Равиль Бухараев был нашим послом в мировых цивилизациях

Принято считать, что о поэтах судят по их произведениям, и уж потом – по их национальной и географической принадлежности. Я считаю Равиля Бухараева татарским поэтом, внесшим в нашу культуру и литературу вклад, сопоставимый со вкладом нескольких местных татарских авторов. Поэт, прозаик, драматург и публицист Равиль Бухараев родился и вырос в Казани. Здесь же и похоронен – ушел из жизни в январе 2012 года. После окончания Казанского университета писатель жил в Москве. В течение последних 25 лет, в самую плодотворную пору своей творческой биографии, он работал и жил за рубежом.

Равиль Бухараев известен как хороший русский литератор, переводчик, журналист радиостанции ВВС, автор аналитических очерков о Татарстане. Проза и поэзия Бухараева раскрывают его восприятие всего мироздания и человеческого сознания с точки зрения жителя Казани и Татарстана. За заслуги в области объединения человечества он награжден орденом ООН «Единение» в честь 60-летия этой организации, а также неформально признан человеком международного масштаба.

После неожиданного ухода из жизни в Лондоне и обретения вечного покоя рядом с могилой своих родителей, он воспринимается в том же ряду, что и похороненный в Париже великий мастер балета Рудольф Нуриев, выдающийся татарский писатель и политик Гаяз Исхаки, на чьей могиле в Стамбуле установлен макет башни Сююмбике – жемчужины Казанского Кремля.

В таких ситуациях напрашивается деликатный вопрос – насколько гармонично казанский и российский поэт интегрирован в отечественную культуру, в духовную среду своих предков? Чингиз Айтматов, Расул Гамзатов, Кайсын Кулиев, Эдуардас Межелайтис стали знаковыми личностями своих республик и народов, хотя в большой мир вышли через русский язык и русскую литературу. 

Наверное, у каждого из этих людей свои особенности и свои формы выхода в большой мир. Смею предположить, что носители русского языка, признанные как «граждане мира», крупные литераторы не могут оторваться и от своих духовных корней. Хотя Равиль Бухараев думал и творил на русском языке, но сам он запомнился как человек, который внес значительный вклад в татарскую культуру и литературу. 

Вручение ему Государственной премии Республики Татарстан имени Г. Тукая в 2006 году было закономерным событием. Правда, в определенных кругах татарских литераторов вызывает разные толкования и споры вопрос: «наш» ли поэт Бухараев, московский или же лондонский? 

Понимает ли русский мир таких масштабных личностей с национальными корнями? Признают ли татарские литераторы своего собрата, вышедшего на мировую арену? И, что особенно важно, понимает ли молодое поколение идеи и образы, духовные искания, весь пафос жизни признанных мастеров уходящего времени?

На фоне этих вопросов меня удивила и обрадовала научно-творческая работа Дины Валеевой, десятиклассницы казанской гимназии №96, написанная для участия в ученическом конкурсе научных работ по татарской литературе. 

Дина взялась за неподъемный и рискованный труд: раскрытие вклада русского поэта Равиля Бухараева в татарскую литературу. Опытные литераторы и критики вряд ли возьмутся за столь деликатную тему, так как в этой сфере шансы на единодушие ничтожны. Не догадывающееся об этом юное поколение подобных коллизий не боится.

Отношения татарской литературной богемы с их русскоязычными соплеменниками могут быть разными. Но главное – в духовном стержне и убеждениях творческой личности. И в таинственных противоречиях, за которыми кроется что-то сокровенное и недоступное внешнему миру.

Внезапная смерть Равиля Бухараева оставила немало загадок его духовного мира. Внучатая племянница этого талантливого человека Дина Валеева нашла серьезные аргументы для доказательства весомости вклада Равиля Бухараева в татарскую литературу. Предлагаю и читателям молодежного издания познакомиться с сочинением казанской гимназистки. Сама того не замечая, она затрагивает весьма актуальную тему связи творческих личностей со своими духовными корнями, с родной землей и любимым городом.

