Всю душу татар вместила одна «Голубая шаль»…

Жизнь многих татарских писателей тесно связана с театром. Это не только написание пьес, рецензий, стихов и песен для спектаклей, но и создание поэзии, близкой по духу народному национальному театру. 

ЛЯБИБ ЛЕРОН

«ГОЛУБАЯ ШАЛЬ»

«Голубая шаль» – это сила, помогающая татарам жить.
                                              Марсель Салимжанов

Взгляните вы на эту «Голубую шаль». Кого только 
из наших там нет. Все свои, все наши...
                                             Туфан Миннуллин

Марсель Хакимович сказал: «Голубую шаль» 
поставил, буду ставить, и ты тоже, Фарид, 
помяни моё слово, ты тоже поставишь!
                                            Фарид Бикчантаев

Я видел её на сцене
И редко читал, а жаль…
Вчера, всё забыв на свете, 
Смотрел «Голубую шаль».

Былое сородичей милых
Я вспоминал, не дыша.
Всю душу татар вместила
Одна «Голубая шаль»!

Тоска по Кариму Тинчурину
Иль по Сайдашу печаль?
Какое же таинство чудное
В тебе, «Голубая шаль»?

Тайну твою бесценную
Не разгадаем, нет.
Ты покоряешь сцену
Уж целую сотню лет.

Век миновал громоздкий, –
А ты всё родней, живей.
Узки тебе подмостки,
Тесен простор полей!

Время… Но та же с нами
Луна и звёздная даль…
Наше сиротство и память
В тебе, «Голубая шаль»!

О память, моя отрада,
Ты пестуешь разум мой:
«Народ, создавший театр,
Не может быть сиротой!»

А значит, дела такие,
Что лучшее впереди.
Впавшего в летаргию
Можешь ты пробудить!

Спят города и веси,
Но каждый проснётся дом,
Если с народной песней
К будущему пойдём!

Я плакал, и мне казалось,
Что чувствую связь времён
В едином порыве зала,
Объятым татарским «мон».

СЦЕНА И ЖИЗНЬ

Многие
Всей душою безумно любили Галиябану́.
Многие
Всей душою жалели влюблённых, подобных Халилу.
Сколько их –
И Халим, и Салим – в одиноком остались плену,
Сколько их –
И Зайнаб, и Айгуль – порастратили юные силы.

В СТИХИ ВОШЁЛ ТИНЧУРИН…

Мой сон, соседствующий с явью,
В пространстве ночи был сумбурен…
Я вышел будто из театра, –
И вдруг в стихи вошёл Тинчурин!

Кивнул, как другу, и воскликнул:
– Аншлаг! – идя со мною рядом. – 
На «Голубую шаль», как прежде,
Идёт народ – ах, как же рад я!
Настолько счастлив я сегодня,
Аж самого берут завидки!

Мы шли, беседуя друг с другом,
И ночь плыла в плаще-накидке.
Мы толковали, что над пьесой
Не властно новое столетье…
Что «Голубую шаль» не сможет
Ни пыль, ни время обесцветить.
И мимо нас шагали люди,
«Привет, Булат!» – ему кивали.
Конечно, роль для молодого,
Но тот сыграет так едва ли…
– Да не померкнет наше солнце 
И не погаснут наши судьбы!
Ну, будь здоров, а мне сегодня
К Сайдашу надо заглянуть бы.

Сказал вот так и попрощался
Тинчурин, и ушёл без вздоха
Навстречу свету… Но не знал он,
Что ночь окажется эпохой…

Болезни века нам известны:
Туберкулёз и тиф… Сдаётся,
Что есть недуг в сто раз страшнее, –
Он культом личности зовётся.

Всепоглощающий, всеядный
И не взирающий на лица;
В мгновенье ока невиновный
«Врагом народа» становился!

Но время рано или поздно
Раскроет эти подтасовки…
Душа, на части разрываясь,
Кровоточит без остановки…

Он не играл, он жил театром,
Ведь жизнь и пьеса равноценны.
Назло завистникам – «Погаснет!» –
Он молодел, всходя на сцену.

