Логотип Идель
Литература

Харис Закиров. Баня и «Твикс». Что сказал Карамзин? (рассказы)

В последнее время Ниаз начал брать с собой в городскую баню семилетнего Идриса: «Пусть привыкает к жаре, людям, пусть попарится с берёзовым веником». Поначалу Идрис не совсем охотно поднимался на полок. Но со временем привык париться и, если по какой-либо причине посещение бани затягивалось, сын сам напоминал о ней.

БАНЯ И «ТВИКС»

 

В последнее время Ниаз начал брать с собой в городскую баню семилетнего Идриса: «Пусть привыкает к жаре, людям, пусть попарится с берёзовым веником». Поначалу Идрис не совсем охотно поднимался на полок. Но со временем привык париться и, если по какой-либо причине посещение бани затягивалось, сын сам напоминал о ней.

Сегодня о бане заговорил тоже Идрис. Правда, он не ограничивается двумя-тремя поднятиями на полок и парой раз натиранием мочалкой. После бани они идут в буфет, и сын начинает просить купить ему то и это: чипсы, крабовые палочки, минеральную воду. Хотя Ниаз сам кроме минералки других жидкостей не употребляет. Не соблюдает он поговорку: «Портки последние продай, но после бани выпей». А ведь многие, ссылаясь на полководца Суворова, поступают именно так. В последнее время Ниаз перестал употреблять даже пиво: после бани такое пополнение не на пользу организму.

Попарившись, помывшись, и в этот раз отец и сын зашли в буфет бани. Ниаз, как всегда, не смог отказать сыну. Будучи мальчиком, Ниаз тоже любил «подарки зайца». Тогда вместо чипсов у них была картошка, разрезанная на тонкие ломтики и поджаренная в железной печке. Как вкусны были эти ломтики без соли, без масла – пальчики оближешь. В то время о кетчупе и майонезе даже не слышали. Сейчас в моде всякие ананасовые, абрикосовые, яблочные, вишнёвые напитки. Они стоят на полках и словно призывают: «Мы здесь, возьмите и выпейте нас!»

Судя по занятости мест в буфете, можно предположить, что люди охотно ходят в баню. Вот появилась ещё одна пара – мужчина и женщина. Почему-то без банных принадлежностей и без признаков на лице послебанного состояния. По-видимому, их интересует только буфет. Сделав покупку, они стали искать свободное место. Заметив беспокойство женщины, Ниаз подошёл к ней: «Идите к нам, сына я посажу на колени, а третий уже уходит от нас».

Услышав это, мужчина перенёс покупку на стол со словами: «Нам много места не требуется, можете не беспокоить вашего сына».

То ли из-за оказанного приглашения к столу, то ли от неравнодушия к детям, мужчина угостил Идриса «Твиксом». Нияз, никак не ожидавший этого, поспешил сказать: «Спасибо, спасибо! Я уже купил сыну сладостей».

Гости собрались перекусить, но женщина вдруг заметила по-татарски, что забыли купить её любимый сок. Она пошла к буфетчице, скоро вернувшись с пакетом, на котором был изображён ананас.

– Сегодня вечером уезжаю, – сказал Ниазу новый знакомый, учтя, что отец разговаривал с сыном на родном языке. – Всё время спешим. Поэтому решили посидеть здесь.

– Сейчас трудно найти не спешащего человека. Даже в баню трудно попасть. Далеко ли держите путь?

– В Чечню еду. Там служу. Приехал сюда в краткосрочный отпуск… Да, живём в неспокойное время. Покой можно найти только на кладбище, в тиши деревьев.

 

Ниаз, много раз слышавший по радио и телевидению о чеченской войне, до этого не встречал живьём человека, который участвовал в этой неразберихе. Поэтому он спросил:

– Кому нужна эта война? Сколько людей погибло уже. Погибает безвинный народ. По-моему, чеченцы не виноваты. Ведь они воюют за свою свободу.

