Сергей Карпеев. Сугроб. Январь (рассказы)

СУГРОБ

Опять забыли, а мороз на дворе, даже не мороз – морозище! Варежка-то детская – значит, какой-то шалопай без неё в детский сад пошёл. Да что варежка? Шапки, сумочки мне на себя принимать приходится. А иногда и чьи-то ноги из меня торчат. Да что греха таить – и другие части человеческого тела встречаются. Правда, их никто не теряет: полежат и уходят своей дорогой. А кто встать не в состоянии, те уползают, этот способ передвижения очень распространён у некоторых, особливо в пятницу вечером.

Что головой крутите? Наболело! Надо же мне кому-то душу свою снежную открыть! Много нас тут зима понаставила. Если метель ночью не поленится, мы к утру таких высот достигаем, вам и не снилось. Чистить дороги людям всегда недосуг.

Я с сотоварищами в семидесяти метрах  от ресторана «Полёт» нахожусь. Однажды тут такое приключилось, шапкой своей белоснежной клянусь! А она у меня не шаляй-валяй, а ветрено-снежно-метельной работы.

Машина тут намедни подкатила, как положено, с бантами, лентами и с рыжеволосым пупсиком на капоте. Невеста, понятно, вся в белом, жених в костюме. Ну, и прямиком, значит, к «Полёту» нашему отправились – рождение семьи отмечать. Идут они, вдруг он ей и говорит, в смятении чувств, видимо:

– А хочешь, я тебя, моя милая, до крыльца ресторана на руках отнесу?

– Хочу, – отвечает! – а чего не хотеть-то! Транспорт, прошу заметить, бесплатный, опять же в туфельках по снегу, сами понимаете! Мороз тогда посильнее всякого прежнего был. На моей памяти, разумеется. А память у меня очень недолговечная, только на одну зиму и хватает её.

Поднял парень девушку на руки и – кувырк! – оба в сугробе лежат, ногами дрыгают. Насмеялись, набарахтались, дальше пошли. Ещё два шага сделали, и опять вижу  – моему соседу макушку мнут. Снег у бедняжек и на руках, и на ногах, и в волосах сединки метели запутались. Встали, пошли и – что ты будешь делать! – опять лежат. Опять снег у них на лицах водой растекается. Уже и леденеть начали. Нитки сухой на одежде не осталось. Кое-как до крыльца добрались, отряхнулись и дверь в счастье своё распахнули.  А в остальном свадьба была как свадьба. Долго ещё потом работники ресторана эти ледяные фигуры вспоминали. А я тем гордился, что к этому факту причастен был! Так-то вот!  

ЯНВАРЬ

На дворе январь. Тягучий, долгий и отвратительно скучный. Сколько этих нудных ледяных пришельцев пронеслось по узкой колее недолгой человеческой жизни! Не оставив следа или незаметной зарубки в просторах памяти. Только не совсем обычный в этом году январь.

На первый взгляд, тот же хрустящий снег, тот же злой задиристый петух во дворе с сиплым простуженным голосом. Тот же запорошённый снегом всеми покинутый автомобиль, одиноко грустящий под бабушкиными ставнями. Но если приглядеться, можно увидеть, как за деревенской околицей синий зубчатый лес зашептался с северным ветром. Застеснялся ветер, сложил в сомнение за спиной колючие вьюжные крылья и утих. А на смену ему с далёких южных гор примчался другой – озорной рубаха-парень. В тот же миг выглянуло из-за тяжёлых облаков заспанное солнце, и засверкало, заискрилось всё вокруг в его ясном свете.

Может, это и не солнце вовсе, а весёлый сказочник спустился на землю, лохматой бородой сметая с пути хриплые вьюги января? Тот сказочник из детских снов, хотевший только одного, это я уж точно знаю, можете поверить мне на слово, чтобы, перечитывая его звонкие сказки из старой потрёпанной книги, кто-то по-доброму и светло улыбнулся своим совсем не сказочным мыслям.

А может, в доме просто зазвонил телефон? Позвольте, а что в этом необычного? Сотни тысяч больших и маленьких телефонных аппаратов ежедневно трезвонят по всей стране. Где же тут повод для удивления? Возможно, что и нет этого повода вовсе. Но в доме на окраине деревни зазвонил телефон!

Трель долгожданных звонков, казалось, неслась отовсюду, и даже занозистый пол в старом доме негромко запел. А раньше скрипел, как ворчливый старик. Задвигались, заплясали неуклюже, постоянно сбиваясь и не попадая в такт заливистой песне, четыре стены дома. И хотя плыл январь за окном, поблекшие, потрёпанные молью невиданные цветы бойко распустились на настенном ковре, едва прочихавшись от пыли.

Ещё я видел, как закачалась люстра, и вокруг неё в весёлом хороводе запрыгали янтарные солнечные зайчики. А на потолке засияли крупные звёзды. Всё потому, что из трубки летели светлой вести слова. ОНА ПОЗВОНИЛА! В канун Рождества!