Никита Николаенко. Возврат долгов

Повесть (в сокращении)

Долги пора отдавать, нехорошо жить с долгами-то! Коротко стриженый подтянутый мужчина пятидесяти четырёх лет удобно устроился в кресле и протянул руку за чашкой крепкого чая. Долгов накопилось – не счесть! Озадачившись, Евгений – так звали мужчину, тяжело вздохнул и заёрзал.

Почти семь лет минуло с того счастливого момента, как ему едва-едва удалось избежать тюремных нар после неудачной попытки продать колбу с ртутью оперативникам. Разбогатеть захотел быстро! Да ещё сопротивлялся при аресте. Брр! Хорошо, что старик отец бросил все силы на выручку из беды непутёвого сына…

Евгений поднялся и, заложив руки за спину, медленно прошёлся по комнате. Остановился у окна: с высоты двенадцатого этажа хорошо было видно город. Осень стояла на дворе. Дела… Дела как сажа бела! Дочь поступила в институт, учится… Что так разволновался? – укорил он себя.

А тут ещё жена. Правильнее сказать, бывшая жена Лена. Двадцать лет прожили вместе. И вот – на тебе! Почему так получилось? Подросший пасынок Ромка, балбес двадцати пяти лет, захотел жить в отдельной квартире и спрятался за спину мамочки. А мамочка и сказала Евгению – хватит обижать моего сына, не приходи больше! И дочь свою забирай! Красота!

Вспоминая былое, Евгений испытывал неподдельную тоску. Ведь эту женщину он когда-то любил. Помимо его воли картины из прошлого всплывали сами собой. Какие дружные походы совершали они, как весело проводили время! Заряженное ружьё лежало в багажнике и придавало уверенность и в дремучем лесу, и на трассе. Там же валялись шампуры, топор, лопатка, котелки... Останавливались на берегу пруда или реки, загорали, жарили шашлык, водочку пили, не без этого. Что так изменилось, что заставило Лену отказаться от всего этого?

Евгений подошёл к зеркалу, скинул халат. Стройная мускулистая фигура отражалась в большом зеркале. Каждодневные тренировки того стоили. Вместо былых восьмидесяти двух килограмм сейчас едва семьдесят осталось. Он взглянул на своё лицо. Постарел, конечно, но ещё сносно выглядит. Не понравилось ей, что стал писателем, без денег остался, без гарантированного куска хлеба? Да, писатель, уверенно набирающий силу и славу, член Союза писателей, кавалер медалей и лауреат премий. Его книги расходятся по всему миру, и на бумаге и в электронном формате. Но сколько ещё ждать денег? Хорошо яичко к христову празднику! 

На красивую соседку из дома напротив Евгений давно положил глаз. Удалось познакомиться под предлогом обучения вождению. Вскоре приступили к обучению. Ножку вот так на педаль ставить надо! – старательно объяснял мужчина, ненароком дотрагиваясь до коленки новой знакомой. Вскоре она согласилась зайти к нему домой. Дай мне посмотреть на тебя! – обратился он к женщине, когда она стояла перед ним обнажённая. Смотри! – ответила она, подошла ближе и положила руки ему на плечи. Не стала крутиться понапрасну, а сделала всё правильно. Вскоре он с удивлением стал замечать, что ему интересно слушать её речь, узнавать её предпочтения. Давно забытое чувство колыхнулось в его огрубевшей душе. Что такое! – заволновался Евгений. Не хватало ещё влюбиться! Она всё чаще оставалась у него на ночь. Это при живом-то муже! Да, она была замужем. Уяснив, куда идёт дело, Евгений стал потихоньку сворачивать отношения.

Весь его быт давно свёлся к занятиям на тренажёрах по утрам, прогулкам да вялотекущей переписке с редакторами. Думы о деньгах не давали покоя. В творчестве всё чаще наступала пауза. Не менее своих забот его беспокоили и глобальные события в стране. Всё большую неприязнь вызывала кучка жирующих подлецов, как называл про себя Евгений верхушку камарильи. Растащили богатства рухнувшей страны, попрятали по сусекам заграничным, а что не смогли утащить – то испортили, выбросили на свалку истории. Моё добро взяли, ко  мне в карман залезли!

