Из двух женщин или в поисках справедливости

Когда народонаселение охватила предновогодняя суета, город уподобился огромному муравейнику. Люди с удвоенной энергией начали сновать по коридорам многочисленных учреждений, порою даже без особой надобности, а так, по типично русской привычке – завершить в уходящем году все начинания и закрыть старые обязательства. А по окончании рабочего дня большинство из них устремлялись в торговые центры – тоже без особой надобности, а из простого желания побыть в многолюдном месте и, растворившись в толпе, на какое-то время забыть о своих проблемах. Но, вполне возможно, при этом горожане в глубине души лелеяли надежду положить начало чему-то значительному – не просто к переходу стрелок на циферблате часов, а к истинному Новолетию, чье наступление определяет небесная механика.

Следствием предпраздничной лихорадки стало обилие автомобилей на улицах. Город буквально задохнулся от них. Но отказаться от личного автотранспорта никто бы не решился, тем более когда столько запланировано и много нужно успеть, особенно женщинам. Как-никак женщина за рулем – это уже не женщина, не врач, не учитель или еще кто-то другой. Она испытывает такие же эмоции, что и дальнобойщик. Ее так же раздражают бездорожье, хамы и, конечно же, инспекторы ГИБДД, но о них осторожно.

Итак, назовем ее: среднестатистическая женщина, вовсе не блондинка, тем не менее с очень приличным стажем вождения и престижной профессией – преподаватель университета. Будем именовать в дальнейшем «Дамочка» или «Препод».

Минуя пробки, маневрируя между чайниками и лихачами, добралась она до своего учебного учреждения, а точнее – до парковки рядом с ним. Парковка, надо сказать, всегда была многолюдной, а в час пик вообще заполнялась до отказа – яблоку негде упасть, не то что машине припарковаться, даже такой маленькой, как у Дамочки.

По-русски смачно выругавшись, Дамочка решила рискнуть и доехала до конца стоянки вдоль вереницы припаркованных машин, но, увидев край забора, поняла, что это была глупая затея. Машины здесь плотно жались друг к другу, как шпроты в банке. Дамочка сдала назад, потом еще и еще. Колеса продавливали податливый, как сливочное масло, снег. В зеркале заднего вида тянулся ряд синих, белых, зеленых машин. И вдруг она почувствовала тупой удар.

– Пи…, – вырвалось у Дамочки, хотя совсем непристойно, зато метко и звонко.

Выйдя из машины, Дамочка увидела следующую картину: у одной из припаркованных машин висел покореженный ободок от государственного номера.

– Фи, какая незадача, – фыркнула Дамочка и, надавив на педаль газа, поторопилась скорее покинуть место неприятного происшествия.

Меньше чем через четверть часа Дамочка, а теперь уже Препод, принимала зачет у нерадивых студентов, сурово поглядывая сквозь линзы очков в книжицы синего цвета. Особо грозно она отреагировала на появление студента Шпаликова, который всегда выполнял задания не так и не полностью. Желание встретить Новый год без долгов привело его к Преподу. Он суетливо достал свой реферат и приготовился было что-то объяснять, но не успел – напряженную тишину взорвал телефонный звонок.

– Что такое? – с негодованием поинтересовалась Препод.

– Извините, можно выйти? – промямлил Шпаликов. – Дело в том, что я вызвал ГАИ: я свидетель ДТП, мне пришло эсэмэс, и я должен идти.

Лицо Препода покрылось багровыми пятнами. Она подалась к выходу из аудитории, кивком маня Шпаликова за собой.

– Так, что ты, говоришь, видел?

Шпаликов честно рассказал об увиденном на парковке, заставив Препода еще больше побагроветь.

– Теперь слушай меня. Ты ничего не видел, тебе показалось!

Глаза Шпаликова округлились до размера пятирублевой монеты. Трудно сказать, какими чувствами он исполнился в данную минуту. Энтузиазма как будто поубавилось. Знала бы Дамочка, она же Препод, что движет юным юношей – представьте себе, безнадежно устаревшее в наше время «чувство справедливости». Шпаликов сам нашел девушку, хозяйку пострадавшей машины, после того как увидел удаляющееся от «места преступления» транспортное средство. Это показалось ему настолько аморальным, что он немедля вызвал ГИБДД. Родительское воспитание и патриархальные нравы маленького села, где он родился, не позволяли ему усомниться в справедливости работы инспекторов ГИБДД – Шпаликов свято верил в торжество добра и правды.

Однако теперь, после разговора с уважаемым Преподом, он не знал, как быть. Девушку Эльмиру ему, если честно, было не столько жалко, сколько он хотел возвыситься перед автоледи, предстать перед ней эдаким Робин Гудом, защитником всех униженных и оскорбленных. Уточним: хотел предстать Робин Гудом XXI века, чье оружие смартфон. Ибо фото и видео способны

свершить правосудие – нет необходимости метать копья и стрелы, когда достаточно снять все происходящее на мобильное устройство. Стоит лишь предъявить доказательство кому следует, и полетят головы, как поверженные стрельбой из лука, или лонг лоу, как его когда-то называли.

Шпаликову уже представлялось, как Эльмира подойдет к нему – такая беззащитная в протертых джинсах, с едва угадывающейся грудью под вязаным свитером – и чувственно поцелует его в самые губы. А он в ответ только снисходительно скажет: «Да, ладно…» Но и Препода Шпаликову стало жалко, во всяком случае, ничего плохого она ему не сделала. Управляет автомобилем женщина, конечно, плохо, но не лишать же ее прав за это!