– Я не политик. Я всего лишь солдат, выполняющий приказ.

На столь суровый ответ Ниазу нечего было возразить. Он хотел задать ещё несколько вопросов, но в это время сын потянул его домой:

– Пап, пошли, я хочу чая с душицей.

Конечно, на слова сына Нияз не может не реагировать. Сам и научил его пить чай с душицей: после бани это – одно удовольствие. Но и побеседовать хочется с человеком. Правда, много ли узнаешь от того, кто так скупо ответил на первый вопрос.

– Пап, пошли уже!

Не успели выйти на улицу, как Идрис прижался к отцу: «Папа, папа...»

– Что такое? Ведь уже идём домой.

– Папа, я не взял «Твикс», который мне дал дядя.

– Почему?

– Знаешь, папа, по телевизору говорили, что за участие в войне дают деньги. За каждый день восемьсот рублей. А ты получаешь только шестьдесят.

Вот тебе на! И это семилетний сын Ниаза!

О том, что солдаты в Чечне за день получают восемьсот рублей, а офицеры девятьсот пять, Ниаз слышал давно. Как и о том, что эти деньги здорово помогают стать человеку зависимым от алкоголя. Но откуда о его шестидесяти рублях знает Идрис?

– Сестра сказала, – ответил сын.

– А она откуда узнала?

– Ты же сам сказал маме, что получаешь в месяц получаешь тысячу восемьсот рублей. Эту сумму дели на тридцать – получается шестьдесят. Значит, солдат получает в десять раз больше тебя.

– Это тоже вычислила сестра? А «Твикс» почему не взял?

– В новостях сообщили, что полковник изнасиловал чеченскую девушку, а потом её застрелил.

– Об этом я слышал. Сейчас идёт суд. Но причём здесь «Твикс»?

– Ай, папа, как же ты не понимаешь! В Чечне деньги дают за убийство человека. Эта девушка старше сестры только на три года. Нет, купленный за эти деньги «Твикс» я не хочу брать.

Разговаривая, отец и сын не заметили, как пришли домой. Вдоволь напились чая с душицей. Ниаз снова вспомнил об этом случае. И отец, и мать были горды поступком сына.

 

2002

 

ЧТО СКАЗАЛ КАРАМЗИН?

 

К рассказам внука по возвращении из школы Фанил давно привык. Если Ильшат молча проходит мимо деда, Фанил даже удивляется: не случилось ли чего? Но у Ильшата таких случаев почти не бывает. Вот и сегодня он, не успев перешагнуть порог дома, сообщил: «Славику купили сотовый. Он может фотографировать, там есть диктофон и интернет». Раньше новости были другого рода: «получил две пятёрки» или «в это воскресенье пойдём в театр». Теперь же всё чаще он говорил, кому что купили: японский телевизор, ноутбук или диктофон. Фанил прекрасно понимает, что Ильшат бросает камень в его огород. Если внук хочет, чтобы дед купил ему что-нибудь, то начинает издалека. Именно после таких разговоров в доме появились телевизор «Samsung», видеокамера «Panasonig», фотоаппарат «Olympys». В то время Фанил ещё работал. Сейчас он вынужден отвечать Ильшату так: «Мы живём только на пенсию. С бабушкой еле дотягиваем до очередной пенсии. Потерпи. Пока ты можешь обойтись без мобильного телефона. Как-нибудь решим этот вопрос. Может быть, сам заработаешь немного». И хотя внук не был удовлетворён ответом, всё же не сопротивлялся. Ведь у бабушки с дедушкой столько расходов по дому, да ещё надо купить ему одежду, обувь, дать на кино...

 

Когда Ильшат с одноклассниками поехал в Санкт-Петербург, Фанил выделил ему солидную сумму. По возвращении внук делился:

– Дедушка, какой красивый Санкт-Петербург! Оказывается, он нисколько не уступает европейским городам. Мы даже в Эрмитаже были!