Однако он не мог не признать, что, несмотря на слабые волнения в обществе, всё находилось под надёжным контролем властей. И я в том числе! – напоминал он себе не без сарказма. Не дадут мне развернуться по полной программе, не дадут! – трезво оценивал Евгений свои возможности. Я давно под пристальным вниманием. Действительно ли так обстояло дело? Бог ведает. Но как бывший директор охранного предприятия, десять лет носивший оружие, чутьё на опасность он выработал. То сопровождали его ненавязчиво, демонстративно даже, то с компьютером творились всякие безобразия. И что, броситься на амбразуру? – спрашивал он себя. Где те оппозиционеры, имена которых ещё вчера были на слуху? Давно сидят себе по подвалам, отбывают наказание. Оно мне надо?

Я постепенно превращаюсь в маргинала, которого все сторонятся, – признавался Евгений самому себе. – Удары судьбы следуют один за другим. Власти повышают цены на продукты, на любимую гречку, повысилась стоимость проезда! А идеология! Грязная проститутка и фигляр вещают с экрана. Прохиндей скупает яхты и самолёты. Отсюда и простая задача для писателя. Каждый новый мой текст – это удар по враждебной идеологии. Огрызаюсь, значит, не сижу сложа руки.

Этот день запомнился ему как один из самых тяжёлых в жизни. Дочь, рыдая, объявила твёрдо, что учиться дальше не собирается, ей нужно разобраться в себе и она уезжает на Барбадос. «Куда-куда?» – не поверил своим ушам Евгений. – «На Барбадос!» Её школьная подруга отдыхала там частенько, поскольку её папа, торговый представитель, шпионил в тех краях и на каникулы забирал дочь к себе.

Вечером, переварив информацию, он позвонил Лене. «Будем оформлять академический отпуск, а она полежит пока в больнице, обследуется заодно, а там видно будет», – уверенно сказала его бывшая жена. – «Что же, так и сделаем!» – согласился Евгений после короткой паузы. Ничего другого предложить он всё равно не мог. 

Позвонив дочери, он услышал от неё фразу, которую запомнил, наверное, на всю оставшуюся жизнь. «Как дела, дочка? Как питание, не донимают ли обследованиями?» – «Здесь хорошо папа! Кормят прилично, всё хорошо!» Так, значит, получается. Только в больнице его любимая дочь чувствовала себя защищённой от бытовых забот. Не может быть теперь у меня никакого компромисса с самим собой. Теперь я сделаю всё для того, чтобы наказать жирующих подлецов. Биться буду до последнего дыхания!

Минуло несколько дней. В больнице проводились непонятные ему обследования. Евгений насторожился и, как оказалось, не напрасно. Лена зашла после работы к нему домой, не раздеваясь, присела за стол. «Это опухоль», – объявила она и, не дожидаясь ответа, поднялась с места. Провожать её он не стал. 

На следующий день он разместил новые объявления о преподавании венгерского языка. И со сдачей комнаты надо поторопиться.

Для поднятия духа Евгений позвонил старой подруге Татьяне, втайне надеясь перехватить у неё немного денег. «Что я тебе могу сказать! – ответила она, выслушав его туманную речь о ближайших  перспективах. – Иди работать!» – «А я по-твоему не работаю?» – «Вот и перебивайся, как хочешь, а на меня не рассчитывай. Москва слезам не верит! Женщины ради детей полы грязные моют».

Татьяна вошла во вкус и ударилась в глубокие рассуждения насчёт правильного образа действий, а наученный горьким опытом Евгений, не вступая в диспут, аккуратно положил телефон на журнальный столик и принялся глубокомысленно смотреть на стену. Прерывать подругу он деликатно не стал, изредка она деньги всё-таки подбрасывала. Через минуту он взял телефон и, как ни в чём не бывало, поинтересовался: «А как поживает твой Саша?» – «Нормально», – ответила она уже спокойно, выговорилась, значит.

