Нурихан Фаттах. Заведующая Сажида. Отрывок из повести в переводе Резеды Гараевой

Приготовьте место в телеге! – сказала я. – Повезём её в больницу в Югамаш. Здесь никаких условий. Лекарств нет, шприцев нет, о стерильности я уже и не говорю…

В доме воцарилась тишина. Все недоумённо обменивались взглядами.

– Куда! Она уже вот-вот родит, – сетовала повивальная бабка. – Нельзя в дорогу, мало ли что может случиться.

– Я поеду вместе с ней, – ответила я.

Эти слова прозвучали уверенно и твёрдо. Моя настойчивость, похоже, подействовала на роженицу и её свекровь.

– Ладно, поеду, Салимат тай. Врач знает своё дело, – сказала Рамзия апа.

– Знает-то знает, да ведь ехать далековато, – сказала повивальная бабка.

Я быстренько расстегнула халат и засунула его в сумку. Дала указания вынести подушки.

Удобно разложив их в телеге, мы помогли сесть роженице. Стиснув зубы, чтобы не застонать, она устроилась поудобней. Хозяйка и повивальная бабка, стоя у ворот, пожелали нам счастливого пути.

День уже перевалил за половину, но было ужасно жарко. До больницы – двенадцать вёрст. Проехав одну-две версты, мы выехали на мощёную дорогу. Я велела Фариту поторопить лошадь. Когда та перешла на рысь, спокойно сидевшая до этого женщина начала охать.

– Фарит, правь потише, трясёт ведь, – сказала она чуть не плача.

Фарит сбавил ход, женщина ненадолго успокоилась. А я начала переживать – таким ходом мы и к вечеру не доберемся.

– Фарит, прибавь ходу, не спи! – сказала я парню.

Какое-то время мы ехали быстро, вдруг беременная снова начала охать.

– Фарит, потише! Умоляю...

То прибавляя, то сбавляя ход, мы доехали до поворота, ведущего в Югамаш. Затем Фарит свернул на просёлочную дорогу, пыльную, но ровную. Телега почти не тряслась, а лишь мягко покачивалась. По обе стороны раскинулись ржаные поля. Можно было заметить несколько жнецов. Они собирали рожь в местах, где не проехать комбайну. Никто не разговаривал. Было слышно, как охает роженица, как лошадь ступает по дороге, как двигается хомут и изредка поскрипывает несмазанное колесо телеги.

Самое большее – до Югамаша осталось две-три версты.

– Скоро уже, апа, скоро!

Кажется, эти слова я больше говорила, чтобы успокоить себя, нежели роженицу. Вдруг женщине стало хуже. Она резко вскрикнула:

– Фарит, останови лошадь!

Фарит натянул вожжи. Лошадь остановилась. Не успела я моргнуть, как роженица слезла с телеги. И тут же присела у обочины.

– Фарит, отвернись! – крикнула она.

Я опешила, не зная, что и делать.

– Апа, вы чего! Нельзя! Сейчас же обратно в телегу. Нельзя, я вам не разрешаю!

Мои слова подействовали на неё не более чем жужжание назойливой мухи. Обеими руками ухватившись за края телеги, она продолжала тужиться. Вдруг она громко ахнула и замолкла.

По моей спине пробежала дрожь. Я присела рядом, бормоча о том, что сейчас мы ничего не сможем сделать.

– Держи ребёнка! – в сердцах крикнула женщина. – Что стоишь?!

Через несколько мгновений родился ребёнок. Самый настоящий, живой, здоровый ребёнок. Я торопливо взяла его на руки. Обрезала пуповину. Розовые тёплые ножки коснулись земли, чуть испачкавшись в пыли. То ли обидевшись, что ему не дали встать, то ли радуясь появлению на свет, он закричал. Настоящим человеческим голосом он завопил на всю округу.

Я велела Фариту достать из моей сумки белый халат. Запеленала в него ребёнка и положила на подушку. Повернулась к матери, но она, быстро вскочив, будто ничего и не было, забралась в телегу и легла рядом с ребёнком.

Я снова взяла дитя на руки, поправила подушку в изголовье матери и подол её платья.

– Кто? – слабо спросила она несколько мгновений спустя.

Как можно было об этом забыть! Развернув халат, я нарочито грустно сказала:

– Мальчик…

Женщина притихла и закрыла глаза.

В это время я пришла в себя. Над головой светило солнце, высоко пели жаворонки. Вдоль дороги, будто наперегонки, стрекотали кузнечики. Озадаченный и нимало удивлённый, Фарит стоял возле телеги. Чёрная кобыла то и дело обеспокоенно посматривала на нас. Чуть подальше у нескошенной ржи стояли жнецы, кто-то, приставив руку ко лбу, а кто-то, положив на пояс.

Увидев жнецов, я застыдилась. Вот тебе и врач! Ещё и заведующая! С первых дней так опозориться! Перед всеми людьми!

– Эй, Фарит, – сказала я. – Поехали!

С ребёнком на руках я устроилась в телеге. Через несколько минут мы уже доехали до больницы.