МАКСИМ ЧЕГРИНЦЕВ: «Америка – страна возможностей и приключений»

Максим Чегринцев – игрок хоккейного клуба «Райалролд Долг» из США. Максим – коренной казанец, начинал заниматься хоккеем у нас в городе, но затем решил попробовать себя за океаном. Путь его в США был непростым. Об особенностях жизни в Америке, культурном шоке и о хоккее США за пределами столиц и хоккейных арен НХЛ – в материале журнала «Идель».

– Тебе было 18 лет, ты только закончил школу. Как вообще ты в таком юном возрасте решился поехать покорять США? 

– Когда мне исполнилось 18, наступил но­вый этап жизни. Серьезно пришлось задумать­ся о своем будущем. Об образовании, жизни в целом, карьере. Решать: хоккей – это увлечение либо же работа на всю жизнь. В России не все складывалось сразу, как я хотел, поэтому решил поехать в Америку, получил приглашение, риск­нул. Начал с юниорской лиги, потом стал про­боваться в лагерях более серьезных команд. В Америке же целая хоккейная система, пирами­да, с четким принципом роста, перехода на бо­лее серьезный уровень. И привыкнув к жизни в Америке, американскому хоккею, назад уже и не хочется, как правило.

– Родители не были против? 

– Родители не хотели отпускать, боялись. Долго их уговаривал. Пы­тался объяснить, что это моя мечта – побывать в Америке и мой шанс стать кем-то в хоккее. Сказал, что уже взрослый, могу сам решать, что мне делать. Я был так счастлив, получив приглашение из Америки, мне тогда казалось, что это чуть ли не прямая дорога в НХЛ. Только потом я понял, что все куда сложнее. Но родителям про трудности старался не говорить. Не хотел, чтобы они переживали.

– А много было проблем? Быто­вых, хоккейных? 

– Много было бытовых проблем, в частности с языком. Самое сложное – это первые 2 месяца в Америке. Ста­ло легче, когда я попал в «хост феми­ли» – принимающую семью. Общаясь каждый день, я стал учить язык, так за неделю выучил более чем 1000 слов. Начал ходить на курсы языка, учиться строить речь, предложения. Так за полгода я выучил куда больше, чем за 11 лет школы. Сейчас, прожив почти 5 лет в США, я говорю спокой­но – это уже приходит с практикой, опытом. Для себя я понял, что учить язык лучше всего, попадая в языко­вую среду.

– Что больше всего удивило в США? 

– Америка – невероятная страна, она совсем не похожа на Россию. Сразу и не скажешь, что именно по­разило. Думаю, подход к делу. Праг­матичность, работоспособность, от­ветственность – все должно работать как следует и приносить доход. Это главное правило Америки. И у каж­дого должна быть возможность зара­батывать, а уровень дохода должен зависеть только от квалификации и трудоемкости заданий. Этому прин­ципу в США следуют везде, в том чис­ле и в хоккее. Возможно, в этом и есть секрет их успеха.

– С какими сложностями, помимо языка, пришлось столкнуться? 

– Жизнь в Америке не простая. Многие думают, что мы, хоккеисты, ездим на лимузинах, шикуем, при этом ничего не делая. Это совсем не так. Во-первых, большие доходы только у небольшой группы элит­ных хоккеистов, играющих в НХЛ или КХЛ, некоторых лигах Европы. Во-вторых, хоккей – это очень тя­желый, выматывающий вид спорта. Играя в низших лигах Америки, по­рой нужно быть готовым ко всему. Команду могуть расформировать, не заплатить. Возможны травмы, про­блемы со здоровьем, срочные дела на Родине. И это лишь часть возмож­ных проблем. Прошел через все – и платил сам за игры, форму, трени­ровки, и подрабатывал по ночам, чтобы днем играть в хоккей, жил впроголодь, но и неплохо жить по­лучалось. Сейчас все нормализова­лось, но если хочешь достичь успе­ха в американском хоккее, а ты не так известен, у тебя нет суперталанта, связей, агентов, то нужно быть гото­вым пройти тернистый путь без ни­каких гарантий успеха. Единствен­ное, если ты подписал официальный контракт и клуб не обанкротился, то деньги ты получишь, с этим в США строго. Еще и моральную компен­сацию дадут. Но нервов потратишь немало. Но чаще всего контрактов как таковых у нас нет, платят из-под полы – «кешем». Все из-за огромных налоговых ставок.

