В ГРУППЕ ТОЛЬКО ДЕВУШКИ

Скоро 1 сентября – День знаний, официальный праздник. Конечно, это хорошо, нужно. Как он пройдет нынче в условиях пандемии, покажет время. А у меня он обязательно будет таким, как всегда: телефонные звонки, поздравления, гости на пороге появятся… Цветы, теплые слова, радость встречи и воспоминания о том времени, когда еще учились на втором курсе, постигали филологию, а я вела у них практические занятия по диалектологии и казалась им такой вредной «преподшей», все время возмущавшейся, что они путают «ять» с «ерь» и с «ер». Но потом…

На последнем занятии подвели итоги и обсудили предстоящую летнюю практику. Таков учебный план: прослушал теоретический курс, потренировался в аудитории – пройди практику. А это значит надо послушать живую диалектную речь, погрузиться в реальную диалектную среду.  Достичь цели можно двумя способами: заниматься в лаборатории экспериментальной фонетики (находится во дворе университета) или куда-то поехать в группе с руководителем, пережить разлуку на две недели с родным домом, близкими и притерпеться к дискомфорту в чужой стороне. И еще разговаривать с местными коренными жителями (чаще это бабушки), записывать на магнитофон их речь, потом транскрибировать, анализировать, обобщать и давать характеристику диалекта… Кстати, замечу, что именно благодаря такой практике у будущих специалистов-филологов и развивается языковое чутье, происходит процесс настоящего овладения таким дарованным нам чудом, как язык. 

Изложив все варианты, в качестве места предполагаемой практики назвала Псковскую область, Святые горы, Михайловское. Возможность поездки в места, связанные с Пушкиным, оценили, глаза у всех загорелись. Идея совместить полезное с приятным обсуждалась и была принята. Руководитель нашего научного направления Зельфа Мазитовна Альмухамедова одобрила возможность совместить выполнение учебного плана и побывать в таких удивительных местах, подышать воздухом Михайловских рощ, ощутить атмосферу, питавшую великого Пушкина (хотя и пафосно звучит, но справедливо). А мне как будущему руководителю посочувствовала – нагрузка, ответственность, дорога с пересадками. Но я решила, что справлюсь.

 Сообщив студентам, что руководить практикой поручено мне, увидела, как глаза у них потухли, лица скисли, но от поездки такой даже под моим руководством не отказались. Мне оставалось только надеяться, что все переменится… 

Состав «Татарстана» подан, все устремляются в вагон и разбредаются по купе. Я с дочкой и подругой, тоже университетской дамой, пожелавшей побывать в гостях у Пушкина (в состав студенческой группы они не входят – едут за свой счет), располагаемся в последнем из предназначенных нам купе. Одно место свободно, но какая-то заминка: никто из девочек не приходит. И когда поезд уже тронулся, вошла Вера – одна из самых тихих и непритязательных. И только год спустя я узнала, как девочки бросали жребий, чтобы определить, кому ехать со мной в одном купе. 

День в Москве провели с толком, а вечером отбыли в Псков, а там утром на автобус (город решили посмотреть на обратном пути) – и мы уже в Святых горах, видим колокольню и купола монастыря. Все, почти на месте. Обращаемся в Администрацию, и нас размещают в пустующем доме. Обустраиваемся. Удобств, конечно, никаких, зато несколько комнат, прекрасная веранда с выходом во дворик, стол, стулья, кровати – все это вполне нас устраивает. Составляем программу на завтра: утром идем в усадьбу, по пути общаемся с местными, узнаем, где можно найти бабушек, в общем ведем разведку. Я напоминаю, чтобы внимательно слушали, как говорят местные жители. После нехитрого ужина – отдых до утра. 

Время стерло детали, но хорошо помню, и не только я, момент, когда вдалеке показалась ограда усадьбы. Вот и водяная мельница в густых зарослях, минуем границу – и мы уже в имении Пушкина, в Михайловском, в музее-заповеднике. Все идут молча, осторожно, как будто оказались в другом измерении, времени. Необыкновенное ощущение прикосновения к великому чуду. Мне лет через 10 повезет еще раз: я привезу сюда своих близких друзей и еще раз переживу встречу с чудом. Видимо, привыкнуть к этому нельзя. 

Все то, о чем читали у Пушкина, – перед нашими глазами: можно и пощупать, и на валун залезть, и подойти к домику няни, и пройтись по аллее Керн, и, конечно, войти в дом, где поэт «провел изгнанником два года незаметных» и куда не раз возвращался. 

Девочки мои подопечные были великолепны. Притихшие и счастливые, они впитывали атмосферу Михайловского, «дышали» Пушкиным. Равнодушных среди них не было, это точно. 