Как, неизвестные доныне,
Нам открывал сорта Мичурин,
Так, тайну сцены раскрывая,
Тревожит память мне Тинчурин.

Я БЕЖАЛА ЗА МЕЧТОЙ...  

(Песня Фираи из спектакля «Егоза»)

Белым цветом садик мой
Зацветает вновь.
Я поникла головой:
Где моя любовь?..

Я бежала за мечтой –
Позвала тропа.
Только шла передо мной
Горькая судьба.

Опадают лепестки
У цветов в саду.
Плачу, плачу от тоски,
Места не найду…

Я бежала за мечтой –
Позвала тропа.
Оказалась предо мной
Горькая судьба.

ПТЕНЕЦ ОПЕРИЛСЯ И ДОМ ПОКИДАЕТ... 

(Песня Лейсан и Салавата из спектакля «Папа глупого мальчика»)

Птенец оперился, и время покинуть
Любимый родительский дом.
Ещё не успев улететь на чужбину,
Грустит он о крае родном.

А стая уже над селением вьётся…
Печалится где-то курай…
Ах, девушка, милый твой здесь остаётся,
Ах, пташечка, не улетай…

Птенец оперился и дом покидает – 
Когда же он встал на крыло?
Ох, дальние дали его ожидают – 
И время расстаться пришло…

Я – ЭТО Я

– Нет сегодня таких, как Тукай!
Говорят, он один на века.
Присмотритесь получше ко мне,
Может, я – современный Тукай?

Сколько бредил я дней и ночей,
Схожа с болью Такташа моя…
Если горло сжимают стихи,
Не Такташ ли сегодняшний я?

Будто солнце, я светел душой
Над полями любимой земли.
Бурям грудь подставляю свою, –
Может, я – современный Джалиль?

Всё плывут и плывут облака…
Где их родина, где их семья?
Их печаль неделима с моей…
Не Туфан ли сегодняшний я?

Строго следую вере своей,
Так сподручнее жить и любить…
Вера – сердце моё!
А тогда,
Может, я – это я?
…Может быть.

ЛЕНАР ШАЕХ

ОДА ТАТАРСКОЙ МЕЛОДИИ

Я – стихия напевная,
Твою ночь стерегущая.
Я – печаль задушевная,
В каждом сердце живущая.

Я – твой дар, полыхающий
Под небесными высями.
Я – скакун, выручающий 
От огня и от виселиц.

Я – печаль твоя светлая 
И душа твоя зоркая.
Я – надежда заветная
И судьба твоя горькая.

СЛУШАЯ САЙДАША...

Слушаю мелодии Сайдаша,
И душа уносится в полёт.
В целом свете нет мелодий краше,
Потому их любит мой народ.

Спросите, а где душа народа,
Отвечаю, в музыке его.
Я люблю сайдашевские ноты,
В них – самой природы естество.

То, как снег, мелодия закружит,
То дождём весенним прошумит,
Солнечным добром обезоружит,
Песней птицы в сердце защемит.

Не стареет – это мы всё старше.
Чистыми печалями дыша,
В музыке великого Сайдаша
Светится татарская душа.

Обещанье будущего счастья...
Не сдержать улыбки или слёз...
Став моей неотделимой частью,
Захватила музыка всерьёз...

Вновь он согревает души наши
И стране пророчит долгих лет, –
Солнечного слушаю Сайдаша, 
Музыки на свете лучше нет!

Салих Сайдашев (1900 – 1954) – великий татарский композитор,  основоположник татарской профессиональной музыки.

* * * 

Откуда эта печаль
В душе моего народа,
Чьи песни пронзают даль
И шествуют с нами годы?

Прольётся тоска из глаз,
И песня души коснётся,
Да так, что услышав раз,
За нею любой вернётся.

Ах, песня, печаль моя,
К тебе отыщу лазейку.
Вот девушек вижу я
И юношей в тюбетейках.

Из памяти, из вчера
Они проступают зыбко.
В руках у них саз, домбра,
Тальянка, курай и скрипка.

И ухнет сердечко вниз,
Душа разомкнёт объятья,
Когда зазвучит кубыз
И гусли мотив подхватят.