Фанил убедился, что не зря дал внуку несколько тысяч на экскурсии. Он бы не радовался так. Или бы даже обиделся на деда и думал о погибшем на чеченской войне отце.

Да, Фанила испытывала судьба! С женой Гульфиёй вырастили они двух сыновей. Старший, уже будучи взрослым, скончался в аварии. Младший – отец Ильшата – погиб в Чечне, выполняя последнее задание перед демобилизацией. Сноха начала пить. Не прошло и года, как вышла замуж. Но пристрастие к водке разрушило её жизнь. Сейчас Фанил и не знает, где она. Не показывается даже сыну. Так дауати Фанил стал настоящим отцом и воспитателем Ильшату. Гульфия продаёт на базаре жареные семечки, арахис, чупа-чупсы, и основная забота о внуке лежит на его плечах.

Кто старается, тот чего-нибудь добивается. Фанил не ждёт, когда на него свалится ожидаемое. Проживающий этажом выше Каюм абзый научил его переплетать бухгалтерские и канцелярские документы. Даже подарил станок, на котором бумаги он превращает в книги. Когда кончается квартал или год, Фанил подрабатывает переплётом.

Подрабатывать ему пришлось с детства. В возрасте внука он собирал шиповник: и сейчас помнит, как при налоге пуд сухого шиповника засчитывался за центнер картофеля. Много лет спустя, когда попал в профилакторий, Фанил узнал, что из шиповника готовят настой и включают в рацион отдыхающих. Витамина «С» в нём даже больше, чем в лимоне. Семья Фанила собирала в лесу также черёмуху, калину, рябину, смородину, а затем продавала на сенном базаре в Ижевске. Сушёную черёмуху перемалывали на муку, мороженую калину продавали в натуральном виде, а из смородины делали пастилу. На выручку от пастилы он купил себе в восьмом классе зимние ботинки, а в десятом, продав ещё и ивовую кору – часы.

В годы учёбы в сельхозтехникуме стипендии хватало только на две недели. Чтобы заработать на еду, приходилось выгружать из вагонов каменный уголь, коровьи и овечьи шкуры. Долго не мог он забыть вкус соли, которая попадала в рот и глаза из развязанных шкур.

Сравнивая внука и себя в его возрасте, Фанил видит большую разницу.

– Дашь мне пятьдесят (двадцать, тридцать, сто) рублей? – если не ежедневно, то дважды в неделю просит Ильшат деда.

Фанил даёт, но каждый раз думает, что никогда не просил у родителей, а старался заработать сам. Детство Фанила прошло в деревне близ реки Иж. А Ильшат живёт в Казани. В большом городе всегда можно заработать. Например, картонные коробки – где только они не валяются: у подъезда, возле магазинов, в мусорных. Особенно много их на базаре. Не ленись, собери и отнеси в приёмный пункт «Стимул», где принимают картон так же, как пустые бутылки.

Однажды Фанил вышел с внуком на прогулку с «ельцинской» тележкой, которая тогда многих спасала. В девяностые в моду вошли шоп-туры в Польшу. Фанил тоже записался на поездку и на двух «ельцинских» тележках повёз товары в эту страну. Там он стал миллионером с польскими деньгами, продавая заодно и тележки вьетнамцам.

 

Прогуливаясь с внуком, Фанил зашёл в то место, где валялись разнообразные коробки. Каких только не было: из-под мандаринов, апельсинов... Деревянные немногочисленные ящики можно было вполне использовать в качестве обшивного материала.

– Давай вот так сделаем, – обратился Фанил к внуку, – возьмём эту большую коробку, другие разрежем и заполним обрезками большую.

Взяв из кармана перочинный нож, Фанил начал заполнять большую коробку. Не прошло и пятнадцати–двадцати минут, как полную коробку он поместил на «ельцинскую» тележку. Чтобы Ильшат принимал участие в этой операции, Фанил велел ему подавать маленькие коробки.

