Три возраста одной памяти. Открытие Музея Качалова в Казани

Сегодня в Казанском академическом большом русском драматическом театре отмечают день рождения Василия Ивановича Качалова, давшего имя этому прославленному коллективу, открытием театрального музея.

Вздымайтесь выше с шампанским чаши,

Томите губы колючей страстью.

Сегодня тосты и взоры наши –

Летят к Актёру, что дарит счастье.

Неуловимый миг сотворенья,

Когда возникнут как из тумана

Его героев упругих тени;

Их тени манят, как вкус обмана.

Богач и нищий, глупец и гений,

Он обольщает – и зал в истоме,

Он дерзкий Глумов, огня свеченье,

Он нежный Гаев, романтик тонкий.

Его героев парад неспешен,

Но зал не хочет уйти из плена

Его обманов – живых и вешних –

И бургомистра, и Сен-Жермена.

Он разрушает иллюзий споры,

В его реальность войти не страшно,

И если мир наш – игра Актёра,

Его творцу мы вздымаем чаши!

Впервые он появился здесь под очень скромным названием – «Качаловская комната» – 6 марта 1973 года. Потребовались сорок пять лет и три преданных театральному делу сердца, чтобы эта одна комнатка выросла в двухэтажный музей памяти качаловцев.

Наверное, в каждой случайности есть своя закономерность. Всё началось с того, что семья известного профессора-филолога, специалиста по романским литературам Германа Фёдоровича Линсцера перебралась из революционного Петрограда сначала в Белгород, потом в Орёл и, наконец, в Казань. Сын профессора Игорь подался в актёры только что открывшегося в Казани театра под интригующим названием КЭМСТ, что расшифровывалось как «конструктивизм, эксперимент, мастерство, современность, театральность». Там он превратился в Игоря Ингвара – скандинавская транскрипция его имени стала артистическим псевдонимом. Судьба иногда делала ему подарки: он играл на казанской сцене вместе с Михаилом Ивановичем Жаровым и Михаилом Фёдоровичем Астанговым, ставил как режиссёр знаменитый в своё время спектакль «Коллеги» по повести Василия Павловича Аксёнова, открывал российскому зрителю как завлит театра имена местных драматургов Ризы Фахрутдиновича Ишмурата и Марии Николаевны Елизаровой.

Собиратель по натуре, Игорь Германович бережно хранил не только афиши и программки спектаклей, фотографии и разного рода записки, но и театральные костюмы. Сейчас в музейных фондах собрано более тысячи уникальных экспонатов, но начало этому колоссальному по объёму архиву положили коллекции Ингвара. В разговоре с собирателем удивительнейших казанских историй Любовью Владимировной Агеевой Игорь Германович с любовью вспоминал:

– Каждый истинный театрал знает, какие корифеи русской сцены выступали у нас: Пётр Алексеевич Плавильщиков, Павел Степанович Мочалов, Михаил Семёнович Щепкин, Александр Евстафьевич Мартынов; на нашей сцене «родились» Пелагея Антипьевна Стрепетова, Марья Гавриловна Савина, Владимир Николаевич Давыдов… В памяти и мастера более позднего времени, наши современники – Елена Ефимовна Жилина, Владимир Вячеславович Белокуров, Николай Иванович Якушенко, Людмила Прокофьевна Милова, Григорий Павлович Ардаров… Я видел, как плакали пожилые костюмерши МХАТа, когда передавали мне костюм, в котором Качалов играл Чацкого. А как я могу говорить спокойно о платье Веры Ивановны Окуневой, которое ей подарила актриса Малого театра Медведева, игравшая в нём в пьесах Островского в то время, когда великий русский драматург бывал на спектаклях и мог видеть её в этом платье? А вот письмо от Фаины Григорьевны Раневской… Важно было успеть собрать всё, что было можно, пока живы были свидетели прошедших дней.

 

Этап собирательства перешёл в этап осмысления, когда хранителем «Качаловской комнаты» стал Юрий Алексеевич Благов. Историк по первому образованию, он успел побыть и актёром (казанцам памятны и инспектор Потапов из «Казанского университета» Диаса Назиховича Валеева и профессор Серебряков из «Дядя Вани» Антона Павловича Чехова), и режиссёром («Степан Разин» Василия Васильевича Каменского и «Лиса и виноград» Гильерме Фигейредо собирали полные залы). Он даже успешно закончил режиссерский факультет театрального училища имени Бориса Васильевича Щукина. Но исследовательская жилка не переставала пульсировать в сердце Юрия Алексеевича. Сменив в 1993 году Игоря Германовича Ингвара на посту директора музея театра имени Василия Ивановича Качалова, он продолжил исторические изыскания, выпустив сотни статей и книг о судьбе русского драматического театра.

– Он считал, что музей должен быть при театре, а я – что должен был быть музей театра. Это были наши принципиальные разногласия, – уточняет художественный руководитель и директор качаловского театра Александр Яковлевич Славутский.

 

Юрий Алексеевич мечтал, чтобы в Казани появился Музей Театра – не качаловского или камаловского, а такого, который вобрал бы в себя экспонаты, рассказывающие о драматическом и музыкальном искусстве в истории нашей республики как едином процессе. Любимой цитатой Благова были слова Дмитрия Дмитриевича Шостаковича о том, что в России надо очень долго жить, чтобы увидеть плоды своих трудов. Юрий Алексеевич не успел дожить до реализации своей мечты: четыре года назад его не стало. Но уже то знаменательно, что открытие Музея состоялось на следующий день после его восьмидесятидвухлетия. Кстати, к этому дню вышла последняя книга Благова, написанная им незадолго до смерти.

Наследником Юрия Алексеевича Благова стал профессиональный музейщик. Роман Сергеевич Копылов, взявшийся за тяжкую работу по сохранению исторической памяти в 2014 году, стал третьим хранителем «Качаловской комнаты».

– Мы помним и об истории музея, и о его основателях, – твёрдо говорит он. – Игорь Германович оставил после себя «Качаловскую комнату» и ценнейший личный архив. У Юрия Алексеевича была полностью готовая концепция, с художественно-экспозиционным планом, с тематико-экспозиционным планом исторической части, которую он знал безупречно. Его труд мне очень помог при работе над планом-экспозицией музея. О них нельзя забывать… Но и последние три года над проектом постоянной экспозиции работала большая команда. Это и художник Александр Михайлович Патраков, и заведующая по литературной части Диляра Масгутовна Хусаинова, и директор и художественный руководитель театра Александр Яковлевич Славутский.

Говорят, что теперь «Качаловская комната» значительно выросла: общая площадь музея – пятьсот квадратных метров, триста из них – выставочные залы на двух этажах, двести – запасники, специально оборудованные всем необходимым для сохранности коллекции. Всю экспозицию можно разделить на три раздела: дореволюционный период, где рассказывается о появлении театра в Казани, о первых театральных представлениях, зал истории советского периода и зал, посвящённый жизни театра за последние четверть века, когда он стал академическим. Причём посетители музея как бы уходят вглубь времён, начиная знакомство с театральной историей с сегодняшнего дня и только потом поднимаясь по лестнице к истокам.

 – Музей – это продолжение нашей театральной деятельности, эстетики. Наш фундамент, – откровенничает Александр Яковлевич на пресс-конференции, посвящённой открытию музея. – За время реконструкции театра мы достали прекрасные витрины для экспонатов. Дизайна проекта музея не существовало, потому что всё делалось в разное время, разными людьми. Как мы понимали, так и делали этот музей.

Что же, сегодня в него придут первые посетители. И откроют новый этап в истории старого, но всё ещё такого молодого музея.