Первоначальный диагноз дочери, слава богу, не подтвердился, но его предупредили о необходимости повторного обследования через год. Дочь всё чаще стала кормиться у матери, а он и не возражал против этого.

Долги! Как это я раньше жил без долгов? – даже удивился Евгений. Эх, не было в наше время таких проблем! Было что вспомнить. В восемнадцать лет он впервые попал в Венгрию благодаря заботам своих родителей. Фотографии остались от той поры. На теннисном корте он стоит с девушкой из Люксембурга по имени Дениз, в руках у них ракетки, на головах бейсболки, всё как положено. Где она сейчас? Внуки её уже играют в теннис, наверное.

Сдать комнату ему удалось лишь за неделю до Нового года, когда казалось, что никакой надежды на благополучный исход дела уже не осталось. Опытная женщина из крупного агентства недвижимости подобрала-таки подходящую кандидатуру. Это оказалась полненькая девушка с Урала. Целыми днями она изготавливала поделки из бисера и продавала их на выставках народного творчества. Её почти не было видно. «Идёт дело?» – интересовался только у неё Евгений. – «Идёт», – тихо соглашалась она. Эротических ощущений девушка не вызывала, зато деньги платила исправно. Стало немного легче. Появилась надежда. Не съехала бы только она раньше времени! Тайком Евгений посматривал на девушку, гадал – что за человек поселился у него, чего ждать от новой жилички? Из глубинки приехала, даже говор у неё не московский! Но время шло, и становилось понятно, что особых забот новая жиличка не вызывает, она прижилась у него. Остались ещё скромные девушки на Урале!

Как-то утром за пару дней до Нового года Евгений, размявшись в парке на утоптанном в снегу пятачке, подошёл по сугробу к густой елке и, убедившись, что никто за ним не наблюдает, отломил две большие ветки, одну для себя, другую для дочери. Ветки он тут же спрятал за пазуху основательно потёртой чёрной куртки, и всю обратную дорогу большие иголки больно кололи тело. Ничего, иглоукалывание входит в программу оздоровления, – подбадривал он себя.

Бог с ней, с ёлкой, купить бы дочери мандаринов! – вздыхал Евгений. 
Перебирая возможные варианты, он вспомнил про старого техникумовского приятеля. Вечером того же дня набрал знакомый номер. Старательно подбирая слова и называя приятеля не Саша, как раньше, а Александр, Евгений поинтересовался последними новостями: как сам, как жена? – «Называй меня Саша!» – перебил тот дружелюбно. Тогда Евгений перешёл к главному вопросу: «Ты не одолжишь мне пару тысяч – Новый год встретить?» – «Отчего не одолжить, одолжу!» – согласился Саша и попросил перезвонить ему завтра. Вечером следующего дня Евгений набрал номер приятеля, но ему никто не ответил…

Но, как выяснилось, волновался он напрасно. Поздно вечером раздался звонок мобильного телефона. Звонил Саша. «Ты извини, что я не дождался тебя! – услышал Евгений его взволнованный голос. – Рано освободился, и мы поехали на дачу, только сейчас доехали», – доложился приятель, как показалось Евгению, не без гордости. «Да не бери ты в голову!» – ответил Евгений, радуясь, что старый приятель объявился, не забыл про него. – «Хочешь, я переведу тебе деньги на карту?» Такого подарка Евгений не ожидал. Дорого яичко к христову празднику! Деньги ему перевели буквально через пять минут. Ура! Мандарины теперь дочке гарантированы! В последний день уходящего года он накупил продукты к праздничному столу и даже частично расплатился за стоянку. 

Новый год он встретил в гордом одиночестве. Дочь ушла к матери, а девушка, снимавшая у него комнату, рано легла спать. Это был первый Новый год, который он встречал без настоящей большой ёлки.

