Новости с тегом - казанская проза

По обочине разгуливали чернильные слова, вытекшие из письма, написанные первой попавшейся ручкой, но написанные не случайно. Исплаканная страница выглядела особенно безысходно в этот вечер, где каждый был по-своему одинок в толпе многомиллионного города.

О времени и месте прощания с покойным горожан не оповестили, дабы избежать непредсказуемых проявлений народной любви. Доступ в здание Союза писателей на улице Воинова, где организовали гражданскую панихиду, преградили усиленным нарядом милиции. Но народ неведомым образом просочился, и зал был набит под завязку. Распорядители панихиды с опаской обзвонили друзей покойного времен ещё «серапионовых братьев» – Вениамина Каверина, Михаила Слонимского, Константина Федина, Николая Тихонова… Однако былые возмутители литературного спокойствия от надгробного слова благоразумно отказались. Организаторы облегчённо вздохнули и доверили держать речи над гробом двум тишайшим литераторам: Леониду Борисову и Леонтию Раковскому...

Виль Мустафин прожил с супругой Галиной Михайловной Килеевой более тридцати лет. В их квартире на улице Искра бывали многие казанские поэты и писатели, доводилось бывать и мне...

Будильник не звенел, он истошно вопил электронной гадостью. Тело противилось, отказывалось подчиняться, однако пора вставать. Кот давно ожидал меня в маленьком коридоре и, радостно мурлыкая, побежал за мной в ванную. Ловко манипулируя между зубной щёткой и кофеваркой, я проигрывала в уме сегодняшний день: утром в аспирантуру, ближе к обеду лекции, вечером репетиторство, надо же чем-нибудь жить...

Опять забыли, а мороз на дворе, даже не мороз – морозище! Варежка-то детская – значит, какой-то шалопай без неё в детский сад пошёл. Да что варежка? Шапки, сумочки мне на себя принимать приходится. А иногда и чьи-то ноги из меня торчат. Да что греха таить – и другие части человеческого тела встречаются...

Мурад потянулся и открыл глаза. Наконец-то утро! Нос приятно защекотал запах его любимых лепёшек. – Проснулся? – выглянула из кухни мать. – Рано ещё, поспал бы... – произнесла, ласково глядя на сына. Соскучилась – всё лето проработал с отцом на дальнем полевом стане... Мурад приник к открытому окну. Скорее бы вышла Марьям. Как же долго он её не видел!.. Так и помчался бы навстречу!..

Обыкновенное кафе. Даже не кафе, рюмочная. Низкий, давящий потолок с грубой лепниной и жёлтыми потёками, столики с иксобразными ножками, тяжёлый дух засорившейся водопроводной раковины, музыка с мигалочками, барменша (или как там, барвумен?) с профессионально сонным лицом, на заднем плане – жующие морды охранников-вышибал...