Владимир Гаранин. Рассказы

«ШПИОН» НА ЛЮБОВНОМ ФРОНТЕ
 

У каждого человека есть такие воспоминания, которые не тускнеют с годами, не выветриваются никакими жизненными бурями. Мой добрый знакомый Александр Петрович любит вспоминать один яркий эпизод юности.

Сразу же после Великой Отечественной войны в 1946 году направили его работать токарем на Магнитогорском металлургическом комбинате, укреплять военную мощь родной страны. В это время там приспосабливали японские электровозы к российским техническим реалиям. Приходилось вытачивать детали с точностью до микрона. Следили за этим ювелирным процессом в том числе специалисты из страны восходящего солнца. Среди них были очень даже симпатичные девушки-инженерши.

Однажды одна за то, что Александр филигранно выточил сложную деталь, чмокнула мастера в щёку. Договорились о свидании. Страсть была взаимной, станочник даже подумывал на раскосенькой инженерше жениться. Но жизненные пути-дороги развели их в разные стороны.

Через несколько лет об этой его встрече-любви напомнили вездесущие блюстители из службы госбезопасности. Вызвали в спецотдел, а потом на несколько суток посадили в камеру предварительного заключения. На допросах допытывались: шпионские связи налаживал с японкой? А специалист-станочник, смущаясь, честно признался: «Целовались до красноты губ!» Дескать, связь-то была любовной, мыслей не было никаких о подрывной деятельности – лишь о предмете воздыханий. Начальник слушал-слушал эти искренние оправдания погрустневшего молодого человека, да как расхохочется: «Я бы на твоем месте точно так же поступил!» Аж слёзы выступили от смеха.

Выпалил через пару минут, вытирая взмокшее лицо: «Верю! Свободен!» Здравый разум и юморное настроение особиста помогли избавить ухажёра от тюрьмы.
 

ПРОЩАЙТЕ, ЛАМПОЧКИ ИЛЬИЧА!
 

Ещё в постперестроечные времена один артист-иллюзионист вместе с друзьями-музыкантами отправился с концертом в отдаленный район Татарстана. Расположились в классическом сельском клубе, и вот незадача – в нём на всё про всё один выключатель: одновременно вырубает свет и в зале, и на сцене. Артист к заведующему: «Непорядок это. В зале должно быть темно, а то не так эффектно будут выглядеть некоторые концертные номера».

Завклубом растерялся: мол, что я могу поделать? Иллюзионист возьми и пошути: «Надо взять палку да разбить в зале все лампочки!»

Сказал и забыл. Через пять минут послышались какие-то странные звуки, будто в клубе начался погром. Так и есть: заведующий взял длиннющую жердь и ну от всей души дубасил ею по лампочкам Ильича! А те под натиском «вандала» осыпались на пол мелким крошевом. У артистов – глаза на лоб. А в это время уборщица уже деловито орудовала метелкой, совком, ликвидируя следы «преступления».

Зрители заходили в зал в кромешной темноте, выходили – тоже…

Лет через десять казанские артисты вновь выступали в этом же клубе. Обветшалое здание, привычный выключатель – один, а под потолком дюжина 60-ватных колбочек… Заведующий тот же самый. Посмеялись с ним по поводу того давнего «происшествия» с лампочками.

На этот раз обошлись с ними цивилизованно: поднявшись по стремянке, «гасили» их простым выкручиванием против часовой стрелки.
 

«БАННЫЙ» ДЕНЬ
 

Фронтовик Фёдор Анатольевич Егоров при встрече со мной всегда вспоминает военные будни: «Ты, милок, запоминай, что со мной было, роман потом «придумаешь». Каждый день войны можно описывать отдельно – каждый раз получится особенный рассказ». Про один такой день он тут же мне поведал.

Отступая, немцы цеплялись за каждую возвышенность, чтобы оттуда вести миномётный огонь. В один из дней они заняли карельскую деревню, расположенную на холмистом берегу реки. Враг держит оборону – «освежает» миномётным ударом наших солдат, расположившихся в низине. Командир отделения попросил Фёдора Егорова провести предварительную разведку: узнать, где у фашистов огневые точки. Молодой солдат рад стараться, приметил: вон там, на задах огородов банька стоит. Под её прикрытием выглядывать сподручнее, чем с открытой местности. Но немцы тоже не лыком шиты, догадывались, что это бревенчатое строение в первую очередь привлечёт внимание любого разведчика – баньку заминировали и были наизготовку, следили за ней острым взглядом.

И только-только наш герой приблизился к ней на полусогнутых ногах, на секунду рухнул на землю, чтоб ползком подобраться к строению – раздался страшный взрыв. Егоров вжался в землю, его лишь припорошило щепками и грязью, а брёвна разлетелись поверх и рассыпались в радиусе 30-40 метров. Такой вот получился у Егорова «банный» день.