Дина Валеева, ученица 10 класса школы №96:

Равиль Бухараев был нашим послом в мировых цивилизациях 
О вкладе русского поэта Равиля Бухараева в татарскую литературу и мировую культуру.
 

Пусть я не стану литератором...

Хочу сразу предупредить, что я не поэт и не собираюсь стать филологом. Не очень крепко смыслю в стихах и прозе. Как и многие мои современники. Сейчас совсем другие тренды. Но были и есть люди, живущие литературой, поклоняющиеся книгам. Это не помешает никому. На мой взгляд, очень хорошо, что учебники и школьная программа заставляют открывать страницы прозы и поэзии. 

Равиль Бухараев – родной брат моего дедушки – был одним из тех, кто живет литературными страстями. Сейчас редко встретишь таких убежденных фанатиков. Когда его не стало, я начала вспоминать, каким он был, что и как писал, как жил Равиль Бухараев. Помню, увидев меня, маленькую казанскую девочку, он всегда очень радовался. В одной из его детских пьес главным героям он дал имена моей мамы и ее брата – Алия и Тагир. Значит, всегда помнил о племянниках. А еще что он помнил? Сейчас появляются и остаются без ответа непростые вопросы. Как воспринимал Равиль абый Казань, родных, близких? Остается ли «гражданин мира» обычным казанцем, сыном, братом и дядей для своих близких? Увы, в книгах об этом почти ничего не написано.

Поэтому я решила прочитать в интернете, насколько это возможно, больше о нем и о его творениях. Хотя физически невозможно прочитать даже половину или четверть написанного им и о нем. Мне помогли советы и воспоминания дедушки и других родных, близких друзей поэта. Особенно выручили советы и четкие указания учительницы татарского языка и литературы Альмиры Ханафиевны Закировой, без научного руководства которой я бы просто не смогла составить этот реферат, обогативший память и мои скромные познания по литературе. Я очень благодарна маститому литературоведу Фоату Галимуллину за внимательное изучение моих заметок о Равиле Бухараеве. За его заинтересованное отношение к реферату, с которым, возможно, он не во всем согласен. Своих наставников и учителей, как и Равиля Бухараева, я никогда не забуду, кем бы я ни стала в жизни. Все они мне очень помогли. Со временем их влияние, надеюсь, будет ощущаться еще сильнее. Литература и культура не остаются бесследными в человеческих судьбах.

«Отпусти мою душу на волю...»
Когда обсуждают известных поэтов, мы вспоминаем и Пушкина, и Тукая. Интересно сопоставлять писателей, которые родились или жили в Казани. Попробуйте набрать в поисковике имена великих и известных писателей в связке со словом «Казань». Выдается список разных и интересных личностей: Гавриил Державин, Лев Толстой, Максим Горький, Габдулла Тукай, Муса Джалиль, Фатих Карим, Рустем Кутуй, Диас Валеев, Геннадий Паушкин, Василий Аксенов, Николай Беляев... Трудно увидеть общую идею для людей, столь разных по творчеству, взглядам и судьбе. Но их собирают в одной точке памяти казанские улицы, волжские берега, поиск своей судьбы.
Среди них я вижу и Равиля Бухараева, ушедшего от нас шесть лет назад. Тогда я была маленькой, училась в четвертом классе. Но хорошо помню его. Равиль абый воспринимался как дядя из Лондона. Теперь я стала просматривать его книги – всего около сорока сборников, разных по размеру и тематике. Стихи, проза, сочиненные пронзительным слогом. Публицистические и философские очерки, альбомы про Казань. В чем их особенность, чем Равиль Раисович выделяется? Честно говоря, я не очень большая любительница поэм и баллад, хотя некоторые стихи «достают» до сердца. Вновь и вновь открываю книгу «Отпусти мою душу на волю...», признанную в 2009 году лучшей поэтической книгой России. В 440 страницах этой книги собраны очень разные стихи. Как и все в его жизни, творчество Бухараева разное. Российская богема, духовная эмиграция в Европу, возвращение к знакомым неровным тротуарам....