Вспоминается еще такой удивительный момент. Мы вышли на берег Сороти и, не сговариваясь, начали читать строчки из «Деревни».  Мы тоже увидели «двух озер 
лазурные равнины», и «парус рыбаря», и «на влажных берегах бродящие стада», и «мельницы крылаты». Мельница, правда, была одна, но рядом – прямо тут, на Савкиной горке, откуда открывалась непередаваемо прекрасная панорама. Забыть невозможно…

В какой-то из дней мы отправились в Тригорское по той же самой дороге, по которой ходил или ездил Пушкин. И вот опять знакомая по стихам картина: на вершине холма три сосны – «одна поодаль, две другие друг к дружке близко», а «около корней их устарелых … младая роща разрослась…» Такое единение реальности и поэзии трудно представить. Но нам повезло, и это питает нас всех, судя по воспоминаниям, кто там был. 

До Петровского, имения Ганнибала, около 6 км. Идешь вдоль Сороти и не замечаешь ни времени, ни утомления, как будто плывешь в необыкновенном воздушном потоке среди деревьев, кустов и высоких трав. Добрались на закате. Музей закрыт, но нас пустили из уважения к Казани, университету и из сострадания к нашему упоенно-утомленному всем окружающим виду. Идем по аллее, ни души. И вдруг из кустов както неожиданно выныривает (кто вы думаете?)

Пушкин! Мы успели заметить смуглый цвет кожи, темные вьющиеся волосы и бакенбарды – все как на портретах. Реакция у всех была одна – встали как вкопанные. Мужчина, потрясенный, видимо, нашим оцепенением, мгновенно скрылся в тех же кустах. В глубоком молчании и недоумении мы дошли до берега Сороти и теперь увидели Михайловское вдалеке, уже совсем с другой стороны. Странное чувство нас не покидало. Мы обменивались какими-то соображениями почти шепотом, переваривая пережитое. Экскурсия по дому Ганнибала немного нас отвлекла, и, выходя, мы решились спросить у служащего, кто все-таки нам встретился. Оказалось все просто: мы встретили коренного местного жителя, который занимает должность хранителя музея. С нами согласились, что он похож на Пушкина и что это не такая редкость для здешних мест, а объяснение можно найти, внимательно прочитав последние строфы «Деревни». Вот вам и еще одно подтверждение, что прошлое, хотим мы этого или нет, никуда не провалилось. Оно с нами, присутствует в настоящем и неотвратимо останется в будущем. 

Много интересных легенд поведали нам местные бабушки. Мы ведь не забывали их навещать, слушать их говор, записывать, а вечерами все обсуждали, удивлялись, что многое из казавшегося теоретическим измышлением лингвистов-историков вполне живо в речи. И это само по себе интересно. Словом, диалектологическая практика шла своим чередом. 

Каждый день, отправляясь к намеченным диалектоносителям, мы проходили у подножия холма, на вершине которого возвышался Святогорский монастырь, а рядом – могила Пушкина.  Но мы решили, что совершим восхождение к святыне накануне отъезда. И этот день настал. В полном безмолвии мы подошли к памятнику. Минута молчания прошла естественно… Трудно представить, что ты стоишь у могилы такого живого или живущего в каждом, кто умеет мылить и читать, человека. Это ощущение причастия к святыне… Потом, проходя по аллеям монастырского подворья, заглянули в кельи, увидели фигуру летописца, и каждый унес с собой такие впечатления, которые и через 25 лет не потускнели. 

В обратный путь двинулись опять через Псков, задержались на сутки и теперь уже смогли насладиться чудными памятниками этого удивительного города. Кремль Пскова – потрясает своим величием. Он как будто излучает само историческое прошлое. Ведь у его стен творилась история Древней Руси. И если ты знаешь историю, то мимо пройти невозможно. 

А совсем недалеко от Пскова есть еще одно чудо – Печоры и Печорский монастырь. Без колебаний принимается решение – съездить, увидеть, приобщиться… Так и сделали. Свидание с Печорами стало прекрасным продолжением нашего путешествия. Для моих подопечных, да и для меня многое было необычным. Например, подкорректировав свою одежду в соответствии с монастырскими требованиями (на входе сидел монах и строго всех входящих оглядывал), переступить порог действующей обители, погрузиться совсем в иной, хотя и вполне реальный мир, увидеть убранство храмов, роскошные цветники, подняться на монастырскую стену и представить, как все было, когда враги подступали, спуститься в подземелье и почувствовать «тот свет». Всего не передать… 

Снова вокзал, состав подан. Все мои девочки разбегаются по своим вагонам, так как билетов в один, как в Казани, купить не удалось. Поезд набирает скорость, и мое купе…начинает заполняться студентами: через весь состав пробирались они, не договариваясь, ко мне. Было тесно (16 чел.), но никто этого не замечал: так необходимо было поделиться впечатлениями. Ясно: Пушкин нас соединил, даже «вредная преподша» оказалась даже очень… Я поняла, что справилась.

Фото из архива автора и открытых источников
архив журнала "Идель"