КАЗАНСКАЯ ЖУРНАЛИСТИКА XIX ВЕКА. Борьба с пытками

Доцент КФУ Айрат Бик-Булатов хорошо знаком читателям журнала как поэт, общественный деятель, автор многих книг. В последние годы в фокусе его внимания история казанской журналистики XIX века. Предлагаем вашему вниманию отрывки из его изысканий. 

ЛУЧШАЯ ПРОВИНЦИАЛЬНАЯ ПРЕССА    РОССИИ 

Я уже и не припомню, что послужило первым толчком, отправной точкой, чтобы я занялся историей казанской журналистики. Но, впрочем, первый сюжет, на который я наткнулся, касался журналистского расследования Н.Я. Агафонова о казанских суконщиках – потомках вольных жигулёвских казаков, работавших на казанских фабриках и превращенных Елизаветой Петровной в крепостных одним росчерком своего императорского пера. Почти сто лет длилась их борьба за свободу и могла бы стать основой целого эпического фильма.

 
И вот Агафонов (когда первый раз читал, я ещё не знал, что это он, потому что материал вышел под псевдонимом «Я. Посадский») провёл блестящее расследование, поднял документы, нашёл ещё остававшихся в живых очевидцев и смог рассказать эту не очень удобную для царской власти историю, причём рассказать ее на всё страну! Достоевский откликнулся на казанский сборник «Первый шаг», где было опубликовано расследование Я. Посадского. Цензор, пропустивший этот очерк, получил за него выговор. А цензором этим был Сергей Шпилевский, профессор и журналист! В разное время он стоял у руля аж четырёх газет:

«Молва», «Справочный листок г. Казани», «Казанские губернские ведомости», «Волжско-Камское слово». 

На этом примере я увидел направленные на борьбу за правду и справедливость усилия многих журналистов, чтобы идеалы добра преобладали в обществе, причём иногда эту борьбу они могли вести и в союзе с властью. Сергей Михайлович Шпилевский был сторонником именно такого варианта, и его газета «Волжско-Камское слово» – пример такого союзничества: редактор – крупный общественный деятель, учёный, а инициатор проекта – казанский губернатор Александр Константинович Гейнс, генерал и профессиональный этнограф, друг художника Верещагина. После убийства Александра II многие либеральные газеты закрывали по всей стране, а эту, казанскую, наоборот, открыли, причем под прямое поручительство губернатора – приверженца либеральных взглядов. 

В Казани большая и славная журналистская традиция. «Камско-Волжская газета» (1872-1874), безусловно, лучшая провинциальная газета России своего времени. Несмотря на столь короткий период издания, влияние её на всю дальнейшую истории казанской прессы невозможно переоценить. Определение «лучшая российская провинциальная газета» по отношению к казанской прессе я читал не раз. Воронежский исследователь XIX века М.Ф. Де-Пуле назвал «Казанские губернские ведомости» лучшей провинциальной российской газетой 1840-х. Н.С. Лесков в своей статье 1869 года лучшей провинциальной газетой считает «Казанский биржевой листок». А если обратиться к еще более ранней истории: единственная провинциальная газета в кампанию 1812 года (Отечественная  война) – наши «Казанские известия». 

Я увидел, сколь много блестящих и разных страниц было в истории казанской журналистики, и тем больше росло моё недоумение, когда я понял: в Казани существуют исследования по отдельным газетам или журналам XIX века, но нет ни одного труда или учебника, рассказывающего историю нашей прессы за 100 лет. 

Фактически весь блестящий XIX век в истории казанской журналистики оказался вовсе неизвестен, а ведь к журналистике XIX века в Казани имели отношение виднейшие представители местной интеллигенции, знаменитые профессора, врачи, экономисты, юристы, и она, действительно, была одной из лучших в провинциальной России. Я много езжу на конференции историков печати. В большинстве российских регионов уже изданы подробные истории местной прессы. Например, история Уфимской журналистики заняла у её автора аж три книжных тома, в Чувашии посвятили свыше 600 страниц всего одной газете на чувашском языке «Хыпар», причём издававшейся в Казани до революции 1917 года. История Казанской прессы гораздо богаче, чем у большинства российских регионов. Фактически начинать её можно с середины XVIII века, т.е. с появления Первой мужской гимназии, с которой связана, например, попытка проведения первой подписной кампании в Казани. 

Сейчас создаётся в историческом аспекте виртуальная карта журналистики регионов России. Историки печати из различных регионов нашей страны работают над тем, чтобы пополнить её рассказами и исследованиями по прессе своих краёв и местностей. Необходимо, чтобы и Казань, имеющая богатейшие традиции, заняла своё достойное место на этой карте. 

