Нури Бурнаш. Из «Чагынского словаря»

Как известно, в Чагыне постоянно что-то делят. Славу и наследство, имущество и доходы. А в конце прошлого века в городе делили асфальт. Под этой загадочной формулировкой скрывалась пульсирующая война хулиганских группировок за расширение сферы влияния. На практике это означало, что в городе можно было получить промеж ушей везде и в любое время суток. Такие мини-государства, как Грязь, Перваки, Космос, Жилка, в разные периоды своей богатой трупами истории, возвышались и приходили в упадок, объявляли войну и заключали стратегические союзы. У них была собственная армия и иерархия, казна и мифология. Правили этими образованиями «старшаки» – теперь те из них, кто уцелел, рулят бизнесом, идут в депутаты и даже возглавляют высшие учебные заведения. Внизу этой лестницы располагались рядовые – гопники, мотальщики, пацаны. Одинаково одетые, бритые подростки всю свою короткую, не особо сознательную жизнь «стремались козлов» и за кого-то «вписывались», ненавидели ментов и «прижимали волосатых». Потом они умирали. Либо героически  и бессмысленно – в бою со смертельными врагами из соседнего двора, либо тихо и мирно, в тёплом подъезде с целлофановым пакетом на голове. Кто-то успевал «присесть на пару лет» или даже «соскочить», чтобы потом в пьяном одиночестве бить  татуированным кулаком по столу и повторять, как молитву, клички ушедших товарищей. 

            До сих пор вспоминаю, как стадо приматов с монтажками, несясь на очередную сечу, поглотило меня – и я вынужден был бежать вместе с ним, просто, чтобы не быть затоптанным. Помню как холодный, липкий страх, дойдя до своей высшей точки, уступил место идиотской эйфории от причастности какому-то опасному, но безусловно великому общему делу. Через минуту я сам был готов крушить и уничтожать, рвать зубами и втаптывать в пыль. Наваждение закончилась внезапно. Видимо, толпа, словно горная река, выбросила меня на берег на очередном повороте. Поток понёсся дальше – навстречу упоению битвы, пене гнева и пламени страсти. И – строгим рядам чёрных гранитных камней на городских некрополях. На камнях изображены серьёзные сосредоточенные ребята, погибшие в мирное время. А кто весь этот ужас назвал Феноменом – до сих пор не знаю.