– В России принято считать низ­шие лиги США – раем для хоккей­ных «разбойников» и кладбищем талантов. Подтвердишь эту мысль? 

– Многие предрассудки о низших играх Америки всего лишь предрас­судки. Но есть и доля истины в них, встречал в разных лигах «коман­ды-убийцы». Владельцы этих клу­бов не хотят тратить деньги на хоро­ших хоккеистов, но хотят получить внимание публики, СМИ, болельщи­ков – это же прибыль. И они делают ставку на шоу, драки, скандалы. Больше всего таких команд на севе­ре США – в штатах Нью-Йорк, Мичи­ган, Чикаго. Порой там игры начина­ются с драк команда на команду уже через пару мгновений после стар­тового свистка. Я же таких команд сторонюсь, я хочу играть в хоккей, развиваться. Наш клуб «Райалролд Догс» сотрудничает с клубами АХЛ и НХЛ, поэтому если я буду хорошо себя показывать, то смогу сыграть и в главных заокеанских лигах. У нас были парни, которые по ходу сезона переходили в «Манитобу» и «Эдмо­нтон Ойлерз».

– Александр Бурмистров, еще один наш земляк, покоряющий Аме­рику, много ужасов рассказывал о Манитобе и Ньюфауленде. Что это – ледовая пустыня, где небольшой городок в три улицы, арена и ниче­го больше. Тебе точно хочется там играть? 

– Таких команд и городов в США, а тем более в Канаде очень мно­го. Классический «таун». Да, кроме хоккея, ничем там не займешься, но зато ничего не отвлекает от дела. И главное – в таких городах клуб бу­дет очень популярен. Альтернатив ведь хоккею по вечерам нет ника­ких. Сейчас я играю в Райалролде, штат Вирджиния. Город примерно как Набережные Челны, тысяч 700 живет. Арена у нас на 9 тысяч, тысяч 5-6 зрителей приходит на каждую игру, на важные мачти плей-офф билетов и не достать. Поэтому мне нравится жизнь в таких моногоро­дах, она умиротворяет.

– Знаю, что в США в хоккей­ных лигах очень много игр, чтобы клуб больше зарабатывал на биле­тах и трансляциях. Но если в НХЛ усталость компенсируется услови­ями и доходами, то, путешествуя по хостелам и на автобусах, ис­пытываешь трудности. Организм справляется? 

– График непростой. За сезон с плей-офф может набраться до 100 матчей за 6-7 месяцев. Играем без перерывов, практически порой игра­ем матчи через день, либо 2 матча за 3 дня, 2 игры подряд. Меня, правда, иногда щадят, ставят не на все игры, дают отдохнуть. Но я сам рвусь в бой, уж слишком сильно люблю хоккей, не могу стоять в стороне.

– А как же тренировочный про­цесс, на него вообще есть время? Многие говорят, что в США и Канаде только играют, а в России же только тренируются. При этом россиян счи­тают за океаном лентяями. Как оце­нивали твою физическую форму? 

