечестве, и это истина. Нет его и в своём времени. Можно представить своему ближнему право на прочтение одного слова, строчки. В крайнем случае, абзаца или страницы. Но дать право на новое прочтение всей книги бытия?.. В высшем смысле всякое настоящее творчество новых ценностей есть всегда преступление. За него отступников наказывают сурово и беспощадно».

Невозможность до конца понять, осмыслить гигантскую фигуру философа-эссеиста, политика сдерживания публикаций его произведений, интриги, зависть, преследования – всё было (так и хочется крикнуть: доколе?) в судьбе Диаса Назиховича. Как трагически звучит его голос в романе «Чужой, или в очереди на Голгофу»: «...Я пытался доказать – кому, неизвестно, – что справедливость в мире всё-таки есть, что и совершенно одинокий человек в ратном поле тоже воин. Всё это время я бился, наверное, не только за своё писательское достоинство, не давая его растоптать, смешать с грязью на глазах у всех, но и за достоинство художника вообще. Я пытался доказать – кому? зачем? – что над художником нет на земле другой власти, кроме власти его собственной души, Бога, истины. И что же в результате? После всего пути, который я прошёл, мне в миг моей победы открыто и нагло плюют в лицо и предлагают поднять руки вверх. И моя победа тем самым должна превратиться в моё поражение?! И в поражение тех, столь же одиноких, кто встал на мою защиту? Кажется, я не дал никому ни малейшего повода думать о себе низко, но на сатанинском уровне бытия иные, не низкие мысли, вероятно, просто не существуют». И – как выдох – далее: «...легче поднять плугом целину, чем вспахать окаменевшую твердь стылой человеческой души».

Безусловно, «счастье, добро, истина – это прежде всего победа», но «доброта, мягкость и честность не стоят ни черта, если за ними не стоит сила» – это признание лирического героя из драмы «Сквозь поражение».

Верится, что не за горами то время, когда учение и наследие Диаса Валеева будет с благодарностью принято и осмыслено потомками. Да услышится голос человека, который осмелился озвучить приближение новой, объединяющей религии человечества, религии в самом широком смысле этого слова. «Некоторые идеи, как некая инфекция, передаются из века в век. Возможно, над землёй распростёрта некая аура сознания, принадлежащая жившим некогда на ней пророкам, колдунам, мыслителям, художникам, философам, и высказанные идеи живут в ней вечно и носятся по просторам Вселенной как некие вещие бессмертные птицы?»   

Как коротка человеческая жизнь! Время Диаса Валеева – это «Время Солнца». 
        
Время дадено для Солнца казначеем
От начальной до последней жизни дольки.
От восхода до заката ровно столько,
Сколько нужно, чтоб исполнить назначенье.

Но со мной остаются светлые, жизнеутверждающие книги Диаса Валеева. Его беседы и внимательный взгляд уставшего, но не сломленного человека. Эта маленькая квартирка на 3 этаже на улице Груздева в Казани, где память о своём муже бережно хранит Дина Каримовна Валеева, пытаясь пробить глухую стену непонимания и равнодушия высоких инстанций, всё ещё надеясь, что издательство выполнит данное несколько лет назад обещание издать книги Диаса Валеева... И чёрно-белый пушистый подарок Диаса Назиховича по имени Марфа…