Праздник закончился. Впереди ждали рабочие будни. Сдача комнаты позволила несколько улучшить рацион, на столе появились давно забытые продукты – масло, сыр, молоко, но о достатке оставалось пока только мечтать.

А что, если я обращусь за содействием к официальному лицу высокого ранга? – спрашивал Евгений себя. Терять-то мне нечего! Он открыл сайт серьёзного министерства и посмотрел на форму обращения. Так-так! Всё понятно! Наскоро составив обращение от имени писателя, офицера запаса, готового ещё послужить Родине, Евгений после недолгого колебания отправил письмо по электронной почте.

Было в его практике уже такое, было. Много лет назад он, начав заниматься литературным трудом, по инерции продолжал искать работу. И тогда к важным людям обратился за содействием. В результате у него появился очень старательный ученик по венгерскому языку. Уважительно они относились друг к другу, да тот и не скрывал своей принадлежности. Капитаном милиции, по его словам, работал раньше. Занимался бывший капитан хотя и усердно, но до предела своих возможностей. Ужас отражался на его лице, когда Евгений начинал разбирать сложные правила. Непростое это дело учить венгерский язык, не всякий капитан справится.

Не ожидая скорого ответа, Евгений нагрузился старыми книгами и отправился к знакомой продавщице на книжный развал – торговаться. Кое-что у него взяли, но предупредили, чтобы такое старьё он больше не приносил, своего добра, мол,  хватает. Подумаешь, и без вас управлюсь! – размышлял по дороге к дому офицер запаса, хрустя ботинками по свежему снегу и играя в кармане вырученной мелочью. На хлеб в очередной раз хватило! 

Минула неделя-другая. Почему они молчат? – озадачился Евгений. Реакция должна последовать обязательно, только вот какая? Тут воображение разыгралось. На сборы его, на сборы! Там окажем содействие! Или другой ответ пришлют – мы бы рады заняться тобой, да руки до тебя не доходят, повезло тебе, старший лейтенант запаса... Живи пока. Ха-ха!

После Нового года установились сильные холода. Снег валил без перерыва, заметая московские улицы, чистить которые, похоже, никто не торопился. Нагрузившись не нужным ему в хозяйстве чайным сервизом, Евгений отправился в недавно разведанный комиссионный магазин. Миловидная армянка охотно приняла у него сервиз и даже выставила его за вполне приличную цену. К чайному сервизу со временем добавились фужеры и картина «Парусник», но ничего так и не продалось.

Наконец многочисленные объявления в интернете о преподавании венгерского языка принесли плоды. У Евгения появился ученик. Радость-то какая! Это был молодой интеллигентный мужчина двадцати пяти лет, грамотный и деловой. Занимались они регулярно, только радуйся, но что-то настораживало бывалого репетитора. Слишком уж уверенно парень осваивал сложную программу, играючи даже. Ученик запоминал сложные правила с первого раза и повторял их за учителем почти без ошибки. Такого в десятилетней практике преподавания ещё не встречалось. Иногда в его ответах проскальзывали такие детали, знать которые он ещё не мог, не должен был знать. «А не это ли своеобразный ответ на моё обращение в серьёзное ведомство?»

Вскоре появился ещё один грамотный ученик, который, впрочем, исчез после пяти занятий, потом ещё один. И тоже вопросы задавал разные. И тоже исчез. У Евгения сложилось впечатление, что к нему присматриваются. Зачем только? Да смотрите, я весь на виду! А ещё отметил про себя: хорошо, что такие ученики появляются. Ко многому обязывает. Он стал лучше готовиться к занятиям, чтобы не ударить в грязь лицом.

«Как хорошо, что освоил в своё время венгерский язык, какой я молодец!» – нахваливал Евгений себя.  Он стал отъедаться, округлился даже немного, а ещё починил старую машину, стал чаще закупать сладости для дочери и почти расплатился с долгами. Остался, правда, должен двести рублей дежурному электрику, да тот перестал появляться во дворе, а бегать за ним должник не собирался.