– Я трудолюбивый, всегда прихо­дил на тренировки первым, послед­ним уходил. Трудом меня не испу­гать. Поэтому тренеры мною обычно были довольны. Вообще, в Америке больше свободы. Там никто не сле­дит за ходом сборов, тренировок, твоей работой, а просто смотрят на результат. Если ты держишь себя в форме – ты играешь, если нет – си­дишь на скамейке. Пропустил пару игр – отправился в фарм. Не заи­грал и там – контракт разрывают. Все просто и эффективно. Нужно пони­мать, что большой спорт – это тяже­лый труд, работа, а хоккей – бизнес. К примеру, у нас бывают внеплано­вые тренировки. На них мы работа­ем вне графика, они добровольные. Но очень редко бывает, что кто-то их пропускает, разве что и правда есть объективные причины.

– В большом спорте очень важ­на поддержка близких. Тяжело жить вдалеке от семьи? 

– Очень переживаю, что родите­лей нет рядом. Есть мечта – показать им Америку, сводить на игры нашего клуба. Очень хочется, чтобы они мог­ли порадоваться за меня, увидели, как я живу, играю, чтобы они могли мною гордиться. Не так давно владе­лец нашей команды сделал особые выходные «Отец и сын». Он опла­тил проживание и перелет родите­лям молодых игроков, а также ав­тобусы на выездные игры. Родители смогли увидеть, как мы разминаем­ся, играем, мы же чувствовали осо­бую ответственность, поддержку. Хо­зяин клуба так и сказал: «Не думаю, что сегодня вы нуждаетесь в осо­бом настрое, напутственных словах. Просто знайте, что там, на трибунах, сидят ваши родители. Все, чего вы добились, все ваши успехи – это их труды. Не подведите их».

Естествен­но, ту выездную серию мы прошли без поражений. Вообще всегда сто­ит помнить, что хоккей хоккеем, а са­мое главное в жизни – это семья. В детстве тренеры нам говорили, что если учеба мешает хоккею, то надо бросить хоккей. Семья – это опора, фундамент жизни. Я очень ценю сво­их родителей и безмерно благода­рен им за подаренную возможность заниматься любимым делом. Очень надеюсь, что смогу стать не менее хорошим отцом.

– А часто у команды выездные серии? Как относишься к гостевым играм, любишь путешествия? 

– Выезды – это возможность по­смотреть страну, поэтому я люблю выездные игры. Чтобы сэкономить бюджет, мы едем турами по регио­нам. 2 недели во Флориде, затем не­деля – полторы в Калифорнии, за­тем Миннесота. Интереснее, конечно же, путешествовать по югу. Особенно когда сразу несколько игр проходит, обычно между матчами нам дают от­дохнуть. Это отличное время! Пожа­луй, самое яркое воспоминание об Америке – это и есть океан. Когда нам дали выходной, мы всей коман­дой поехали на пляж. Песок, отель и море, бесконечное море… Просыпа­ешься утром, а за окном океан! Еще, если быть совсем откровенным, ино­гда с командой ходим в бар, казино. Тренер негласно сам одобряет такие походы, говорит, что они расслабля­ют, а коллектив сплачивают.

– Расскажи побольше о себе. Как вообще попал в этот вид спорта и почему до сих пор им занимаешься? 

– Всего я хоккеем занимаюсь око­ло 17 лет. Сначала папа хотел отдать меня в баскетбол, он сам был ба­скетболистом. Секции по баскетбо­лу и хоккею были рядом, когда отец пошел записывать меня на секцию, тренеры посоветовали попробовать хоккей, сказали у меня для хоккея есть все физические данные. И за столько лет ни я, ни родители о том выборе не пожалели ни разу.

– В интернете противоречивая информация. По некоторым дан­ным, ты воспитанник «Ак Барса», по другим – «Ак Буре», третьи данные вообще говорят о «Нефтехимике». Кому верить? 

– Вообще, я воспитанник школы «Ак Буре», играл под началом трене­ра Валиахметова. Много турниров с ним прошли, на какой-то период я из команды уходил, пробовался в «Ак Барсе», но затем решил вернуться. В Татарстане нормальная ситуация, когда игроки переходят из одного нашего клуба в другой и обратно. Но выше всех все равно «Ак Барс».

