Когда остаёмся одни с Анвар-тюти, мы не только комедии ломаем, иногда она подходит к мёрзлому окну, упрётся двумя руками в наличники и тихонько заводит грустную песню. Голоса у неё нет, поёт она чуть лучше, чем курица квохчет, но я по причине малолетства не мог понимать, что сирота-тюти, несчастливая одинокая женщина беспрерывно напевает мунаджаты. Слов мунаджатов я не мог до конца разобрать, но мне очень нравилось, как она сквозь морозное окно устремлялась в своё далёкое детство, кого-то вспоминала, по кому-то скучала-тосковала. В такие минуты не тюти, а я обращался в слух, при малейшем шорохе с улицы, шептал ей: «Вернулись!»… Я не хочу, чтобы все узнали о наших с ней тайнах…