Ранняя весна выдалась в том году. Мартовское солнце припекало так ласково, что отвыкшие от бесцельных прогулок москвичи толпами высыпали на улицы. Помимо весеннего настроения отчётливо стал ощущаться и ветер перемен. Назревали непонятные пока события, и признаки ожидания этого чувствовались повсеместно. 

В один из дней Евгений направился в магазин и в лифте столкнулся с соседом по подъезду. «Вы не слышали последние новости? – поинтересовался тот. А то живу без телевизора». – «Ну, Вы не один такой! – усмехнулся Евгений. – Какие новости? Воевать готовьтесь, на войну нас скоро отправят!» – «Пойдёт кто воевать-то?» – засомневался сосед. – «Пойдём! – успокоил его Евгений. – Как только расстреляют пару человек перед строем за отказ выполнять приказы, так и пойдём, как миленькие! Кстати, сирены оповещения уже включали несколько раз. Не слышали?»   

А весна набирала силу! В один из тихих вечеров Евгений вышел прогуляться. Солнце уже садилось, машин катилось немного и вокруг казалось тихо и спокойно. Но что-то насторожило Евгения. Подняв голову, он посмотрел на небо. Небо над Москвой было испещрено следами от реактивных самолетов. Зачастили что-то в последнее время учения! Эх, неужели придётся снова в строй встать!

Евгений возобновил привычные посиделки у старого пруда недалеко от дома. Хорошо сиделось у воды на тёплом камне. В мыслях он стал возвращаться к недавнему прошлому, пытался понять, где допустил ошибку. Сколько людей он уволил без их согласия, руководствуясь лишь сиюминутными соображениями. Вот оно и аукнулось! Сам побывал в их шкуре! «Нельзя мне теперь ошибаться, нельзя! – твердил он время от времени. – Лимит ошибок исчерпан! Сколько трудностей преодолел, заслуги, несомненно, есть! Несу, так сказать, слово в массы! А слово за собой полки ведёт!»

Старательный ученик легко проглотил первый том сложного учебника и уехал в Венгрию развивать цветочный бизнес. Пауза, так пауза! Довольный Евгений стал целые дни проводить на городских пляжах у воды, подбадривая себя тем, что приобретает загар не хуже, чем у моря. И работать не забывал, не без этого, ручку и листочки с собой прихватывал.

В один из погожих дней, возвращаясь с Борисовских прудов, он увидел у шлагбаума двух мирно беседующих и знакомого водителя «газели». Остановив машину, вышел к ним. Мужчины оживились.

– Где был, чем занимался? – поинтересовался здоровенный охранник, расплывшись в широкой улыбке.

– На Борисовских прудах загорал…

– Наверное, женщину там себе нашёл, вот и ездит к ней, как на работу.

– Да где там! – оживился Евгений. – Лежу я спокойно, загораю. Вдруг вижу, прямо передо мной расположилась девушка, и давай вертеть спинкой туда-сюда!

– Ну? – поторопили его слушатели.

– Подошёл я к ней познакомиться, а она и говорит: что Вы хотите? Представляете, какая наглость! Да ничего я не хочу! – Дружный хохот послужил ему ответом. – А ну её к лешему! Жаль, денег нет! Деньжатами бы пошуршал, так налетели бы девки, как мухи на варенье! 

– Так ты садись к нам на вахту, и деньги появятся, и писать будешь помаленьку! – предложил здоровенный охранник, кивнув на будку у шлагбаума.

– Да нет, спасибо! – отказался Евгений. – Тут уж что-нибудь одно – или писателем, или охранником. Голова не тем занята будет. Тут свобода нужна полная! Столько лет зарабатывал себе имя, что продаваться сейчас по дешёвке нет резона!

– И давно ты писательством занимаешься? – поинтересовался другой охранник, худощавый.

