Стартап в медицине – казанец Игорь Саматошенков разработал препарат от ишемии нижних конечностей

В 2019 г. команда разработчиков получила грант на исследование и заняла второе место на Startup Tour – преддверии Startup Village, самого масштабного конкурса стартапов России и стран СНГ. Проект, который сейчас находит всестороннюю грантовую поддержку на республиканском и федеральном уровнях, вырос из диссертационного исследования врача.

29-летний сердечно-сосудистый хирург Межрегионального клинико-диагностического центра Игорь Саматошенков четвертый год занимается разработкой генного препарата от ишемии нижних конечностей. 

Запатентована формула препарата, которая стимулирует рост числа нервных волокон кровеносных сосудов; подана международная патентная заявка РСТ; получены гранты «Сколково», которые были вложены в испытания. 2021 год для этого крупного научного проекта в области генной терапии должен завершить сложный этап – доклинический. Команда разработчиков препарата получила очередной грант Программы поддержки инновационных проектов «Идея-1000» от Инвестиционно-венчурного фонда Татарстана, одержав победу на конкурсе «Старт-1». Средства вложены в проведение исследований на эффективность препарата.

– Игорь Валерьевич, какую проблему у пациентов Вашего профиля может решить разрабатываемый препарат?

– Ишемия нижних конечностей – распространенная патология у пациентов сердечно-сосудистых хирургов. Это состояние, при котором нарушено кровообращение в ногах, а значит, они не получают достаточного количества кислорода. Чтобы скомпенсировать ишемические поражения, нужны новые кровеносные сосуды. Если не компенсировать кровоток, человек со временем начинает хромать, не может пройти больше 100-150 метров. В запущенных случаях это может привести даже к ампутации конечности. Корректируют патологию либо консервативной терапией, либо хирургическим вмешательством. Второе перенесет не каждый организм, а что касается первого, то в мире есть сейчас единственный препарат для лечения ишемии нижних конечностей, но доступен он не всем. Эти причины стали главным стимулом для старта разработок.

– В чем заключается суть Ваших исследований? 

– Если говорить кратко, мы разработали комбинацию генов, которые способствуют росту числа нервных волокон кровеносных сосудов. Сейчас для лечения применяется один из генов, присутствующий в нашей конструкции – VEGF. Врачи отмечают, что он дает положительный эффект в лечении ишемии. Ген Ang тоже применяли для того, чтобы простимулировать рост числа кровеносных сосудов. Совместно эти гены дают лучший эффект, чем по отдельности. Но самое интересное в нашей формуле – ген GDNF. Он необходим для роста нервных волокон. Раньше для лечения ишемии его не применяли. Недавно был выявлен дополнительный эффект в отношении роста сосудов, поэтому мы добавили его в свою формулу и начали экспериментировать. Вместе гены действуют активнее.

Все элементы генной конструкции находятся в открытом доступе, и их можно приобрести. Но препарат нужно особым образом подготовить, а потом переместить в вектор – переносчик, который будет доставлять его в организм. Это не что-то инородное, все эти гены есть в организме человека, но в небольших количествах. При ишемической болезни организм начинает генерировать больше таких генов, чтобы образовалось как можно больше сосудов и компенсировался кровоток. Суть терапии в том, чтобы простимулировать этот рост и сделать его еще более выраженным.

– Как препарат окажет помощь конкретному человеку?

– Мы формируем такой механизм, который позволит избегать хирургического вмешательства тем пациентам, кому операция однозначно противопоказана. Его применение позволит не допустить ампутации конечности и значительно улучшить в ней кровообращение, чтобы в дальнейшем человек мог жить с ощущением полноценной жизни. В перспективе мы планируем направить исследования на расширение спектра нозологий, по которым будет применяться препарат, но для этого нужно провести дополнительные НИОКРы (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы).

– На какой возраст рассчитан препарат?

– Преимущественно, это пожилые люди. За 60 лет. Но встречаются, конечно, и пациенты моложе 60 лет. Вводиться препарат будет в форме суспензии, инъекционно.

– Кто-нибудь еще в мире разрабатывает эту тему?

– Генную терапию для лечения сердечно-сосудистых заболеваний – да. Но, как я уже сказал, мы первыми придумали именно такую эффективную комбинацию. Обычно гены вводятся по одному, а GDNF в лечении ишемии вообще не используется. Генная терапия для лечения ишемических поражений применяется не очень широко. Рынок таких препаратов в России находится в состоянии застоя. Некоторые врачи не верят в эффективность генной терапии и не назначают ее пациентам. Пациенты тоже недостаточно знают об этом, боятся пробовать новые методы лечения. Пугает само словосочетание – «генная терапия». В перспективе генная терапия обойдется дешевле оперативного вмешательства. Шунтирование – дорогостоящая и сложная операция, нужен высококлассный хирург. Возможно, придется ждать очереди. Протезирование иногда обходится даже дороже самой операции. Начать генную терапию можно быстрее. Чем раньше человек начинает лечиться, тем больше шансов максимально сохранить качество его жизни. Лечение таблетками недостаточно эффективно. Генная терапия и шунтирование по эффективности сопоставимы. Но инъекция гораздо легче переносится, чем операция.

– Сколько времени может занять разработка препарата?

– Примерно десять лет. Я занимаюсь этой темой уже 4 года. Если все будет складываться успешно, до выхода препарата остается 5-6 лет работы. Процесс можно ускорить, но здесь все зависит от маркетинга и инвестиций. Найти финансирование в научной работе сложнее всего. Клинические испытания – дорогой и продолжительный этап, на него нужно получить разрешение, провести серьезную аналитико-отчетную работу. 

– Расскажите о людях, которые с Вами работают.

– Наш научный куратор – мой руководитель в аспирантуре Челышев Юрий Александрович. Он заведует кафедрой гистологии КГМУ. Также Марат Кадыров, экономист, ответственный за финансовую часть. Сотрудники Казанского Федерального Университета. И, конечно, команда, которая работает в лабораториях подмосковного Пущино, где проходят все исследования доклинического этапа.

– Есть опасения?

– Всегда есть риск того, что на людях препарат будет не так эффективен, как на животных. Но я исхожу из опыта коллег, которые используют гены изолированно. У них работа проходит успешно, отзывы хорошие. Я верю в свою идею. Готов помогать людям и как практикующий кардиохирург, и как ученый. Мы нацелены на коммерциализацию нашей работы. Регистрация и налаживание серийного выпуска препарата с последующей его реализацией – это то, к чему стремится команда.

– Как вы назовете препарат?

– Наш проект называется «Ангиолайф». Думаю, что и препарат будет называться так же. Конечно, за столько лет многое может измениться, но пока мы склоняемся к такому варианту.