Пусть литературоведы выясняют, что означают его искания. Я выбрала самое неожиданное для себя, самое странное. Это – тяга русскоязычного, обрусевшего человека к татарскому языку. Она абсолютно непонятна мне. Литературный критик Владимир Бондаренко тоже обратил внимание на это удивительное явление. Вот цитата из его статьи о друге: «У Равиля Бухараева и дух, и смысл его поэзии изменился и весомо, и чувствительно... Он менялся вместе с державой, его вскормившей и от него отвернувшейся. Как и все его поколение, он был брошен в омут раздоров и разладов, религиозных и национальных распрей. Он переживал крах империи и как крах своего поэтического существования. Сначала он, как поэт, уходит в себя, разбивая свой лоб о тупик «махрового индивидуализма», научившись задавать себе вопросы, он рос как поэт, но все более страдал как личность и как человек...»

А вот еще одна интересная цитата того же автора: «Он был к середине восьмидесятых годов хорошим традиционным русским поэтом с татарской кровью, и кровь эта татарская для русской всечеловеческой литературы не имела особого значения, да мало ли в русской литературе и великих творцов с примесью самых разных кровей, от Фонвизина до Пастернака, а уж о татарской крови и говорить нечего, в ком она только не играет. Не чувствует дискомфорта такой же, как Равиль Бухараев, русский татарин и русский поэт Роман Солнцев, считал себя русским прозаиком друг Равиля Альберт Мифтахутдинов. Но его поэтическая душа не пожелала оставаться русско-татарской, в нашей вселенской смуте восьмидесятых-девяностых годов каждый из нас, советских поэтов и писателей, национально самоопределялся заново. Рождался заново».
Это пишет Владимир Бондаренко о Равиле Бухараеве. Можете прочитать эту любопытную публикацию сами. https://biography.wikireading.ru/55805

Пасынок родного языка?
Равиль Бухараев писал преимущественно на русском языке. Названия его некоторых книг мне кажутся странными. «Знак Август» (1981), «Комментарий к любви» (Москва, 1986), «Бесконечный поезд» (Казань, 2001), «Моление о чаше» (Санкт-Петербург, 2003), «Трезвые пиры» (Стихотворения, поэма. Москва, 1990), «Дорога Бог знает куда. Книга для Брата» («Новый мир», 1996), «Дневники существования» (Санкт-Петербург, 2003), «Ностальгия по Откровению» (Москва, 2005), «Отпусти мою душу на волю» (лауреат национального конкурса «Книга года» в номинации «Поэзия года», 2009). Есть названия попроще, содержание помощнее. Сами книги не очень простые. Нелегко прочитать и понять их. «Дневник существований...», «Ностальгия по Откровению...», «Письма в другую комнату...». 

В прозе и стихах Бухараев писал о своих поездках по миру, но всегда у него рождались непростые мысли, философские суждения. Только теперь я стала понимать, какие мысли он хотел передать. Я даже пока не очень готова к восприятию и пониманию всех текстов. Но уже сейчас понимаю, в каком направлении движутся эти мысли. 
Все время думаю о том, почему он назвал себя «пасынком родного языка». Понять и объяснить это невозможно. Потому что он неплохо говорил по-татарски, намного лучше меня. Но почему-то ему остро хотелось писать стихи, как писали Тукай, Дердменд или Джалиль.

«И не то страшно, что не напишу стихов по-татарски или не смогу, как приспичит, воды и хлеба попросить, но стало звенящим отчаянием, что, когда взываю ко Всевышнему на единственном, настоящем, подлинном, вместе с бескорыстной любовью дарованном в детстве и полузабытом языке души, вдруг с неумолимой ясностью понимаю, что я – немой, что мычание страданья – и есть моя истинная РОДНАЯ РЕЧЬ... Моя суть – мое татарское эго...» Для меня это удивительное и непонятное признание. Даже не верится, хотя не верить тоже нельзя. Может быть, у поэтов бывают минуты сокровенного отлета от своей натуральной обычной жизни, прилет в себя?

