Радиф Кашапов: Как мы «пилим» театр

Внушительная статья о фейковых театральных проектах, вышедшая в январском номере журнала «Идель», вызывает желание творить дальше. Ибо нет ничего лучше, чем резкая отповедь, и нет ничего хуже, чем степенное равнодушие.

Милеуша Мухаметзяновна в тексте, по сути, собрала негативные впечатления о нескольких спектаклях, перформансах, лабораториях, которые выявили новые смыслы в художественном пространстве Казани. Патетика некоторых ее фраз вызывает в памяти аналогичные статьи 30-40-х годов – «куда смотрит комсомол и партия». К счастью, молодежь теперь может и ответить. Раньше, наверное, выгнали бы из ВЛКСМ и лишили бы премии.

В своем ответе я хотел бы остановиться на двух темах. Это проекты Нурбека Батуллы, Туфана Имамутдинова, Марселя Нуриева и «Tat Cult Lab/театр».

Не хочется затевать споры на тему, что тот или иной спектакль, эскиз, перформанс были хорошими, а автор статьи их не понял. Но хотел бы дать рекомендацию, как сделать такие рецензии более полезными.

К примеру, странно, что герой обложки, главный режиссер ТЮЗа Туфан Имамутдинов, который имеет отношение к «Алифу», «Аллюки», «Шамаилю», не получил вопросы на темы, которые будоражат Хабутдинову. В сети наибольший интерес вызвал ее пассаж про «художников-пенисистов». На показе, помнится, никто так и не решился сказать, что им напоминает результат. Если пересказать перформанс буквально, то получится, конечно, картина странная – мужчина взял гуашь и телом своим на огромном наклонном холсте после попытки написать букву «Алиф» нарисовал что-то напоминающее половой член. Но разве так пишутся рецензии? Можно любую драму Шекспира перевести в формат бытового сюжета – и зритель решит, что ему показывают сериал на канале «Россия-1».

Мне, к примеру, перформанс не понравился, но я увидел в нем жуткую историю о том, что художник не может достичь божественного и опускается до грубого телесного. Причем еще и под пение Мубая, которое, как по заказу, также сбивается в конце. Имамутдинов счел показ неудачным, я, повторюсь, тоже, поэтому после пошел гуашь на холсте смывать и делал это в течение трех часов, что стало продолжением действа.

Разумеется, когда показываешь что-то пограничное, у многих зрителей из подсознания вырываются все демоны, все табуированные мысли. Хорошо, что автор не постеснялся выйти за пределы своего «я» и проявить их.

У меня же, если бы танцор Марсель Нуриев, в итоге, вывел ягодицами, плечами, руками и прочим реальный шамаиль, возникло бы больше вопросов – с чего таким способом, вообще, творить красоту?

Однако важно то, что в тексте Милеуша Мухаметзяновна резко проходится по этому показу, однако в соседнем с ее статьей интервью с Туфаном Имамутдиновым про «Шамаиль» ничего толком узнать нельзя. Дискуссии нет, результата нет.

Вообще, домыслы в критике тоже неуместны. К примеру, с удивлением прочел, что Всемирный татарский форум выделил деньги на «Шамаиль». Форум – общественная организация, у него нет фонда, из которого он спокойно достает рубли и выдает другим. В данном случае Форум лишь помогал с получением гранта, президентского. Ни о каком спонсорстве речи не идет.

Если перейти к «Аллюки», в котором на умирающих языках, на языке жестов читается Тукай, то, насколько я понимаю, автор сетует, что Имамутдинов слишко много говорит о проблеме языка, а пора бы уже ставить спектакли о новых героях, которые будут вдохновлять молодежь. Ставить дастаны и эпосы. Но илһам идет не только от подражания супермену в кольчуге. Он идет и от предупреждения. Когда тебе показывают, как звучит шорский язык, а звучит он очень похоже на твой, а говорят на нем лишь несколько тысяч – это действует сильнее, чем оперы «Ак бүре», «Сөембикә» вместе взятые. Художник говорит о том, что его пугает, он идет туда, где будет трудно, он готов жестоко ошибаться – и я верю, что когда придет время, он покажет, что такое «Идегәй» в его версии. Наверняка, пугающей.

Что касается лаборатории в центре «Московский», то Милеуша Мухаметзяновна прямо говорит, что пишет о впечатлениях с показа в театре Кариева. К примеру, перформансы Нурбека Батуллы в корне отличаются друг от друга, это все равно, что давать рецензию на «Queen» в исполнении кавер-бенда. В «Московском» действие происходило в просторном фойе, в конце актеры и зрители самостийно перемещались за стекло, на улице, где освобождались и радовались. Это было невероятно вдохновляющим итогом длинного дня.

В театре Кариева они играли в тесном пространстве гардероба и квадратов перед ним, а потом уходили по лестнице в какой-то другой мир.

Амина Миндиярова, делавшая самую классическую из всех постановку по «Тигезсезләр» Амирхана, работала с проверенной труппой, при этом в репертуары Кариевского и «Угла» попали экскизные работы – это ли не показатель эффективности (речь идет о «Зөһрә» Ксении Шачневой и «Ə аннары…» Йолдыз Миннуллиной соответственно). Но автор статьи пишет о «распиле» денег, очевидно, он считает, что пять новых татарских проектов, совершенно не похожих ни на что из бывшего ранее, были сделаны впустую. При этом все эти команды лаборатории и сейчас продолжают работать.

В дальнейшем хотелось бы более взвешенной реакции. Приятно, конечно, когда автор предлагает поддержать проекты, к которым ты имеешь отношение. Но непонятно, как запрет других повлечет за собой рост. Балаган творится на телевидении, одномерные комедии наступают на площадки гостеатров – с этим надо бороться, а не с попытками выйти за флажки.