Никита Васильев. «Без сожаления»: мнение эксперта о состоянии казанской современной поэзии

Теперешнее состояние казанской поэзии на русском языке вызывает тревогу у большинства причастных к ней. Правда, число полностью замолчавших поэтов невелико, но многие авторы предпочли уехать из Казани — как правило, по внелитературным причинам. Основной проблемой, впрочем, является не эта объяснимая миграция, а длящееся уже несколько лет отсутствие заслуживающих внимания новых имен.

Чтобы понять, можно ли изменить столь печальное положение дел, необходимо проанализировать его причины. Одни из них связаны с особенностями функционирования конкретного литературного сообщества, другие — с общероссийскими и даже общемировыми тенденциями.

Прежняя ситуация на сегодняшний ностальгический взгляд может показаться идиллической, но ее развитие логично привело к нынешнему кризису. В 2000-е годы существовавшие в Казани литературные группы организовывали достаточное для поддержания среды количество событий. Удавалось и удерживать интерес публики, и привлекать внимание начинающих авторов, которые могли узнать о местном литературном процессе и включиться в него. Но возникавшие объединения и проекты изначально не претендовали на превращение в институции. После решения конкретных задач или потери интереса со стороны участников они прекращали свое существование. Это отличало их от обычных для Казани ЛитО, которые могли существовать в анабиозе едва ли не десятилетиями. Но преимущество обернулось недостатком, как только у литературтрегеров накопилась усталость. Насколько можно судить сейчас, из различных начинаний институционализироваться удалось только созданным уже в начале 2010-х Лилией Газизовой Хлебниковскому фестивалю «Ладомир» и Фестивалю неэвклидовой поэзии имени Лобачевского. Однако двум событиям в год не под силу обеспечить сохранение поэтической среды.

Почти одновременно на интенсивность поэтической жизни Казани негативно повлияли сразу несколько факторов. К утомлению организаторов мероприятий прибавилось сокращение числа площадок для выступлений (ощутимым ударом было закрытие на время ремонта музея Горького). Интересы некоторых авторов сместились к иным видам деятельности: показателен пример Олеси Балтусовой, ставшей в 2011 году помощником Президента Татарстана. При этом отказ от письма как такового происходил далеко не всегда, но включенность в литпроцесс неизбежно падала. Кроме того, гиперурбанизация добралась до Казани, и авторы начали перебираться в столицы: в Москву переехали Алена Каримова и Алиса Розанова, в Петербург — Алина Евлюхина и Анна Нева (также позже уехавшая в Москву). В Набережные Челны вернулась Айгель Гайсина — до возникновения добившейся сейчас всероссийской известности группы «Аигел» было еще далеко.

Истончения среды можно было бы избежать, будь локальное литературное пространство организовано иначе. Но, несмотря на наличие известных за пределами Казани фигур, таких как Анна Русс, Денис Осокин или Алексей Остудин, в целом оно оказалось недостаточно вписано в общероссийский контекст. А заранее укрепить среду за счет развития литературной периодики и налаживания связей с университетом казанские авторы не смогли.

Из числа изданий, так или иначе взаимодействовавших с местной поэзией, ни «Идель», ни «Казань» не были собственно литературными журналами, а сугубо литературный «Казанский альманах» руководствовался слишком инерционными пристрастиями. Инициированные же самими представителями поэтической среды в начале 2000-х журнал «Квадратное колесо» и газета «Литературный бульвар» просуществовали всего несколько лет.

Не было в Казани и взаимодействия с академией. Не чуждые поэзии преподаватели Казанского университета (к примеру, Артем Скворцов) избегали и избегают слишком тесного, на их взгляд, вовлечения в локальный литпроцесс. Между тем, чтобы оценить значение связей с университетом в современной российской ситуации, достаточно посмотреть на историю успеха регионального поэтического проекта «Нижегородская волна»1.

Несмотря на все удары судьбы, зияние было недолгим. Вскоре вновь начали появляться литературтрегеры (например, Эдуард Учаров). Возродились старые литературные площадки и появились новые — литературное кафе «Калитка» в Центральной библиотеке на улице Вишневского и, в какой-то мере, Центр современной культуры «Смена». Часть замолчавших было авторов возвратилась к письму. Но эон сменился: произошло, если воспользоваться геологической метафорой, сглаживание рельефа. Меньше стало и авторов, и текстов, и событий, и читателей — заменить выбывших оказалось некому.

Куда же делись те поэты и реципиенты, что не были рекрутированы в казанскую поэтическую среду из-за ее слабости? На их участи сказались далеко не только локальные, но и глобальные тренды. На последних следует остановиться подробнее, потому что они будут действовать еще достаточно продолжительное время.

Здесь следует сказать, что действующие в современной культуре механизмы вовлечения представителей младшего поколения в контекст национальной литературы не могут быть сведены к прямой передаче традиции представителями старшего. Однако вероятные альтернативные варианты в Казани не успели стать достаточно убедительными. В результате влияние новой сетевой поэзии, предполагающей игнорирование литературного канона2, здесь оказалось сильнее, чем во многих других городах, где с самовоспроизводством поэтической среды дела обстояли лучше. Неудивительно, что нашлись не только поклонники заезжих творцов, но и местные авторы, надеявшиеся добиться популярности за счет трансляции наиболее тривиальной части повседневного опыта публики. К сожалению, культурная невменяемость делает их потерянными для осмысленной литературной работы.