«Утраченная речь родной земли,
татарская целительная речь...
Отцовские края. Как вы могли
мне сердце на молчание обречь?»

Он переводил не по «подстрочнику»
Я не очень разбираюсь в тонкостях перевода. Но стихи татарских поэтов разных веков лучше всех воспринимаю в переводах Равиля Бухараева. Как известно, крутые маститые переводчики складывают стихи на русском языке на основе подстрочников, буквальных смысловых переводов без рифмы и ритма. Так подбирается поэтическая форма, появляется рифма, но дух и настрой стиха исчезает.

Когда я поняла это, стало абсолютно ясно, почему многие уважают именно бухараевские переводы татарской поэтической классики на русский язык. В 1996 году республиканская премия имени Мусы Джалиля присвоена ему за переводы татарской поэзии. Он избран почетным доктором Института истории Академии наук Татарстана. Значит, заслужил. 

Российские и зарубежные специалисты высоко оценивают переводы Равиля Бухараева. Джаннат Сергей Маркус пишет: «Он стал переводчиком и составителем первой в своем роде антологии переводов со старотатарского языка – “Поэзия Золотой Орды” (Москва, Наталис – Рипол Классик, 2005). Эта книга стихов средневековых поэтов служит настольным пособием литераторов многих национальностей».

На английском в Лондоне издал антологии «Азан. Исламская поэзия поволжских татар» (1991) и «Историческая антология татарской поэзии» (1998). Наконец, самое ответственное и рискованное переводческое дело – участие в переводе смыслов Корана на русский язык.

«Золотые ступени» – семь веков татарской поэзии
Огромным вкладом в татарскую культуру и литературу считаю книгу «Золотые ступени. Татарская поэтическая классика» (Казань, «Магариф», 2007 г. – 231 с.). Это самая ценная и доступная широкому кругу книга татарской поэтической классики в переводе Равиля Бухараева. Кул Гали, Кутб, Хорезми, Хисам Кятиб, Сайф Сараи, Дердменд, Габдулла Тукай, Муса Джалиль и современные поэты представлены вместе с историческим и аналитическим очерком «Соловьиный сад Золотой Орды», уникальным трактатом Бухараева об истории татарской культуры и государственности.

Опытные литераторы говорят, что просто немыслимо так живо и четко, эмоционально преподносить самые дорогие образцы многовековой татарской литературы в одной книжке. По их мнению, только из-за произведений, вошедших в книгу «Золотые ступени» татарская культура заслуживает место в первых рядах мировой цивилизации. 

Однако можно только сожалеть о том, что эти произведения не воплощены в фильмах, видеороликах, художественных полотнах и театральных постановках. Не только мои ровесники, но большинство обычных ценителей литературы не держали этот сборник в своих руках. До сих пор классическая поэзия, а также исторический очерк «Соловьиные сады Золотой Орды» остаются нераскрытым сундуком драгоценностей.

Английское издание The story of Joseph – «Кыйссаи Юсуф» и татарский театр на лондонской сцене 
Чтобы понять и оценить их в сравнении с другими образцами литературных памятников, я перерыла многие сайты и порталы в интернете. Внимательно изучила перечень важных изданий татарской литературы за последние десятилетия за рубежом. Бесспорным и ни с чем несравнимым образцом экспорта духовных богатств можно считать издание эпоса «Кыйссаи Юсуф» на английском языке в Лондоне. Автором подстрочников и консультантом перевода этого масштабного произведения на английский язык является Равиль Бухараев.