Куй железо пока горячо – Фанил с внуком отправились в «Стимул». Народу было мало, в основном пенсионеры. Стопки картона ставили на весы и после определения веса узнавали, кому сколько полагается денег. Сегодня за килограмм давали рубль. Их груз потянул на восемнадцать кило. Деньги дед доверил получать внуку. Пусть, мол, у Ильшата проснётся желание заработать самому. Правда, восемнадцать рублей не так уж много, на эту сумму можно купить разве что две буханки хлеба.

Было время, Фанил стоял в очереди и за одной буханкой. Случалось и локтями за хлеб драться. В его школе не было столовой. Три раза в день Фанил готовил еду сам. Школа – за сорок километров от родной деревни. Нанимался Фанил и картошку копать, и пилить дрова у местных жителей. Однажды на заработанные деньги купил кожаные перчатки. Но носить их не пришлось, украли в интернате.

– Ну как, понравилась тебе наша работа? – обратился Фанил к внуку, когда шли домой.

– Здесь хотя бы немного платят за картон. В школе нам ни копейки не давали.

Когда ученики ходили по домам собирать макулатуру, Ильшат тоже забирал из дома ненужные бумаги. Установили норму на каждого ученика. Значит, собирали бесплатно. Из ответа внука дед понял, что человека надо заинтересовать.

Фанил и его одноклассники пользовались каждым удобным случаем, чтобы заработать. Зимой они собирали золу, птичий помёт, делали скворечники, деревянные лопаты, чтобы выгребать, чистить землю с лемехов. Был интерес к работе, хотя работали они не за деньги, а за трудодни. Перед отправкой в поле запасались овощами: огурцами, помидорами. А хлеб, яйца и молоко брали из дома. Почему-то тогда в селе люди не выращивали помидоры, считая их «картошкой шайтана». А этот овощ выручал детей и в поле, и во время экскурсий.

Интересно, можно ли организовать экскурсии в Казани за эти макулатурные деньги? Зоопарк, цирк, кукольный театр разве не ждут юных друзей?! Только умей организовать эти экскурсии.

По пути домой Ильшат не обмолвился с дедом ни единым словом. Значит, картонная операция не дала ожидаемого результата. Но всё-таки Фанил хотел пополнить знания Ильшата по этому вопросу:

– Чтобы получить тонну бумаги, надо израсходовать четыре-пять кубометров леса. Если переработать эти картонные коробки, то можно сэкономить не один кубометр древесины. Если же организовать это дело в масштабе целого города, целой страны – то уцелели бы десятки, сотни гектаров леса...

 

Дни шли своим чередом. Скоро наступит лето – время каникул. У Фанила есть план – поехать жить в деревню. Если Ильшат согласится, возьмёт его с собой. Жаль, из года в год в деревне уменьшается количество домов. Отсутствие школ, магазинов, больниц вынуждают сельчан покидать родной очаг. Фанил будет жить в покинутом доме дальнего родственника. В деревне хорошо: хочешь рыбачь, хочешь собирай грибы и землянику. Нынче у него появились новая задумка – заготовить банные веники, продав которые, можно приобрести Ильшату мобильный телефон. Так, за один выстрел он убьёт двух зайцев: Ильшат пройдёт урок Макаренко и будет обладателем сотового телефона.

Учеба Ильшата завершилась в конце мая, и они тронулись в путь. Хорошо сделали – купили билет на электричку. Ветер через открытые окна ласкает волосы, лица пассажиров, колышет костюмы, свитера, которые заняли места на вешалках. Сидя возле окна, дед и внук едут до нужной станции. За окном мелькают незасеянные поля – результат перестройки. Вместо колхозов и совхозов возникли фермерские хозяйства.

А вот и станция – на ней появился двухэтажный вокзал с мраморными лестницами и комнатами для пассажиров. Есть отдельный зал для мам с маленькими детьми. Говорят, что этот вокзал соединяет восток и запад страны.