– Да больше десяти лет уже, – ответил Евгений и, видя, что собеседники ждут пояснения, без особого энтузиазма продолжил. – После института распределили на керамический завод и почти сразу назначили начальником крупного цеха, двести человек оказалось в подчинении. В партию приняли на заводе. Потом начался бардак в стране, начальников выбирать стали – помнишь? – кивнул он своему сверстнику, водителю «газели». – Много тогда директоров слетело! Но я ушёл вовремя, поступил в аспирантуру, защитился. А в начале девяностых ушёл в бизнес, стал брату богатенькому помогать, тому почти сразу потребовалось силовое прикрытие, вот и стал директором охранного предприятия, оружие получил одним из первых. Десять лет волыну за поясом таскал!   

– Ну а почему на отсутствие денег жалуешься?

– Не жалуюсь, тогда были. Сладко жил в то время, в Венгрию катался постоянно, вот уж где душу отвёл с женщинами! Мадьярки такие понятливые оказались, да и цыганки тоже!

Тут слушатели оживились, но прерывать рассказчика не стали.

– Фирму свою продал, потом три года исполнительным директором работал на хозяина. В тюрьму почти не сел тогда. Как начали навешивать на меня статью за экономические преступления, вот такую папку собрали! Что было, то было! Быльём всё поросло. Хорошо, что знакомые ребята из органов порекомендовали сильного адвоката, прокурора бывшего, генерала. Тот быстро направил дело в нужное русло, потому и вышел сухим из воды. Всё! – решил тогда. Хватит работать на дядю. Две тысячи четвёртый год стоял на дворе! Вот и пишу с тех пор, с обществом диалог налаживаю. 

– Накипело, значит, есть что сказать! – усмехнулся худощавый.

Ему стали докучать сомнительными предложениями по телефону по поводу устного и письменного перевода с венгерского языка. Евгений вежливо отказывался, объяснял даже, что репетиторство и переводы это не одно и то же. Не понимали его. Ну, хотя бы десять страниц переведите! – настаивали собеседники. Звонки следовали один за другим, звучали и женские и мужские голоса. Терпение его лопнуло. Отстаньте от меня, – невежливо ответил большой знаток венгерского языка. А чардаш вам сплясать не надо? После такого ответа от него отстали.

В один из солнечных дней, зайдя в Коломенское, Евгений решил изменить привычный маршрут и не стал спускаться к реке, а повернул направо, в сады. В этой части парка он ещё не был. Кругом росли плодовые деревья – вишни, яблони, груши и сливы. Вишни висели сочными гроздьями, и немногочисленные граждане старательно собирали урожай, нещадно обдирая ветки. Вскоре он вышел на обширный луг и с удовольствием шёл по нему, топча сочную траву босыми ногами. Рубашку и обувь он скинул ещё при входе и тащил их в сумке. Посередине луга, образуя четырёхугольник, росли четыре высоких пирамидальных тополя, и Евгений без колебания направился к ним и встал внутри так, что до каждого дерева оставалось примерно равное расстояние. Убедившись, что никого нет вокруг, он вскинул руки и воскликнул, обращаясь к небесам: «Эх, Русь-матушка, помогай своему верному сыну!»

Великая сила родной природы! Не прошло и четырёх часов, как на том же самом месте, под тополями, он держал на руках красивую девушку двадцати двух лет. Бывает такое? Познакомились они тут же, в Коломенском. Девушка оказалась из Пскова и уезжала через два часа, но погулять они успели. На руки он подхватил её и покружил немного, как раз под тополями. Впервые за долгое время почувствовал тогда, что держит на руках молодую женщину. Забытые ощущения!

Ещё один небольшой эпизод в Коломенском, где Евгений прогуливался, подставляя солнечным лучам оголённые плечи. Шёл он себе по набережной, как вдруг бог весть откуда появился раздетый до пояса пузатый мужчина с камерой в руках. Он шёл позади Евгения буквально в трёх шагах и снимал на камеру противоположный берег, старательно так снимал, через Евгения, хотя были они вдвоём на набережной, и отстать на десять шагов ему ничего не стоило. Поначалу Евгений даже хотел обратиться к нему по наивности, мол, и меня снимите! Как вдруг ясно осознал, что его-то как раз и снимают, тщательно, со всех сторон. Зачем? Возьмутся за меня скоро! – подумал он равнодушно. 