Было весьма любопытно узнавать это по публикациям в интернете на основе высказываний друзей и соратников Равиля Бухараева. В публикациях на татарском языке освещается премьера спектаклей в театре кукол «Әкият» и интересная работа театра имени Г. Камала под названием «Тимер борчак» («Железный горох»). Не все знают, что этот спектакль исполнялся и на сцене лондонского театра, куда приезжал на гастроли театр Камала. Такие вещи не забываются, даже если их не вспоминать по юбилейным датам культурной жизни. Издание Юсуфа и Зулейхи на английском языке и лондонские гастроли театра Камала. История издания татарского эпоса на английском языка, перевода семивековой татарской поэзии на русской язык заслуживает подробного изучения и разъяснения.

Думаю, в будущем поколения литераторов и ученых будут вспоминать, что написал, что переводил, что издавал, что хотел и успел сказать Равиль Бухараев в своем творчестве. И даже не очень острым и актуальным кажется вопрос: к какой литературе он принадлежит, татарской или русской? 

На популярном татарском интернет-сайте matbugat.ru под рубрикой «Әдипләребез» публикуется сводная справка о Равиле Бухараеве. Когда татары о ком-то пишут и говорят «әдип», это значит, что речь идет о каком-то выдающемся деятеле общенародного масштаба. Его невозможно считать только русским и татарским поэтом. По-моему, Равиль Бухараев заслужил уважительное звание «Әдип». 
Подзаг/ «Моя суть как человека в этом огромном и сложном мире...»

Хочу привести признание Равиля Бухараева, записанное в интервью крымской журналистке Адиле Абитовой. Вот что он сказал о себе: 

«Я работаю как русский писатель и поэт, умею писать стихи и научные книги на четырех языках, но мое татарское происхождение – это моя суть как человека в этом огромном и сложном мире. Многое из этого нельзя объяснить, да, наверное, и не надо. Это ведь мое детство, это моя история, и Всевышний не зря же сделал меня татарином, а не кем-то другим. Это дает мне возможность смотреть на мир своими собственными глазами и стремиться к единству с другими народами посредством трудов, посвященных, в первую очередь, объяснению сути татарской истории и Ислама в целом. Я очень хорошо сознаю богатство, которое имею, и знаю также, что есть много вещей, которых, кроме меня как татарина и мусульманина, владеющего русским как родным, никто и никогда не сделает. Это и большая ответственность, и большое счастье – служить своему народу во имя единства всех народов на земле.
...Есть идея культурного и духовного просвещения и исторической преемственности государственных культур Волжской Булгарии, Казанского ханства и современного Татарстана. В 19 веке, когда татары платили за издание книг из своего кармана, а газеты на татарском языке печатать высочайше не разрешалось, тиражи этих книг доходили до 2-х миллионов в год! Казань снабжала книгами на татарском языке – арабской графикой, читать которую могли все тюркские и мусульманские народы России, всю страну, и это были не только религиозные, но и светские, и научные книги, и словари. И теперь в музеях Казахстана, Узбекистана, Азербайджана, других стран ближнего зарубежья большинство книг этого времени – казанского издания. Созидание путем просвещения и упорного, негромкого прилежания – вот лозунг, свойственный татарской исторической миссии. А времена мы видели в истории и поциничнее, и потяжелее нынешних». 
 

«Язык родной, единственный мой, белый...»
В стихотворении Габдуллы Тукая «Родной язык», исполняемом как гимн татарской общественности, главная строчка – о познавательной функции языка. Если перевести подстрочно, в ней сказано, что очень многое узнаешь через родной язык. Равиль Бухараев в своем переводе уклонился от столь глубокого и категоричного заявления. Он перевел так: «Что еще на свете знал я, что сумел я уберечь?» Вероятно, он предчувствовал, что под влиянием глобализации сложная и горькая истина, заложенная в этих словах, будет менять свой смысл. 

Приходится признать: все чаще встречаются молодые люди, познающие мир не на родном языке. Приходит понимание того, что родной язык не всегда единственный, не всегда понятный и осознанный. Довольно часто математика, техника, география и другие науки познаются не на языке отцов, матерей, дедушек и бабушек. Иногда осознание родного языка приходит одновременно с пониманием культуры как этнического кода.
Возможно, поэтому Равиль Бухараев, овладев русским в максимальном совершенстве, тянется к родному языку. Свою книгу поэт подарил одному из своих друзей с надписью: «Татарские стихи, написанные на русском языке».