После городской суеты и зноя деревня напоминает пароход, прошедший длинный путь и остановившийся на отдых. И воздух, и жизненный ритм здесь совсем другие. Спокойствие и тишина навевают дрёму. Кругом зелень, утром поют соловьи, вечером, распространяя запах молока, возвращаются с пастбищ коровы. Спустишься к речке – плещутся рыбы, из травы доносится чириканье стрекоз. Природа очень понравилась Ильшату, особенно рыбалка с удочкой. «Пусть пока отдыхает, а в начале июля приступим к заготовке веников», – подумал Фанил.

Без транспорта будет туго, потому что до пригодных берёз километров десять-двенадцать. В последние годы в деревне лошадь заменили мотоциклом. Если полвека назад на всю деревню было один-два мотоцикла, то сейчас такое количество техники в каждом дворе. Выручил Фанила друг детства. У него были легковая машина и два мотоцикла. После ухода младшего сына в армию второй мотоцикл оказался не у дел. Вот его он и отдал Фанилу.

В первой половине июля дед и внук приступили к заготовке веников. Связывая их попарно, сушили в тени. Если сушить на солнце, листья пересушиваются и опадают. За десять дней заготовили 450 веников. Если их продать по пятнадцать рублей, набирается более четырёх тысяч рублей. Должно хватить для покупки сотового телефона. У Ильшата заискрились глаза. Фанил тоже радовался за внука.

Каникулы закончились, Ильшата ждала школа. Значит, пора возвращаться в Казань. Попутка нашлась быстро и согласилась взять их груз. Веники выгрузили в гараже.

 

Кто ищет, тот всегда найдёт. Напротив их дома открылся торговый центр, в котором был киоск «Банькоф», где продавались товары для бани. Туда и сдал Фанил часть веников. Остальное стала продавать у бани бабушка Гульфия. Накопленной пенсии и полученной от киоска суммы хватило на покупку «LG» – в этом же в торговом центре.

Первого сентября Ильшат пошёл в школу с новым телефоном. В каждом его шаге чувствовалось радость: позвонил друзьям, рассказал, как купили телефон.

Первые дни учёбы остались позади. Уже на третий день Ильшат перестал делиться школьными делами, не ложился вовремя спать, долго ворочался в постели. В чём дело? Фанил не смог не заметить изменения в поведении внука. Не успел его спросить, как услышал плач Ильшата.

– Мой телефон украли в спортзале, вытащили из кармана спортивной формы…

– Когда это случилось?

– Позавчера!

– Почему мне сразу не сказал?

– Боялся. Думал, ты меня бить будешь. Друзья обещали найти телефон, они догадываются, чья это рука.

В комнате воцарилась тишина. Фанил не только поднять руку на внука, даже ругать его не думал. Но он решил назавтра сходить в школу. Руководителю класса, директору школы надо об этом сообщить.

В школе ему посоветовали обратиться в милицию. Оказывается, это не первый случай. По правде говоря, не хотел Фанил в милицию идти. «Не пойман – не вор», – думал он. Однако, взяв чек и паспорт телефона, они направились к участковому.

– Рано или поздно – найдётся ваш телефон. В Казани каждый день набирается до ста украденных телефонов, – сказал старший лейтенант, составляя протокол.

«До ста украденных телефонов каждый день» – эта мысль не давала Фанилу покоя. Когда всё это кончится? И кончится ли? Подумать только: там, где дают знания детям, воровство пускает свои корни. Правда ли, что в Германии и Турции воровства нет вообще? Вопросы появлялись один за другим. Ответ на них Фанил сам же и нашёл. Вспомнил, что ещё студентом читал крупного писателя и историка Карамзина. Во время его путешествия по Европе его спросили в Париже бывшие соотечественники:

– Ну как там в России?

– Воруют, по-прежнему воруют-с! – отвечал Карамзин.

Этот ответ прозвучал три века назад. Разве он не ответил бы так и сегодня?!

 

2007

Теги: татарская проза

Следите за самым важным и интересным в Telegram-каналеТатмедиа

Нет комментариев