Те песни верней огня
Разносятся вдаль ветрами.
Тревожат они меня
И днями, и вечерами.

Невысказанной тоской
Хватают они за горло,
Кипящей бегут слезой, 
Идти призывая гордо.

Горячие слёзы те, 
Пролитые нами в горе,
Во всей своей полноте
Ни в реку вместить, ни в море.

А в песню, подумай ты,
Легко их вместил Всевышний,
В раздольный её мотив,
Когда и слова излишни.

Рыдает душа, поёт,
Как будто уходит в замять...
Лишь песней силён народ,
Ведь в песне сокрыта память.

В мелодиях дорогих – 
Все чувства и настроения,
И счастье победы в них,
И горечь от поражения.

Не спрашивай про печаль
В душе моего народа...
Всё так же нас манит даль – 
Волнующая свобода! 

РУЗАЛЬ МУХАМЕТШИН

* * *

Ниязу

Налей-ка, друже, лёгкою рукой!
Давай испьём приятственное зелье!
Оно течёт – и жизнь течёт рекой,
Лишь поутру – тяжёлое похмелье...

Закрой окно, чтоб шум не проникал,
И в свете фар увидишь рампы отблеск.
Уже вечерний занавес упал,
И Альмандар уже поставил подпись.

Как должно жить, так должно и играть,
Чтобы услышать пламенную коду.
Твоя судьба – игрою покорять,
Моя судьба – стихи дарить народу.

Корить фортуну, право, нет нужды,
Да мы с тобою, друже, и не спорим:
Плохая пьеса – это полбеды,
Гораздо хуже быть плохим актёром.

Давай-ка, друг, поднимем по одной...
(И пусть народ о нас с тобою скажет!)
Прекрасна жизнь! Похмелье – бог с тобой! – 
Перенесём – невелика поклажа…

НЕ ХОЧУ ТЕБЯ Я ПОТЕРЯТЬ 

Милая, на белые снега
Снизошла ты музыкой чудесной,
И очаровались облака
Этой тихой-тихой белой песней.
Опустилась на моё плечо – 
И смычками дрогнули ресницы,
Белой песне бесконечно длиться
Пожелало сердце горячо.

Не хочу тебя я потерять!
Оттого восторженного взгляда
От тебя не в силах оторвать,
Не противься, милая, не надо – 
Не хочу тебя я потерять!
Ты пойми, что может так случиться:
Ты уйдёшь – и в снежной веренице
Не смогу тебя я отыскать.

Как легко мелодии парят,
Их полёт сродни полёту перьев:
То ветра на флейтах говорят,
И частит за левым подреберьем.
Из ладоней кипенных снегов
Принял я тебя в свои ладони.
И о самом важном я сегодня – 
О любви моей сказать готов:
Не хочу тебя я потерять,
Оттого восторженного взгляда
От тебя не в силах оторвать…

ЛИШЬ НА МГНОВЕНИЕ

Дождь сиротливо плакал, и ты ушла,
Бросив обиду в зеркало впопыхах.
Мне показалось, будто из-за угла
Вышел навстречу мой одинокий страх.

Лишь на мгновение замерли вдруг часы,
Лишь на мгновение город недвижен стал.
Я потерял себя – но дождей косых
Тут же заполнил улицу прежний гвалт.

Вечный свидетель наших с тобой бесед, 
Строчек Такташа преданный поводырь,
Дождь уносил былого печальный след,
Вот и теперь смывал он твои следы.

Лишь на мгновение сердце моё зашлось,
Колокол тишины не пошевеля. 
Лишь на мгновение остановилась ось,
И завертелась со скрипом опять Земля.

Что ж, золотая осень, давай, итожь,
Значит, у одиночества шансы есть.
Ты завернулась в плащ и шагнула в дождь,
Я, как забытый зонтик, остался здесь.

Лишь на мгновение ветер твоих ресниц
Вдруг разогнал все тучи в суровом дне:
Видел я, как сияет над бездной лиц
Солнце моё – возвращайся скорей ко мне…

                               (Переводы Галины Булатовой)