КОТЛЕТЫ, КОРЖИК, СЧАСТЛИВОЕ ДЕТСТВО

Для многих татарстанцев период в истории нашей Родины под названием «ТАССР» имеет одну, но яркую ассоциацию. У нее и название есть – счастливое детство.

Конечно,  детство и юность – это беззаботность, веселье, дружба навек, грандиозные планы на жизнь. Так было и так есть. 

Но детство во времена ТАССР, при всем при том, было со смыслом. 

Сейчас мы начали приходить в себя от морока под названием «перестройка» и понимаем, что отсутствие идеологии, чем так гордились последние тридцать лет, не есть хорошо. 

Вот мои детство и юность прошли под пионерскими и комсомольскими знаменами. Со всеми вытекающими: ячейками, собраниями, порицаниями и поощрениями «за активную позицию и участие в общественной работе». 

Если все это перевести на понятный язык, то моя жизнь в то время, «когда трава была зеленее», протекала в сплошной занятости. До такой степени, что для того, чтобы просто погулять по улицам, надо было найти время в плотном графике. Мы то собирали металлолом с макулатурой, то бежали к одинокой бабушке мыть полы – тимуровцы же! – то оставались после уроков готовиться к смотру агитбригад.  А еще музыкалки, художки, спортивные секции – у кого что. Нас развивали всесторонне. Пусть и под стягами с портретом Ленина.

 Мы оставались после уроков для того, чтобы отдежурить и вымыть огромный класс или спортзал. И никому в голову не приходило, что это эксплуатация детского труда. Всех все устраивало. Это называлось просто: трудовое воспитание. И какой личности это помешало развиваться? 

А еще мы с упоением играли в военно-патриотическую игру «Зарница». 

Над нашей 126-й школой шефствовали курсанты Казанского военного артиллерийского училища. Они и были на этой игре нашими командирами. Я до сих пор на «отлично» разбираю-собираю Калашников, знаю, как надо себя вести при команде «Вспышка справа», как правильно метать гранату.  И знаю, что «раненых» бросать нельзя: подвернувших на кроссе ногу девчонок мы всем классом тащили на себе несколько километров – дистанцию, отведенную для пробега в рамках игры. А когда на финиш приползла не покалеченная, а просто не вынесшая тягот многокилометрового пробега по заснеженным берегам Казанки девочка, то командирам долго пришлось утешать рыдающего «бойца». А рыдала я потому, что «вот, комсорг, а так подвела клаааас! Пришла последней!!!» Соревнования-то ведь были на время! 

Критики СССР все время вспоминают пустые полки в магазинах. И талоны. Да, правда. Мое детство и юность можно назвать талонными. Я даже помню норму на мясо в советской Казани – 700 г на человека в месяц. Семьи выживали как-то, но было туго.

 Но никто ни разу не сказал одной важной вещи: мы жили совсем не животом. Мы просто жили. Интересно. Ярко. С целью и реальными мечтами. И мы не страдали от недостатка еды. Нам просто нужно было не быть голодными. И никто не парился, что не ест бутерброды с икрой. Еда не была чем-то сверхзначимым.  

Например, в нашем школьном буфете было два коронных блюда, за которыми выстраивались дикие очереди. Это молочные коржики по четыре копейки за штуку и «кошачьи» котлеты по шесть. 

Кто и когда назвал эти котлеты «кошачьими», не известно до сих пор. Они состояли из жил и жира, имели жуткий вид,  были прожарены до безобразия. Одна котлетка складывалась на полкуска черного хлеба. Но они были просто убийственно вкусными: их ели в компании, которая, не боясь отравиться (и что это никто не травился в те голодные времена?), жевала добытые «кошатники», хохоча при этом до колик в животе. 

Ну, а молочные коржики – вообще гастрономическая поэма. Таких теперь не делают. 

Нам во времена ТАССР  было вкусно, сытно, весело. Кто бы что сейчас ни говорил. 

И, кстати, да – трава тогда была, действительно, зеленее. Воспоминания о счастливом детстве здесь ни при чем – банальная экология.