Ника Батхен. Стихи

ДЕКАДА ДЕКАБРЯ

Здесь были римляне.

Так говорит дорога.

Обкатанные камни полускрыты

Опавшею листвой, намокшей глиной,

Шершавыми шагами и навозом

Бесчисленных коров. Куда податься?

Конечно, в горы. Замыслы развалин

Читаешь по неровным силуэтам –

Как будто эти выцветшие арки

Построили с учётом разрушений

И, наводя высокие стропила,

Высчитывали солнце сквозь пролом.

Платаны пробиваются сквозь плиты,

Из крипты подымается шиповник,

И алость ягод говорит о крови,

Ушедшей в землю предков. Слышишь: дом!

Звонит церковный колокол. Старухи

Ползут на звук – согреть сухие души

О маленькие свечи. Пламя терпит.

А время спит, свернувшись дикой кошкой

На куче листьев у былой стены.

Купцы глупцы – куда вам, генуэзцы,

Селиться там, где мёрзли легионы,

Напрасно строить крепости и башни –

Дороги всё равно вернутся в Рим.

Я потревожу стоптанные плиты,

Пройду путём, ложбиной Чёрной речки.

Там водопад. И холм, где жили скифы.

Для них, бродяг, все эллины равны.

ПАТИНА

Пожилые поэты красивы,
Как античные вазы в музее,
Тень записки манжетным курсивом,
Ретрофото руин Колизея,
Серебро почернелой чеканки,
Трёхкопейный трамвайный билетик,
Хриплозвучная песня шарманки,
След загара на память о лете.
Пожилые поэты читают,
Как монеты бросают в фонтаны,
Белый путь в лебединую стаю
Пролегает сквозь дальние страны.
Их слова – запотелые стёкла,
Что дыханием были разбиты.
Из ветшающей памяти стёрты
Пересуды, суды и обиды.
Вечность плещет в зрачках безмятежно –

Суета, суеты, суетою.
Как они улыбаются нежно,
Над волнами Венеции стоя.
Их не сломишь – другая порода,
Им плевать на чины и медали.
Пусть они далеки от народа,
Только честь никому не отдали.
Боль примучив, смеются: «Пустое,
Время плещется в чаше на донце...»
Так уходят титаны застоя,
Глядя прямо в палящее солнце.

СЧАСТЛИВЧИК

Удачный дачный кот –

Его не позабыли,
Он сам ушёл с крыльца 
В рябиновую глушь.
Он был бесстыже рыж –

Вась-Вась, Мурлыка, Билли,
Всем крысам вечный враг,
Всем кошкам верный муж.

Любил дожди, чудак,
И мокрые дорожки,
И мокрых воробьёв
До одури пугать.
В июльскую жару
Пластом лежать в лукошке.
В разливах сентября
Заборы обегать.

Он сбрасывал цветы,
Таскал и рвал газеты,
На крыше восседал
С величием царя.
Его гнусавый вой
Узнали все соседи.
Его победный клич
Узнали все подряд.

Кот был бесстыже рыж,
Давно уже не молод,
Прекрасно одинок,
Свободен как ручей.
Он вовремя решил
Не возвращаться в город.
Вась-Вась, Мурлыка, Билл –

Теперь никто ничей.

Броди себе пешком
Вдоль выцветших обочин,
От запаха листвы 
До одури хмелей.
Сегодня будет снег-
Опад к исходу ночи.
Сегодня сон во сне
Окажется теплей.

У каждого кота
Есть право невозврата.
Оставить стол и дом,
Побыть самим собой.
...А девочка ревет:
– Сбежал!
Я виновата!
Зачем вязала бант,
Нашейный,
Голубой?

ЕЩЁ ОДНА ПЕСНЯ ДЛЯ КОРОЛЯ ЯЩЕРИЦ

Слышишь?
Лучше молчать о важном.
Притворяться доблестным и отважным.
Танцевать в прибое, трясти кудрями,
Отмывая память от всякой дряни,
Засыпать снежками твою лачугу:
– Просыпайся, время случиться чуду!
День – бродить по лесу оленьей тропкой,
Пить чаёк, укрываться одной ветровкой,
Толковать следы, тосковать – рябина
Не растёт в предгорьях, а было б мило.
У печи ютиться, сдвигая плечи,
И молчать. Ни слова, чтоб стало легче.
Только шрам от пальца ползёт к запястью 
И сова над крышей кричит – к несчастью
Или к счастью. 
Хочешь, спрошу у птицы,
Как простить за то, что не смог проститься,
И пришёл к тебе как пустой орешек.
Слышишь, сердце бьётся слабей и реже?
Ты смеёшься. Лепишь кулон из глины.
Чистишь запотелые мандарины,
Стелешь шали, дремлешь на них небрежно,
Говоришь, что небо для нас – безбрежно.
Глянь – сверкает! Синее! Настоящее!
…И душа отрастает, как хвост у ящерицы.