На следующий день, на том же самом месте, словно из-под земли появилась девушка и тоже шла следом, посматривая на Евгения. Останавливаться для знакомства он не стал – сама подойдёт, если на то пошло! Вечером он проанализировал ситуацию. Да гуляла она просто, появилась внезапно, вот и удивился! Мнительный я стал что-то! Да и кому я нужен! Случись со мной что, одна только дочь и всплакнёт. Да Татьяна выпьет ещё рюмочку за упокой души грешника, и Сашу своего заставит. И всё! Лена, так та только рада будет, поскольку квартира освободится. Поганый мальчик Ромка так запрыгает от радости, и бабка его сволочная растянет рот до ушей.

После того, как Евгений разложил всё по полочкам, наступило успокоение. Тихим вечером он направился к машине, стоящей у дома, открыл дверцу уже, как вдруг увидел знакомого электрика, того, которому должен был с незапамятных времен двести рублей. Евгений шагнул ему навстречу, запуская руку в карман за купюрами, протянул электрику деньги – бери!

– Что ты, я и забыл про них уже! – стал отказываться тот для порядка.

– Бери-бери, – повторил Евгений и сунул деньги ему в руку.

Тот расплылся в широкой улыбке. Чему тут радоваться? Двести рублей всего! Доволен, наверное, тем, что не забыли про него, сумма не так важна, тут принцип важен! 

– Как ты? – поинтересовался электрик.

– Нормально! Вот возвращаю долги потихоньку! – усмехнулся Евгений, садясь в машину. Он с первого раза завёл свою Волгу и выехал на дорогу.   

На стоянке его поджидал знакомый водитель «газели».

– Слушай, я посмотрел твои тексты в интернете, очень остро ты пишешь!

– Критический реализм называется, – подтвердил писатель, недоумевая – с чего это он вдруг.

– К тебе, наверное, интерес проявляют спецслужбы? – неожиданно предположил водитель.

– Наверное, – пожал плечами Евгений.

В это время из машины, стоящей неподалёку, вышел крупный мужчина и принялся прохаживаться, разминая ноги.

Где-то он его уже видел. Больно уж характерный типаж! 

– Вот я и говорю, – перебил Евгений водителя. Поговорили бы со мной по человечески, поинтересовались бы – как, мол, живёте? Глядишь, диалог и наладился бы.

Теперь писатель точно знал, что ему следует донести до собеседника. Он бросил равнодушный взгляд на крупного мужчину и продолжил уверенно:

– Квартиру бы предложили на юге. Я бы не отказался! По горам бы ходил там, с ружьишком конечно, – произнёс он мечтательно. От пистолета наградного не отказался бы тоже, ПМ нет ГШ лучше. Заслужил ведь! Старший лейтенант запаса! Ну, и деньгами, конечно, порадовали бы, миллионов пять для начала!

При последних словах он посмотрел на собеседника.

Со стоянки Евгений возвращался медленно, хотелось подумать о многом! Лето уже на исходе! Как много жёлтой листвы под ногами, осень, похоже, будет ранняя!

Да, нелегко пришлось, жизнь скрутила его в бараний рог, но пока удалось выстоять и остаться самим собой. Жаль только, что без потерь не обошлось! Зато удалось достичь поставленной когда-то цели – слово писателя услышано. Что же дальше? Пора чистить и город, и страну от въевшейся грязи, а главное – очищать души людей! И скромничать тут нечего. Или мы, или они. Успеет ли? Увидит ли лучшую жизнь?

Он уже подходил к дому, когда увидел, как около его подъезда остановилась та самая машина.

      
12 августа 2015 года