В своей поэме о Тукае он вкладывает в уста гениального поэта собственные мысли о родном языке.

«Люблю Казань – мечети и бараки,
люблю я на Булаке тополя,
люблю поля в закатном полумраке
под розовыми стенами кремля.

Я много мог. Затравленная муза,
ты не дала мне доказать верней,
что музыка татарского аруза
трезвей, чем ямб, резвее, чем хорей!

Мне слишком много сделать надлежало,
а я – шептал, срывался я на крик.
Я много мог. Я сделал слишком мало.
Прости меня, татарский мой язык.

Язык родной, единственный мой, белый,
темно и сыро на моей земле.
Где голубой огонь в очах, о бедный,
затравленный Казанью шурале?

Прощенье богу, другу и врагу.
Огня сюда!
Я больше – не могу».

Потрясающе Равиль Бухараев сказал о своем отношении к языку, не освоенному в совершенстве: «Язык родной, единственный мой, белый...» Остается только догадываться о причинах таких переживаний по поводу уровня знания татарского языка. Он писал стихи и на английском, венгерском языках, не переживал по поводу несовершенства поэтического стиля. Но по-татарски он хотел высказаться от души. Вероятно, поэтому в изданный в Лондоне сборник Ques включает свои новые стихи, написанные на татарском языке. Кажущиеся ему несколько шероховатыми, они дороги автору, и этой мыслью поэт делился с друзьями:

«Буш сүзләр һәм милли рух фөрьяде...
Тар сукмактан көчкә атлый аяк...
Сулга баксам – Кабан зөбәрҗәте.
Уңга баксам – шул ук черек Болак.

Әкрен каршылый ул туган як:
Тулы икән әдәбият келәте.
Бер туктамый – тик чыдасын колак –
Өрә печән базарыннан эте...

Мин кайтам – күңлем кайтырга куша:
Җанга - куллар аша, еллар аша –
Кайта дымлы төтен көдрәләре...
Һәм шигъремә илһам биреп, алар
Юата – әле яшисебез бар,
Кол Гали һәм Кол Шәриф шәкертләре!»

Не могу объяснить и понять, почему поэту хотелось исповедоваться на языке своих предков. Но его это желание заслуживает уважения и понимания.

«Интеллектуальная гордость нации»
Так сказал о Равиле Бухараеве выдающийся писатель Чингиз Айтматов, киргиз по отцу, татарин по матери, признанный в мире благодаря произведениям, написанным на русском языке. Равиль Бухараев, как и Чингиз Айтматов, является неразрывной частью русской литературы. В то же время коллеги, хорошо знающие творчество и внутренний мир Равиля Бухараева, полагают, что он – татарский поэт, явление татарского народа. В этом я убедилась, прочитав статью на сайте Гумилевского центра. Каждый, кто прочитает ее, согласится, что русский поэт Равиль Бухараев и кровью, и душой связан с татарским народом. 

Невозможно также не согласиться со словами крупнейшего писателя XX века Чингиза Айтматова, сказанными о Равиле Бухараеве: его «творческие достижения являются… для нас открытием века не только татарской культуры, но и общероссийской, и общечеловеческой… Произведения Бухараева настолько значительны по смыслу и формам, что можно сказать с полным основанием и с энтузиазмом: Равиль Бухараев – интеллектуальная гордость нации!» 

Наверное, Айтматов под понятием «гордость нации» имел в виду татарскую нацию. Никому из маститых старших товарищей не запрещается думать иначе или поправить меня. Я заранее соглашаюсь с ними. Пусть будет по-вашему. Но сначала прошу прочитать, помимо моих заметок, названные выше книги и указанные тексты. Я это сделала не без пользы для себя.