– Также нет точной информации о дате рождения, источники расхо­дятся. Никогда не жульничал с воз­растом либо же не встречал «пере­гретых» (с измененным в меньшую сторону возрастом) хоккеистов на своем пути? 

– «Перегретые» игроки в хоккее – норма, к большому сожалению, но ведь это самообман. Ты раскроешь­ся на своем пике, покажешь себя, но рано или поздно все раскроется, и путь в большой хоккей будет зака­зан, назад все повернуть будет весь­ма непросто. Хотя часто обвинения в поддельном возрасте беспочвенны. В Америке вообще многие думают, что почти все русские с липовыми документами, и проверяют нас по нескольку раз. Мне как-то и вовсе сказали, что мой медицинский воз­раст – 28 лет. И докажи потом, что это неправда!

– Ты считался талантливым пер­спективным, но «барсы» тебя упу­стили. В чем причина, не подходил под систему? 

– У нас в Казани, если быть чест­ным, своих игроков никогда не це­нили. Взять, к примеру, поколение 90-х. У нас сразу несколько команд становилось чемпионами России. Но сколько из них заиграло в «Ак Бар­се»? По пальцам одной руки же мож­но сосчитать. А сколько уехало ребят, и они нашли себя в других клубах. Хафизуллина можно вспомнить, например. Бурмистров здесь своим так и не стал. Мы же все вместе рос­ли, учились, в школу вместе ходили, на сборы, тренировки. У нас был от­дельный спортивный класс в 1-ой школе казанской. Естественно, с осо­бым расписанием, составленным с учетом тренировок и соревнований. Но и учиться успевали, об уроках не забывали. Нам очень повезло, кстати, с классным руководителем. Она лю­била хоккей, всегда следила за на­шими успехами, по возможности и на игры ходила, но всегда напомина­ла об учебе. Вообще о тех временах можно долго вспоминать, столько историй было веселых. Но все рас­сказывать, разумеется, я не могу. Ска­жу только, что была определенного рода дедовщина. К нам, малышам, старшие относились иногда с неко­торым пренебрежением. Но для пар­ней это обычная, думаю, практика.

– А какое воспоминание из детства самое приятно либо же веселое? 

– Самое веселое воспоминание детства – это спортивные лагеря. Летом, когда сезон завершался, мы уезжали на месяц – полтора в за­городные лагеря. Условия там были не всегда простые, дисциплина была строгой, но все равно было очень интересно.

– Ты центральный нападающий. В разных странах роль этого амплуа понимают иначе. У нас «центр» – ра­зыгрывающий, нацелен на оборо­ну, в Америке – связующий меж­ду атакой и обороной, а в Канаде центр – это острие копья атаки. Как ты видишь свою роль на хоккейной площадке? 

– Я с детства много забиваю, у меня есть чувство гола, поэтому я всегда нацелен на атаку, завер­шение, голы. Несколько раз я был первым по голам во всей лиге, где выступал на тот момент. Но в Амери­ке меня научили обороняться. Рань­ше я просто считал, что это не мое. У меня не получалось хорошо дей­ствовать в обороне, поэтому я и не возвращался назад. Но за океаном так нельзя. Там очень важна взаимо­заменяемость и работа всей пятер­ки. Также меня научили работать на вбрасываниях. Вбрасывания – один из ключевых элементов современ­ного хоккея. От вбрасывания зависит, кто будет владеть шайбой ближай­шие секунд 20-30, а то и больше, сле­довательно, у них будет инициатива. А значит, и шанс забить гол.

– К россиянам часто относятся настороженно, если не с пренебре­жением. Как приходилось привы­кать к команде, тренерскому штабу и партнерам тебе? 