История Казанской прессы – это история казанского общества и гражданской активности его выдающихся представителей. В этом году я издал свою первую монографию – «Очерки истории казанской журналистики за 1811-1918 годы», где попытался представить весь процесс исторического развития прессы Казани, её ведущих изданий и публицистов за первые сто лет, а сейчас я заканчиваю и вторую монографию, в которой общественные отношения, выстраиваемые через прессу в треугольнике «власть – народ – общество», будут рассматриваться на примерах тех же изданий, газет XIX начала ХХ века, причем как русских, так и (с 1905 года) татарских. Ниже представлен один из фрагментов второй моей книги по истории казанской прессы. В нем рассказывается об известном её представителе – Савве Москотильникове.

САВВА    МОСКОТИЛЬНИКОВ

 Самым знаменитым деятелем казанского масонства и одновременно организатором литературной жизни Казани начала XIX века был именно Савва Андреевич Москотильников. Однако имя Саввы Москотильникова никак не увековечено в современной Казани, и для большинства современных казанцев фигура эта малоизвестная, между тем, для казанской интеллигенции второй половины XIX века имя С.А.  Москотильникова было без преувеличения культовым. Вот три весьма характерных высказывания о нём: 

«Память Саввы Андреевича дорога для каждого казанца, дорожащего культурными традициями своего города» (проф. Е.  Бобров); «Считаю священным долгом почтить память Москотильникова заявлением, что это была одна из замечательных личностей своего времени: литератор-самоучка, замечательный приказный делец, юрист-практик и один из последних представителей масонства» (проф. С. Шпилевский). Наконец, П.А.  Пономарёв писал так: «Савва Андреевич Москотильников, память которого священна для каждого коренного казанца, знающего прошлое своего края и придающего значение его развитию». 

В современных источниках гораздо больше уделяется внимания его литературной и масонской деятельности, но именно его деятельность как делопроизводителя губернского правления и юриста была по-настоящему выдающейся. Здесь в значительной мере проявился Савва Андреевич как общественный деятель, он позволял себе независимую от губернатора позицию, на него часто писали доносы, а одно из дел, которое вёл Москотильников, имело последствия для всей России. 

До императора Александра I во «дней александровых прекрасное начало» (1801 г.) дошли сведения, что в Казани пытают арестантов. Он послал туда своего следователя – барона подполковника Альбедиля, а его делопроизводителем по следствию и ближайшим казанским помощником как раз и был Москотильников. Именно они в тандеме добились того, что дело, в котором были замешаны высокопоставленные казанские начальники, было доведено до конца. 

Это имело последствие для всей России. Царь подписал несколько указов после казанского расследования. Сенату было приказано: «Сделать по всей империи наистрожайшие подтверждения, чтобы нигде ни под каким видом, ни в высших, ни в низших правительствах и судах, никто не дерзал ни делать, ни допущать, ни исполнять никаких истязаний...» За участие в деле расследования казанских пыток Москотильников был пожалован в титулярные советники. Губернатор А.И. Муханов по обвинению в злоупотреблениях был уволен с должности в ноябре 1801 года и отдан под суд. 

По сути, Савва Андреевич, проведя это расследование, несмотря на противодействие высших казанских чинов, способствовал принятию в России закона против пыток. Указ от 27 сентября 1801 года был воспет Г.Р. Державиным в оде «Гимн кротости». Поэт обращается к императору Александру I со словами: 

Сквозь    врат проходит    сокровенных 
Всеобщая к тебе любовь; 
В странах ты    слышишь отдаленных
 Пролитую слезу и кровь; 
И как елень    в жар к    току водну
 Стремится    жажду    утолять,
 Так человечества    ты к стону 
Спешишь, чтоб их скорей    унять. 

В примечании к этим строфам Державин удостоверял: «Император услышал, что в Казани по неосновательным подозрениям в зажигательстве один мещанин замучен был пыткою: тотчас под рукою туда послан был флигель-адъютант, чтобы удостовериться в справедливости слуха. Потом наряжено было следствие и виновные наказаны». 

Сам Савва Андреевич также написал об этом случае оду, оканчивающуюся словами: 

… Дай    больше средств полезным быть, 
Царю, Отечеству служить, 
И петь на лире    гласом стройным!

 И он служил – и словом («гласом стройным») и делом! Савва Москотильников позднее был главным редактором только возникших в 1838 году «Казанских губернских ведомостей», тогда состоявших только из официального отдела.<…> Савва Андреевич служил на благо Казани и местного общества более 60 лет, вышел в отставку в середине 40-х годов XIX века, практически ослепшим, нищим отпустив последнего крепостного слугу. Некогда знаменитый и влиятельный, при этом принципиальный казанский чиновник. Пик его деятельности как раз и пришёлся на конец XVIII – начало XIX вв., т.е. годы преддверия зарождения университета и молодой Казанской прессы.