Блаженное выражение лица юноши сменилось на растерянное, когда он вновь очутился на злосчастной парковке. Эльмира нервно курила, ожидая его возле своей машины. Вскоре подъехала машина ДПС, и из нее выкатились два круглых инспектора. То ли от утепленного снаряжения, то ли от, прямо скажем, избыточного веса они совокупно тянули килограммов на триста, наверное от тяжелой жизни.

Эльмира, как пиявка, сразу же вцепилась в Шпаликова, протягивая лист бумаги. Все происходящее для него походило на сон. Парень невнятно что-то бормотал, что-то подписал и пообещал явиться по первому требованию. Но на самом деле Шпаликов хотел, чтобы все это скорее закончилось, а лучше – вообще не существовало. В сторону сотрудников ГИБДД, похожих на инопланетян в объемных костюмах, он вообще старался не смотреть, смутно сознавая, что они вряд ли кому-то хотят помочь – их задача несколько иная. Вот только какая? Этого Шпаликов еще не понимал… Между тем грозный инспектор говорил о том, что теперь он свидетель и несет ответственность за свои показания, может даже уголовную. Это в его голове никак не укладывалось – он всего лишь хотел помочь женщине: сначала одной, а потом, так получилось, другой. И вообще, он уже почти запутался.

Шпаликов вконец струхнул, когда его все-таки вызвали к дознавателю. У обшарпанной двери его кабинета собралось много народу, и все с хмурыми лицами. Запах валерьянки, дешевого табака и вчерашнего коньяка парил в воздухе. Все вполголоса переговаривались, замолкая в ту минуту, когда открывалась дверь и следователь вызывал то «нарушителя», то «потерпевшего», которые порой менялись ролями, в зависимости от того, как составлялся протокол.

Дошла очередь и до Шпаликова. Его, как назло, посадили напротив Эльмиры, которая жадно ловила его взгляды и тщетно пыталась найти в них

поддержку. Вопреки ее ожиданиям он стал говорить, что совсем не уверен в увиденном на парковке и что ему, скорее всего, все показалось. Он живой человек, может же ему показаться. Эльмира, от дачи таких показаний стала похожей на рыбу, выброшенную на сушу, – начала ртом ловить воздух, затем, побелев, зло процедила: «Гадддд». Наконец вспомнила про айфон, нашла переписку и стала размахивать экраном телефона перед носом Шпаликова, потом – дознавателя. Тот, видавший и не такое, приуныл и для виду уткнулся в свои бумаги, а на самом деле погрузился в собственные переживания. Ведь могут у представителя ГИБДД быть какие-то переживания.

А в это самое время на стоянке для осмотра машин происходило следующее. Супруг Дамочки, нервно покашливая, кружил возле автомобиля супруги, тщательно натирая его губкой, и внимательно присматривался то к одной царапине, то к другой.

Появление инспектора с фотоаппаратом застало мужчину врасплох: он спрятал руку с сапожной губкой за спину и, как школьник, вытянулся во фрунт. Инспектор с фотоаппаратом внимательно осмотрел машину. Обошел ее несколько раз. Муж Дамочки не без удовольствия поправил усы: кажется, он даже перестарался – десятилетняя машина после автомойки и натирания губкой с кремом выглядела как новая.

Вдруг взгляд инспектора упал на бампер, где таки имелась царапина, но совершенно в противоположной стороне. Муж Дамочки не знал о ее происхождении. Он бросил гневный взгляд в сторону супруги. Усы нервно зашевелились, а в глазах застыл вопрос: «Откуда?» Женщина затопталась на каблучках в рыхлом снегу. Только сейчас она вспомнила, как несколько лет назад, после ссоры с благоверным, она без спроса взяла машину и уехала на дачу. В ночной темноте Дамочка не рассчитала траекторию движения, и соседский забор оставил-таки отпечаток на бампере автомобиля.

– Вот. Так, так… – инспектор прицелился объективом к этому месту.

Дамочка не выдержала и подлетела к инспектору, выкрикивая не то объяснения, не то ругательства. Тем самым она чуть не выдала себя. Супруг отодвинул ее в сторону, пояснив: «Бабы, что взять с них…» На этом мнении и сошлись. Каждый написал свою историю. Хотя дознаватель – человек и неглупый, но история уж больно смешная вырисовывалась. Да только у него свои переживания… К тому же правда тоже бывает разная.

Измученный и опустошенный Шпаликов наконец остался один на один со своими мыслями: куда ему идти, что делать, как быть? И правильно ли он поступил? Он всего лишь хотел помочь… Но кому? Кому его помощь была нужней? Смог ли он помочь? Нет. Шпаликов улыбнулся самому себе: он

сделал все справедливо, но ему пришлось из двух женщин выбрать. И думал Шпаликов-Робин Гуд, что справедливость есть, только пришлось сделать выбор, и из двух женщин он предпочел ту, которая все-таки больше нуждалась в помощи.

Шпаликов поднял голову к небу и увидел, что мириады ажурных снежинок падают из сакральной бездны, и в этот миг он ощутил причастность к чему-то очень значительному и огромному, как сам космос.