Помимо упомянутого выше субкультурного феномена оттоку читателей поспособствовало усложнение структуры культурного пространства Казани (как и России в целом) за последние десять и даже пять лет. В результате литературным событиям приходится конкурировать за внимание посетителей с умножившимся числом иных мероприятий. Кроме того, выросла и плотность информационного потока, предлагающего потребителям все более разнообразные варианты интертеймента. Да и сам формат поэтического вечера требует переосмысления в связи с накопившейся за 1990-е и 2000-е усталостью от подобного способа представления поэзии3.

Но развитие иных искусств и наук отвлекает не только читающих, но и пишущих. В современных условиях переход в, если использовать терминологию формалистов, параллельные ряды часто не требует слишком больших затрат. К тому же решаемые культурным деятелем задачи могут потребовать смены поля приложения усилий. Решение Айрата Бик-Булатова сконцентрироваться на журналистике и ее истории или превращение Андрея Абросимова в завзятого театрала не вызывают никакого удивления. Но это изменение предпочтений заставляет усомниться в эффективности попыток популяризировать поэзию с помощью смежных искусств, прежде всего — театра. Оба поставленных в 2018 году по стихам казанских авторов спектакля (первый был представлен зимой в Творческой лаборатории «Угол», второй — весной в рамках театральной лаборатории «Город АРТ-подготовка») продемонстрировали бережное обращение с материалом и в этом аспекте не могут вызвать никаких нареканий. Однако польза от подобных постановок для популяризации поэзии остается под вопросом.

Если же говорить о рисках не реальных, а потенциальных, то дополнительно усложнить ситуацию могут изменения на собственно поэтическом поле. С конца 1980-х годов актуальная русская поэзия представляла собой собрание разнообразных поэтических практик, но последствия вызванного исчезновением советской власти оживления всех искусственно приторможенных ею литературных традиций не могут сказываться вечно. Постакмеизм кажется еще не исчерпавшим свои возможности до конца, но его притягательность для молодых авторов уменьшилась. Близятся к перемещению в архив и некоторые более молодые поэтические системы.

Этот процесс двояко угрожает провинциальному, в том числе и казанскому, начинающему автору. Во-первых, растет шанс подключения к омертвевшей традиции, что ведет, по ядовитому замечанию Леонида Костюкова, к написанию «культурно бессмысленных стихотворений»4. Во-вторых, увеличивается вероятность не увидеть смысла в самой поэзии, разочароваться в ней и обратиться к иным занятиям. Уже сейчас сложившаяся в столице Татарстана поэтическая среда может вызвать отторжение у начинающего автора (как это произошло с Динарой Расулевой5).

В результате может получиться так, что в Казани не перестанут появляться новые поэты и новые читатели поэзии. Однако они могут предпочесть местному контексту детерриториализацию.

Собственно, частичная детерриториализация происходит уже сейчас. Для Анны Русс поэтический диалог с Федором Сваровским, а для Алексея Остудина — с Александром Кабановым важнее взаимодействия с казанскими литераторами, хотя последнее и представляет для них определенную ценность. Вероятные же авторы будущего могут потерять к нему интерес. Тогда разговор о казанской поэзии на время лишится смысла, даже если локус будет по-прежнему влиять на тексты, создаваемые пребывающими в нем поэтами.

Не исключено, что именно такой исход наиболее вероятен. Его реальность подтверждает пример живущего в Альметьевске Виктора Боммельштейна. Этот поэт и прозаик не принимает никакого участия в литературной жизни Татарстана, потому что это ему попросту не нужно. Такое поведение — следствие избранным им достаточно радикальной стратегии, но со временем привлекательность подобной атопичности будет возрастать.

Сами по себе все недавние неудачи и мешающие тенденции не обессмысливают априори усилия по реорганизации литературной среды, но делают результат не гарантированным. Кто бы мог подумать об этом еще десятилетие назад (хотя думать об этом следовало как раз тогда)? Впрочем, по слову Проповедующего в собрании, следует «отпускать хлеб свой по водам» (Еккл. 11:1), даже если впоследствии найти его не удастся.

СНОСКИ:

1 См. Юлдашев Л. «Современная поэзия должна совпасть с местом». Как устроен феномен «Нижегородской волны». — «Заповедник», 05.05.2017 <https://zapovednik.space/material/sovremennaya-poezya-dolzhna-sovpast-s-mestom>. 2 См. Вежлян Е. (Воробьева). Современная поэзия и «проблема» ее нечтения: опыт реконцептуализации. — «Новое литературное обозрение», 2017, № 143 <http://www.nlobooks.ru/node/8254>. 3 См. «Атлантида». Передачу вела Елена Фанайлова. — «Радио Свобода», 20.08.2017 <https://www.svoboda.org/a/28684499.html>. 4 Костюков Л. Провинциализм как внутричерепное явление. — «Арион», 2009, № 4 <http://magazines.russ.ru/arion/2009/4/ko18.html>. 5 Поэтесса Динара Расулева: «Мне хочется показать, что быть женщиной — не стыдно». Беседовал Радиф Кашапов. — «Инде», 29.05.2018 <http://inde.io/article/13011-poetessa-dinara-rasuleva-mne-hochetsya-pokazat-chto-byt-zhenschinoy-ne-stydno>.

фото Зулейхи Камаловой