Иван Клиновой. Стихотворения

* * *

Который год, не покладая волн,

Завод по производству афродит

Невнятно демосфенствует, шумит

И на-гора выносит произвол.

Он заодно с вольфрамовой дугой.

Она вся, излучая гордый вид,

Мне говорит: «А ты-то кто такой,

Что требуешь от звёзд эфемерид?!»

А я никто, я мальчик с коробком,

В котором спичек хватит, чтобы речь

Стояла в горле острым кадыком

И было трудно ею пренебречь.

Я каждый день хожу на волнолом

И беспросветно порождаю тьму,

Не потому, что мне светиться влом,

А потому что сам себе самум.

И если вам даётся свет с трудом

И в горле тоже полный буерак,

Несите спички – будем вместе мрак

Переживать, ходя на волнолом.

* * *

Маслянистая тьма, складки штор – что в консервах шпроты,

И немного парит над прорубью монитора.

Напряжён в ожидании апперкота или кого ты

Спишь и видишь в конце пространства и коридора?

Воздух спёрт, словно спрут, – не спасёт никакой Каттани.

Если сердце заколготится обрыдлой рындой:

Что любовь безответна – становится оправданьем

Безответному сексу, в котором признаться стыдно.

Лучше просто подглядывать в щёлочку интернета,

Не давая себе труда разобраться в чувствах;

Лучше просто играть поручика, чем корнета, –

Во френч-прессе судьбы не арабика, а робуста.

Лучше уж заслужить восхищение «вот ведь шельма!»

И преследовать нимф, отбирая у Пана флейту...

Но в конце коридора – счётчик святого Эльма

И невольные сны с оговорочками по Фрейду.

* * *

Помнишь, как мы сидели с тобой в едальне,

Спорили о безопасно смешных вещах:

Кто кого когерентней и вертикальней

И почему йо-йо не совсем праща?

Память ещё слоится слюдою мутной,

С каждой чешуйкой тоньше, но и мутней,

Не обнажая счастья и почему-то

Не выдавая дат и не различая дней.

Нам остаются запахи, звуки, лица,

Всякие мелочи, как поцелуй под дых –

То, чем, казалось бы, можно и не делиться,

Если и так всё общее на двоих.

Разные – только мысли, когда однажды

Мы разошлись не вдруг, и куда ни клин,

Кто кого вертикальней, уже не важно.

Важно, что дальше каждый пошёл один.

* * *

Мысли о море лучше живого моря –

Первый закон любого хикикомори.

Нет ничего хорошего в том просторе,

Что за окном и порогом расставил сеть.

Выйди вовне

             и станешь одним из многих,

Скользок и круглорот на манер миноги,

Будешь кричать о Гойе и перемоге,

Встав на котурны, чего-то желать,

                                         борзеть...

Всё, чего ты касаешься,

                        есть в квартире;

Всё, чего не касаешься, – в палантире;

Все ведь в итоге окажемся там,

                                        в надире,

Так что иных направлений по сути нет.

Вера в себя не требует веры в прочих.

Весь этот мир – скопление одиночек.

Можно в графе «контакты»

                           поставить прочерк,

Выключить музыку

                              и отложить планшет.

* * *

Слово «вечность» разобрав на кубики,

Он сидит и складывает что-то,

Но слова выходят, словно трупики,

А живые – только на скриншотах.

Он в экранчик пялится и молится,

Будто рыба в проруби киота.

Клинопись, кириллица, глаголица

Корчатся от сурдоперевода.

Всё это когда-нибудь закончится

Многоточьем смерти, т.е. бегством,

И уже абсурдопереводчица

Будет над его склоняться текстом.

* * *

Переворачиватель пингвинов

Красиво идёт в закат.

Торосы за ним картинно

Смыкаются и скрипят.

Он даже не очень Данко,

Но вынужден был уйти.

Стучит по бедру берданка,

Простой метроном пути.

А скольких пингвинов спас он,

Снега Антарктиды вброд

Форсируя без опаски,

Кладя их вновь на живот.

Что ж, ночью полярной, длинной

Он выплатил свой закят...

Переворачиватель пингвинов

Красиво идёт в закат.

* * *

Вещей ненужных отбросить хвост

И взять билет на любой лоу-кост,

Куда подальше от этих стен –

Искать свободу, нирвану, дзен.

Расставить точки над i и ё,

Не грызть обрыдлое «бытиё»,

А со скамейки смотреть Гудзон,

На нет сходящий под горизонт,

Потом в Тибете найти батут,

В блокнот заметки: был тут и тут,

Заря в Заире, закат в ЮАР...

Жить в целом мире не в долг, а в дар.

Учиться счастью, начав с основ,

Не думать, будет ли гроб соснов,

Обросши грёзами, обрести

Покой не в самом конце пути.

* * *

На то и пепел, чтобы вспоминать...

Под ветром наклоняются колонны,

И миллионы движущихся вспять

Бессмертны, безобразны и синхронны.

На то и шлейка, чтобы никуда...

Натужным смехом зеркало кривится

От лиц героев разного труда,

Но краски прорастут сквозь половицы,

Проступят сквозь обои облака,

Опустится любовь на парашюте...

На то и слово, чтоб наверняка...

На то и люди, чтобы жить как люди...