– Было непросто, ведь я был единственным иностранцем в ко­манде, остальные ребята только из США и Канады. Был один украинец, но он живет в США уже больше 5 лет и подает на гражданство. У меня же первые проблемы начались еще в аэропорту, к россиянам внимание пристальное. А ведь я еще и англий­ского практически не знал! Кое-как объяснились, я пообещал, что посвя­щу первый гол в Америке погранич­нику, и он меня пустил, несмотря на некие сложности с визой. Конечно же, обещание я сдержал, отправил шайбу и записал видеопослание. Спасибо нашей пресс-службе, бы­стро все организовали.

– Неужели у полулюбительского хоккейного клуба в небольшом го­родке есть своя пресс-служба? Для чего? 

– Еще раз повторю, в США хоккей – это бизнес-система. Мы постоян­но работаем на свой имидж, через радио, ТВ и газеты рассказываем о себе, расширяем аудиторию. Ведь без аудитории мы просто будем никому не нужны, команда не будет окупаться, не будут продавать атри­бутику, ТВ-трансляции, билеты на игры. И значит, команда будет рас­формирована. В России же играют не для массы, не для того, чтобы за­работать на хоккее, а чтобы отмыть через хоккей деньги. Бывают, конеч­но, и в США плохие примеры, но это редкость, чтобы в Америке клубы были убыточными или на госбалан­се. У них хоккей для масс, у нас для элиты, игра миллионеров. Поэтому акции в школах, больницах, детских садах, на улицах очень важны. Нас не заставляют в них участвовать, но отказы не приветствуются. Если го­ворить именно о нашем клубе, то прибыль у владельца хорошая, ко­манда довольно богата. Поэтому и арена у нас в хорошем состоянии, хорошая экипировка, неплохие зарплаты. При этом для хозяина клуба бизнес важен, но он любит и саму игру. Старается смотреть игры, сам на лед иногда выходит, следит за результатами. У него есть два сына – играют в системе «Кароли­ны Харрикейнз».

– Познакомившись с системой спорта в США, ты можешь опреде­лить, какой теперь хоккей, образ жизни тебе ближе – наш или зао­кеанский? И что скажешь про связь спорта с университетами, так попу­лярную в Америке (молодежные ко­манды выступают от имени коллед­жа, университета, игроки выступают практически бесплатно, но при этом получают диплом ВУЗа)? 

– Прошло много времени, теперь я хорошо узнал американский хок­кей. Стал лучше понимать, где будет легче и лучше развиваться. Понял, что нужно не забывать и об образо­вании, поэтому для меня клубы при колледжах и университетах, система студенческих лиг Америки – благо. Ведь, играя в университетских ко­мандах, помимо хоккея, можно по­лучить и диплом. А диплом высшего учебного заведения США котирует­ся очень высоко во всех странах. В России в том числе. Это такая «по­душка безопасности» в случае ухо­да из хоккея. Да и в любом случае – век спортсмена короткий.

– А ты серьезно хочешь получить образование вне сферы спорта? 

– Конечно, хочется добиться успе­ха и в хоккее, тем более мои роди­тели вложили много сил и средств в меня, и сам я много лет трениро­вался. Но нужно быть реалистом, не всегда все выходит так, как мы того хотим. Да и не обязательно уходить из сферы спорта. Спорт большой, игроки – это верхушка айсберга большого спорта. Ведь хоккей – это вся моя жизнь, без него совсем мне будет тяжело. Я всегда интересуюсь хоккеем, читаю про хоккей, смотрю, играю. Недавно начал и тренировать. Дома брат пошел в академию хоккея «Ак Барса». Он вратарь – мы часто с ним играем в буллиты. Пытаюсь ему показать, как нужно отражать бро­ски, ставлю технику. Вообще с бра­том очень крепкие связи, он очень переживал, к примеру, когда мне пришлось уезжать в Америку снова.

