Я ВАС НЕ УЗНАЛ

Родилась в Казани. Окончила    филфак Казанского педагогического университета и    факультет теории    и истории изобразительного искусства МГАХИ им. В.И. Сурикова. Работала    в «Российской газете», постоянный автор портала «Правмир», журнала «Фома» и    других    изданий. Автор книги «Жестылево. Выбора    два, ответ один». Автор-составитель    книги «Счастья    много    не бывает. Многодетная    жизнь». Замужем, мама троих детей.

Влажный серый теплый апрельский день, плотный, можно потрогать. Каждый звук усиливается в разы, но становится не оглушающим, а объемным и глубоким. Вот девушка в болоньевой куртке – ритмичным – шх-шх-шх, проезжающая машина – морским шшшшшш, и это шуршанье – часть общего гармоничного целого, мокрого и ветреного воздуха, витрин, покрытых прилипшей пленкой вчерашнего дождя. Сероватые дома извиваются в отражении луж. 

«Романтика урбанизма», – потом, позднее, Танька, уже студентка филфака, будет с иронией называть этот восторг, который, как оказалось, так созвучен, так рифмуется с поэзией Серебряного века, с самой эпохой, зыбкой, готовой вот-вот раствориться (и растворится же, канет, окажется раздавленной). Да и дома вокруг – оттуда, еще не тронутые, еще без инноваций-реноваций-богатых черных стекол... Ирония-то появится, а восторг все равно останется. Такой, как сейчас, в одиннадцать с половиной лет. 

Но вот виден проем двора, и восторг уходит, его подминает, разрывает на части страх, до липкости, до подташнивания. Так мозг заранее рисует путь – миновать саму ротовую полость арки, потом дальше, внутрь и – быстро свернуть налево, успеть спрятаться за дверью квартиры… 

– Смотрите, Бочка! – не успела, не успела юркнуть. Значит, надо бежать обратно. 

Местная гопота – 12-14 лет. Сколько их сегодня, Танька даже всматриваться не стала, развернулась обратно. Почему Бочка – не известно 
– Танька всегда была худой. Не логично как-то. Хотя какая тут логика может быть? Вот чего им сдалась Танька, для чего они бегут за ней с гоготом и воплями?

 И вот Танька несется обратно в город. И уже вокруг никакой гармонии и поэзии, только тот самый страх, почти ужас. Дома стали жестче и агрессивнее, улицы выступают, ставят подножки.
– Догоняй! – Слышит Танька за спиной, спотыкается о поребрик, падает, вскакивает, теперь еще мокрые коленки. Успевает забежать в трамвай, выдох. Впереди – еще одна попытка зайти домой. 

Ну не вечно же они там будут стоять! Или повезет пройти с кем-нибудь из взрослых соседей... 

Один раз – догнали, пытались «зажать» – какие-то секунды, потом удалось вырваться. Но в те секунды, казалось, она перестала дышать, перестала жить. 

И не защититься, книги спасают дома, а тут, на улице, какой от них толк. Вчера переписала в тетрадку из библиотечной книжки «Мне нравится, что вы больны не мной» следом за изысканным жирафом. И что? Жираф точно не дойдет до этого двора, а озеро Чад – вообще существует на другой планете. Тебе одиннадцать, и ты одна против толпы гопников-подростков. Беззащитность как она есть. И постоянный вопрос «Что со мной не так?» 

Жаловаться – нельзя. Не разрешают. «Ты должна уметь постоять за себя», – учила мама, пытаясь защитить. Но как постоять? Закидать цитатами из тысячу раз перечитанных книг? «Педагогическая поэма», «Красное и черное», многотомная история Руггон-Маккаров – странные вкусы для ребенка. Хотя еще «Чучело» – в самый раз. Но она – Танька, не Ленка Бессольцева… Рассказывать отцу, погруженному в себя, свои интересы, бессмысленно, с таким же успехом можно пожаловаться тополю у дома. Тополю даже лучше: он не скажет банальностей, которые почему-то звучат унижением. 

Ей бы – чтоб пожалели, обняли, побаюкали, сказали, что самая лучшая, бесценная, что нужна, а тех – наказали, а может, не наказали, это не важно. Важно, чтобы это прекратилось, совсем. Но никому не скажешь, а потому Таньке хочется стать маленькой-маленькой точечкой. Но не настолько, чтобы совсем исчезнуть. Она же знает, что есть где-то и другой мир, где она, в конце концов, будет нужна, где будут разговоры о книгах, где с тем самым восторгом слушают музыку дождливого города, наслаждаясь его мокрой графикой, где ей будут дарить цветы и смотреть с восхищением… Ведь будет же это когда-нибудь… 

Потом, спустя годы, Танька снова окажется в этом дворе. Сотрудник модной галереи, волосы уложены, короткое платье – зашла с коллегами к снимавшему там квартиру художнику: надо подписать бумаги. Жаркое удушающее лето, тополя, пытающиеся забить своим пухом все, что можно, завтра открытие городской выставки, а еще столько не готово! 

Во дворе она встретила одного из тех, из них. Он даже ее не узнал. Так и сказал на ее «привет»:
 – Здравствуйте, простите, а вы кто, я вас не помню? – С уважением сказал, вежливо.