Павел Георгиев. Клоны Александра

рассказ (в сокращении)

– Ну, вот и всё! – молодой светловолосый человек с бокалом в руке устало откинулся на спинку кресла. – Теперь продюсеры могут утереться. А сколько было шума и возни! Я подведу, не смогу, не сделаю… Да, я играл самого себя. Все сцены без дублёров! Пять переломов и сотрясение. Но я же сделал!

Он устало махнул рукой и выпил содержимое бокала.

– Ну что, Гефестион, – он подмигнул зелёным глазом крепкому брюнету, также изрядно выпившему, – чем будем заниматься дальше?

Брюнет икнул и с трудом проговорил:

– Будем предаваться излишествам, уже можно. Тебя ждёт новый проект, ещё более крутой: «Александр идёт на Вавилон».

– Ха! Вот им! – блондин показал неприличный жест и швырнул бокал об стену. – Пусть не надеются, я не буду участвовать в этой комедии.

– А как же слава, деньги? – покачиваясь, спросил брюнет.

– Да это комедия, понимаешь? Комедия! А я герой. Я Александр Великий. А что они хотят сделать из него и меня?

– Да, но какие бабки за это обещают.

– Он великий герой! – блондин угрожающе сжал кулаки, пытаясь встать. – Правда, какой я великий… – он обмяк и опустился в кресло. – С другой стороны, чёрта с два сейчас завоюешь мир. Во времена Александра он был ещё не изведан. Никто не знал, что там дальше, за горизонтом. Можно было зайти в соседнюю комнату и занять её. А теперь каждый угол этого мегаполидома забит супермаркетом или «Перекусом натощак». Да и на кой он нужен, этот мир.  И бабки лежат не в казне Дария. 

– Вот именно, – оживился брюнет. – Он завоёвывал его по-своему, а ты по-своему. Блокбастер «Александр. Последний удар». В главной роли сам Александр Македонский! А? – брюнет весело замахал руками.

– Небольшая поправка, – усмехнулся блондин, – в главной роли не Александр Македонский, а его клон. – Клон, клон! – заорал блондин и стал наступать на брюнета.

Тот отшатнулся, упал на столик с бутылками и закуской, повалил всё на пол, оказавшись в луже алкоголя, бутылочных осколков, плавающих лимонных кружочков и разбросанных яблок.

– А-а-а, – блондин залился смехом, схватил яблоко и метнул в голову брюнета. Тот успел увернуться, и яблоко, ударившись о стену, разлетелось на мелкие кусочки.

– Нет, сейчас ты был похож не на Гефестиона, а скорее, на идиота Клита, поэтому я и убил тебя!

Блондин продолжал смеяться и швырял в брюнета мокрой закуской.

– Но я ведь не давал повода, – увёртываясь, лепетал брюнет.

– Нет, ты специально хотел задеть меня этой главной ролью. Ты хотел сказать, что в главной роли не он, а его клон.

– Нет, нет, – замахал руками брюнет, даже намёка не было.

– Да плевать я хотел, что я его клон…

Блондин грустно усмехнулся и посмотрел на бледного худого старика, сидящего в кресле:

– Ты для меня был Филиппом или Аристотелем.

– Скорее, Аристотелем. Хотя ни того, ни другого Александр особо не любил, – улыбнулся старый профессор.

– Не знаю, – блондин пожал плечами. – Больше всех Александр любил Гефестиона. Нет, Буцефала… А может, их обоих.

 – Что ж, тебе лучше знать. Ведь он это ты… Но я не об этом.  Я позвал тебя, потому что я умираю. Да, я был тебе вроде отца и, когда была открыта гробница Александра, настоял на эксперименте, чтобы клонировать его. Но я не сказал тебе ещё кое-что. Тогда было сделано два клона. Другого Александра решено было отправить не в лабораторию под присмотр спецов, как тебя, а в простую бедную семью. За ним наблюдали, но не опекали.

– У меня есть тайный соперник в моём же лице, – блондин усмехнулся. – Но я заинтригован.

– Так вот, – профессор откашлялся, – он был трудным подростком. Хотел быть всегда первым, самым лучшим. Его самолюбие не знало границ, а чем он мог выделиться? Связался с плохой компанией. Совершил несколько дерзких преступлений. А потом стал бродягой. Да ты, может быть, и сам его не раз видел. Он обычно сидит под Броленским мостом.

– Броленским мостом? Это ему я подавал столько раз, когда совершал по утрам пробежки? Этот страшный бродяга под мостом? Светло-рыжий, как и я, но меня-то осветляют, чтоб я был смазливее.  А этот … С задубелым лицом и старше меня лет на двадцать, ведь он не делает пластику каждые полгода. Непременно отпускающий грубую шутку по какому-нибудь поводу, когда я встречаю его. С табличкой, на которой идентификационный код, как у каждого нищего, чтоб могли перечислить деньги… Так вот оно что… Значит, брат…  

Блондин задумался.

– Я его вытащу. Прямо сейчас сброшу ему пару сотен, а завтра пойду под мост. Но почему ты не говорил раньше?

– Пойми, Александр, я не мог этого сделать, – профессор развёл руками. – Этот проект финансировал один богатый чудак. Он диктовал свои условия. И только сейчас, когда я смертельно болен, он разрешил мне сказать тебе это.

– Что ж, я благодарен тебе за всё, – Александр положил руку на плечо профессора. – Во всяком случае, я не могу пожаловаться на судьбу. Я – самый знаменитый актёр, сыгравший в самом знаменитом фильме самого великого человека в мире. Да, это был великий бизнес-проект… Что я могу для тебя сделать?

– Я уйду в ближайшие дни. Решил сделать эвтаназию. Хотел ещё кое-что тебе сказать. Будь осторожен с продюсерами. Ты, я слышал, хочешь выйти из проекта. Они могут не простить тебе этого.

– Спасибо за предостережение, я никого не боюсь. Меня тревожит другое. После этого блокбастера, где я повторяю путь великого македонца, честно говоря, не знаю, чем буду заниматься дальше…     

– Вот и тот также говорил, когда победил Дария. Нет, Александр, тебе нужен новый проект. Иначе ты превратишься в бродягу. Подумай об этом…

Гефестион, он же брюнет и единственный друг Александра, стоял перед корреспондентом «Urgent news». 

– Официальная версия – передозировка. – брюнет нервно затянулся сигарой. – Но я не верю. Они убрали его. Просто убрали, потому что он вышел из проекта. Всё повторилось. И тому было столько же. Ровно тридцать три. Хотя, – брюнет задумчиво посмотрел вдаль, – последнее время он был не в себе. Всё искал какого-то бродягу. Пил без меры…