– Как ты охарактеризуешь аме­риканский хоккей? У нас ведь до сих пор жив стереотип о принципе «бей-беги», придуманный в 80-е… 

– Думаю, Россия узнала о севе­роамериканском хоккее благодаря работе здесь Майка Кинэна и Дей­ва Кинга – очень уважаемых за оке­аном тренеров. Думаю, хоккей, что показывал «Локомотив» и «Метал­лург Магнитогорск» при них, – апо­гей американского хоккея. Главное плотно и строго сыграть в средней зоне, в атаку идти чаще через вброс. Обороняться аккуратно, опекая со­перника – каждый с каждым, по по­зиции. При этом важна и взаимоза­меняемость: защитник должен уметь обращаться с шайбой на заверше­нии атак, а крайний нападающий должен уметь играть и в своей зоне. Поэтому в США и Канаде принято голосом обозначать свои действия партнеру. Там все общаются друг с другом, играют именно что «команд­но». Сначала не мог привыкнуть к этому, а теперь понял, что так куда проще.

– За играми НХЛ следишь, есть возможность ходить на большой хоккей? 

– Очень люблю смотреть мат­чи НХЛ, благо есть возможность. У меня друг – хоккейный агент, быв­ший профессиональный игрок НФЛ (американский футбол). Мы с ним очень давно дружим, почти с пер­вых месяцев жизни в Америке, он мне уже как брат, отец его меня сы­ном считает. Так вот мой друг знает лично половину лиги, благодаря ему, я могу ходить на матчи Вашингто­на, на ВИП-места. Были в раздевал­ке команды, фотографировались со всеми. Поэтому болею за Вашингтон в НХЛ, а также болею за Даллас, по­тому что живу в Техасе.

– Чем увлекаешься, помимо спорта, какое кино смотришь, что слушаешь, читаешь? 

– Кино, музыку люблю разно­го жанра, региона. Зависит от на­строения. Порой и русские фильмы смотрю, иногда Голливуд. Нужно смотреть на мир с разных точек зрения, чтобы складывалась бо­лее менее целостная картина. А классное кино снимают не только в США. Например, я иногда смотрю казахстанское кино. Да, оно мало­бюджетное, но при этом искреннее, жизненное. Там истории о том, что тревожит простых людей, и мораль фильмов ясна и понятна, они имеют социальное значение.

– У всех есть цель и есть мечта. О чем мечтает Максим Чегринцев? 

– Мечта проста, очевидна для лю­бого хоккеиста. Играть в лучшей лиге мира – НХЛ и выступать за сборную России, отдать должное стране, что меня вырастила. Теперь сборная и НХЛ порой несовместимы – игро­ки НХЛ не едут на Олимпиаду, часто пропускают чемпионаты мира. Поэ­тому отношение к НХЛ теперь у мно­гих двоякое. Но для меня все равно Кубок Стенли будет выше всего. Да, если не получится в Америке, мож­но попробовать себя и в НХЛ, осо­бенно в «Ак Барсе» в Казани, либо в «Нефтехимике» – другом нашем клубе. КХЛ – неплохая лига, со свои­ми звездами, лидерами, атмосферой, при этом с НХЛ ей тягаться все равно пока тяжело. Все-таки НХЛ развива­ется больше 100 лет, а КХЛ нет еще и 10. Все у нас еще впереди.

– Что бы ты хотел пожелать мо­лодым ребятам, занимающимся хоккеем у нас в республике? 

– Главное, хочу пожелать моло­дым ребятам ничего не бояться и идти вперед, без глупостей, есте­ственно, не забывая об учебе. Ведь в хоккее самое главное – это стабиль­ность. Никогда нельзя прекращать движение, останавливаться. Это старт деградации. Нужно идти впе­ред, несмотря ни на что. Будет не­легко, но сильные и не ищут легких путей. Главное – уметь правильно воспринимать ошибки, не зацикли­ваться на них, а делать верные вы­воды, работать над собой. А каждая новая игра – это чистый лист.

Автор: Рустам Имамов
Архив журнала "Идель" (сентябрь 2017)